низвержен, и власть вновь вернулась к императорской династии, а вместе с ней кончилась и самоизоляция Японии.
По-видимому, слово «гайдзин» претерпевает нынче в японском языке ту же трансформацию, что в свое время в русском языке значение слова «немец» (в отличие, например, от слова «варвар»). И вот эту самую долю неприятия, о которой толкуют ученые мужи, «простому» иностранцу заметить не так-то просто. Во всяком случае, ручаюсь: никакого дискомфорта оно не привносит и ни обычной японской вежливости, ни, если познакомиться поближе, сердечности в отношении тебя не убавит. Говорят, правда, что иностранец, проживи он в Японии хоть 20, хоть 30 лет, никогда не станет «накама», то есть стопроцентно своим. А станет ли он таким уж стопроцентным «накама» в любой стране, проживи там хоть всю жизнь, но резко выделяясь среди местных жителей акцентом, цветом кожи или разрезом глаз?
Не имеет эта «доля неприятия» ничего общего и с таким явлением, как «Fremdenhass» (ненависть к чужакам), нынче распространенным и все больше распространяемым и в благополучной Европе, и в России, и в неблагополучных странах бывшего СССР, реально ощутивших эмиграцию, иммиграцию, беженство…
Но кто знает, во что бы вылилось значение слова «гайдзин», не будь Япония столь территориально отдельна и государственно неприступна (получить гражданство неяпонцу практически невозможно)? Ведь что ни говори, а люди есть люди, и ничто человеческое им не чуждо – ни любовь, ни ненависть, ни корысть.
Какой иероглиф доведет до конечной?
Как Москве, так и в Токио самый быстрый, удобный и надежный способ передвижения по городу, конечно же, метро. А уж для приезжего человека, желающего за пару дней хорошенько познакомиться со столицей, оно и вовсе незаменимо, ибо Токио велик, богат, соблазнителен и даже одна-единственная поездка на такси способна основательно опустошить любой кошелек.
В токийском парке Уено, неподалеку от одноименной станции метро, есть много достопримечательностей, влекущих туристов: пятиярусная пагода, синтоистские и буддийские храмы, зоопарк и аквапарк, превосходная картинная галерея… Но на самую экзотическую достопримечательность я наткнулась, отойдя чуть в сторону от главной аллеи: несколько домиков, сооруженных из разноцветных зонтов для дождя. Живущие под зонтами люди – японские бомжи, и от своих российских коллег внешне они мало чем разнятся, да и по запаху схожи. Но в отличие от наших, японских бомжей попрошайками не назовешь, нищих и несчастных они из себя не изображают и рук за милостыней не протягивают. Это, видимо, просто стиль жизни. Ни в переходах метро, как в Москве, ни на улицах они не торчат. Предпочитают тусоваться в укромном уголке парка Уено и не огорчать своим видом добропорядочных граждан, пользующихся муниципальным транспортом. Да и при всем желании появиться на станции метро они не могут, ибо метрополитен – это объект, наиболее жестко и тщательно контролируемый властями в огромном многомиллионном мегаполисе.
Услугами метро в токийской столице ежедневно пользуются более шести миллионов человек и обслуживающего их персонала вполне достаточно для поддержания полного порядка на станциях и четкого движения поездов. Сотрудников метрополитена на наш, российский взгляд, так много, что порой закрадывается мысль об искусственно создаваемых рабочих местах. Судите сами: каждый подъезжающий к станции поезд встречают и провожают как минимум два-три дежурных по перрону. В часы пик их количество удваивается. Добавьте сюда билетеров-контролеров на входе и выходе, бесчисленное количество уборщиков и уборщиц, остервенело трущих все доступные и недоступные поверхности, и получится… что даже если вы приехали издалека и ни слова не понимаете по-японски, все равно не пропадете: укажут, покажут, доведут, на пальцах объяснят, и в конце концов доедете именно туда, куда стремились.
Впервые попав в японское метро, иностранец, как правило, теряется. В глазах рябит от обилия иероглифов, которыми заполонены все стенды вестибюля; электронные кассы выплевывают непонятные разноцветные билетики самой различной стоимости… Но если не торопиться и внимательно оглядеться вокруг, разобраться все-таки можно. И тогда оказывается, что о потенциальном иноязычном пассажире здесь также заботятся. А потому за стендами на японском языке следует информация на английском языке, и, выбирая маршрут, нужно просто внимательно посмотреть на цифры, обозначенные на схеме метро рядом с нужной тебе станцией: это и есть стоимость твоей поездки.
С 1927 года – именно тогда было основано токийское метро, а длина его единственной ветки от станции Асакуза до станции Уено составляла всего 2.2 км – оно является государственной собственностью. Сегодня метрополитеном на паях владеют японское и токийское муниципальное правительства с совместным капиталом. Но есть и частные линии, (они также обозначены на карте), где плата взимается особая. И если этого не учитывать, то вполне вероятна ситуация, когда придется, как это было однажды со мной, при переходе с одной станции на другую раскошелиться дважды. А стоимость проезда здесь немалая (транспорт в Японии вообще очень дорогой). Можно, конечно, приобрести сразу десять льготных билетов, но при поездках на более длинные, чем обозначено в билете, дистанции придется доплачивать непосредственно контролеру при выходе.
Удобно расположившись на мягком плюшевом сиденье, несколько минут рассматриваю электронные табло, прикрепленные над каждой дверью вагона. Первым делом на экране возник компьютерный проводник. Поклонившись окружающим, он сообщил название следующей станции и пожелал приятной поездки. Повторил информацию на английском языке и исчез. Вслед теми же сведениями с окружающими поделилась бегущая на двух языках строка. Когда поезд стал тормозить, маленький японец вновь появился на экране, поблагодарил за приятную поездку выходящих и вплотную занялся новоприбывшими. Тут рядом со мной зазвонил телефон. Мой сосед достал его из внутреннего нагрудного кармана пиджака и, извинившись перед другом, с которым до этого разговаривал, приступил к негромкой и обстоятельной беседе. Шум поезда ему нисколько не мешал. Невольно я стала с любопытством прислушиваться к необычным для меня модуляциям японской речи, а вот окружающие пассажиры не реагировали вовсе: вагон жил свой жизнью…
Самураи в белых перчатках
Спустя две недели после приезда нам подарили автомобиль. Совсем не новую, немного поцарапанную, но очаровательную Toyota Corolla, заботливо укутанную – так здесь принято – в белые кружевные подголовники. Работающий, как и мой муж в японском научно-исследовательском центре биолог из Узбекистана (все бывший наш народ) Равшан Сабиров накануне возвращения на родину после окончания контракта пришел к нам и протянул ключи: «Забирайте, ребята! Эту машину три года назад мне оставил физиолог из Англии, я объездил на ней всю страну. Теперь она ваша. Нужно только уплатить страховку…». Поначалу мы просто онемели от такого щедрого подношения – согласитесь, случай совсем не типичный, – но отказываться не стали, дав себе слово, что, когда напутешествуемся и настанет время уезжать, также найдем машине достойного хозяина…
Обследовав на следующий день свой новый автомобиль,
