Сложнее дела обстоят с вопросом, где служить географически, тут гибкости нет никакой: куда надо, туда и пойдешь. Разнополые дети в семье или нет – раньше играло роль, а теперь это ни на что не влияет. Только если ребенок единственный или кто-то из старших погиб, тогда есть возможность выбрать место службы.
Для службы в боевых частях необходимо письменное разрешение родителей. Мальчишкам же, как известно, всегда хочется на войну. Иногда ребенок устраивает такие сцены родным и близким, провоцирует такие конфликты, чтобы его отпустили, что родители подписывают такое разрешение.
Девочки служат 2 года, плюс-минус пару месяцев, зависит от рода службы.
Мальчики служат не меньше двух лет. Они тоже нередко приобретают в армии специальности, которые потом становятся их профессиями. Это не обязательно интеллектуально-компьютерные или чисто военные специальности. Один мой знакомый стал в армии поваром, поскольку еще до начала службы закончил курс «Искусство кулинарии», диплом только получить не успел и пошел служить. Кормят солдат хорошо, готовят творчески. В результате он стал отменным поваром, постоянно сдает экзамены на очередную поварскую категорию, съездил поучиться европейской кухне в Данию и сейчас руководит рестораном в пятизвездочном отеле.
Израильская армия не зря называется армией обороны. Интифада, настоящие войны, которые происходят время от времени, заставляют держать армию в боевой готовности. Солдаты проходят сержантскую учебу. Человек, не прошедший армию, странен. Призывники не стараются увильнуть от армии. Во всяком случае, я никогда об этом не слышала. Освобождение по причине плоскостопия или других смешных отклонений в расчет не принимаются. Только очень серьезные заболевания позволяют не идти в армию, например диабет или инвалидность. Если со здоровьем не совсем все в порядке – подберут такую часть, где человек сможет служить. Одному моему знакомому после серьезной операции на грудной клетке определили место при штабе, он там служит в офисе, печатает документы, приносит офицерам кофе во время заседаний, но он в армии и очень радуется этому – он и мысли не допускал, что не будет служить.
Есть израильтяне, пользующиеся отсрочкой, пока они учатся в религиозных школах (ишивах), – это религиозные евреи, которые учатся до бесконечности, постоянно продлевая срок своей учебы. Они не служат. Они молятся, чем некоторых сильно раздражают. Я думаю, что должен же кто-то молиться. Пусть молятся, если остальным некогда.
Армейские будни – это обычные солдатские занятия: стрельбы, спортивные дела, подтягивания, дисциплина, военная учеба, кроссы, марш-броски. Так каждый день по одиннадцать часов. В каждой части обязательно есть армейский псхолог и социальный работник. Всех солдат отпускают домой минимум два раза в течение двадцати восьми дней, но если психолог решит, что солдату нужно больше дней отдыха и ему пора съездить домой, – отпускают сразу. Многим солдатам дают возможность ездить домой с ночевкой два или три раза в неделю. В общем, казарма – это довольно открытое учреждение.
У солдат есть специальная горячая линия, телефоны есть у каждого служащего, а значит, есть и постоянная связь с домом. Нельзя пользоваться мобильным телефоном только во время учебы и спецопераций. Телефонные компании дают солдатам скидку на пользование мобильной связью. В первые дни службы новобранец получает памятку с телефонами неармейских служб, которые могут ему понадобиться. Конечно же, все солдаты могут пользоваться Интернетом.
Существует специальная военная полиция, которая в основном занимается профилактикой нарушений. Есть и Комитет по солдатским жалобам, который был создан незадолго до начала трагической и жестокой войны Судного дня 1973 года. Работают в комитете адвокаты и заслуженные офицеры. Обращаются туда и сами солдаты, и их родственники, если чем-то недовольны. Срок рассмотрения любой жалобы – две недели. Таковы гражданские права солдат. Принцип «Делай как я» – основа отношений в армии. Командир стреляет, бегает и марширует вместе со своими солдатами.
На еду отведены специальные часы, строем никто в столовую не ходит, а так… идут как на турбазе или в гостинице, помня, что обед с такого-то часа по такой-то. Едят все вместе: и офицеры, и солдаты, и самые крутые военные начальники. Как я уже говорила, все со всеми на «ты». Язык древний, в нем «вы» попросту нет. Еда для солдат и офицеров одна и та же. Армия должна быть сплоченной, поскольку периодически ей приходится противостоять внешнему врагу.
Таких вещей, как дедовщина, в армии Израиля не существует, вернее, был однажды случай, когда старшие солдаты при посвящении новобранцев в солдаты обваляли их в грязи. Части этой больше нет, ее расформировали, а офицеров и тех, кто был виновен в инциденте, отдали под суд. Этот случай потом долго вспоминали.
Детский сад – багрут – университет
– Почему ты не занимаешься? – спросила я старшую дочь однажды осенним вечером, видя, как она второй день делает себе немыслимой красоты маникюр. Она тогда была на третьем курсе университета Йорк в Торонто.
– А я все знаю, что мы сейчас проходим: я это в Израиле в девятом классе изучала, – ответила она.
Университет Йорк – нормальный, входит в 500 лучших университетов мира, короче – не ПТУ. Однако в Израиле система образования как-то по-другому устроена. Человек, получивший высшее образование в Израиле, особенно в Технионе в Хайфе или Иерусалимском университете, – хороший специалист с хорошим английским, дипломом, который везде котируется, и он нигде не пропадет. Поэтому, если вы собираетесь в Израиле жить долго, поучитесь, не кидайтесь сразу работать, наработаетесь еще. В жизни много всего интересного, и учеба, которая по душе, в том числе. Кстати, извините за грустные мысли, но перед смертью никто не вспоминает, как он работал, перекладывал бумажки в офисе, стоял у станка или прилавка.
Приехав в Израиль как репатриант, вы имеете права три года учиться в высшем учебном заведении бесплатно. Воспользуйтесь этой возможностью, получите первую степень, а заодно и ивритом овладеете. Обычно же народ идет другим путем: сначала учит иврит в ульпане полгода или год, потом начинает работать, а потом понимает, что заветные три года истекли.
Гладко все проходит только у детей. Сначала детский сад, куда надо хотя бы год походить перед школой, чтобы привыкнуть к языку, потом начальная школа, за ней средняя – с шестого по восьмой класс и, наконец, «тихон», высшая школа (имеется в виду школьное образование) – с 9-го по 12-й класс. В конце 12-го класса дети сдают экзамены и получают багрут – вроде как аттестат, но не совсем так. Везде на Западе легче поступить в университет, если есть израильский багрут. Ну а дальше колледжи, школы младших инженеров и университеты, дающие первую степень (бакалавр), вторую (мастер) и третью (кандидат наук). Все-таки евреи выживали среди других народов благодаря образованию, приобретая на этом деле длинные носы и толстые попы… Ну что же делать? За все надо платить. Не нарушайте традицию – поучитесь. А если вы сами учитель и любите свой предмет, возьмите курс для учителей и занимайтесь своим делом. Знания, которые дают многие российские университеты, хорошие, они кормят людей всю жизнь в разных странах, куда бы ни закинула их судьба, а мир, слава богу, стал открытым. Такие курсы есть при разных колледжах во всех частях Израиля, от Беер-Шевы до Тверии и дальше на север. По количеству льгот и разных выплат учителя вне конкуренции.
Кстати, расскажу вам мою историю, относящуюся к этой теме и еще к теме «Не теряйте свой кураж, если он у вас есть». В Израиле есть очень эффективная схема бесплатного высшего образования: это система «АТУДА», которая иногда дает еще и бесплатное проживание, питание, стипендию и многое другое.
И для того, чтобы этим пользоваться, нужно только одно – хорошо учиться! Эта система напрямую связана с армией, которая такую учебу оплачивает, а это значит, что после окончания высшего учебного заведения нужно поработать некоторое время в армейской системе.
Дети – цветы жизни, кто бы сомневался. Я помню, как удивилась, обнаружив отдельный кабинет – домик для новорожденных детей, где мам учат, как с ними обращаться, ведут карточки о том, как дети развиваются, и делают прививки. Когда у меня родилась младшая дочь, мы пришли туда вместе со старшей, которой было почти пятнадцать лет, и ей было очень интересно. Нас встретила красивая крупная израильтянка Хана, совершенно не удивилась, что у меня такая разница между детьми (в Израиле это нормально: к моей соседке в больнице, где мы вместе рожали, приходили старшие сыновья – солдаты и офицеры, проведать младшего братика, который больше чем на двадцать лет их моложе). Хана взяла маленькую дочку большими надежными руками, привычными уверенными движениями раздела ее, взвесила, оценила, одела, покрутила. Ребенку тоже было интересно. Потом мы довольно долго посещали ее, пока не настало время перейти по наблюдение детского врача. В садик можно начинать ходить с трех лет.
