Теперь о том, что все-таки мне, несмотря на общее чувство сердечной благодарности к творцам этих спектаклей, не понравилось. В "Волшебнике страны Оз", опять же очень увлекательной и доброй версии "Волшебника Изумрудного Города", артисты пользуются микрофонами, это как-то антисценично. И все, вместе с музыкой, так громко, что у детей побаливают уши. Может, из-за личного обозления против сегодняшней американской агрессивности меня там покоробил эпизод, когда героиня с пафосом говорит злой волшебнице: "Я — гражданка Соединенных Штатов Америки, и меня не запугать!". Гражданское чувство в том детском возрасте, когда все впитывается взахлеб, тем более из доброй сказки, надо все-таки, я полагаю, прививать к родной стране. И это же, на той же самой, может, почве, меня огорчило и в "Острове сокровищ" в Пушкинском театре. Ну для чего там капитан Смоллет в апофеозе размахивает с тем же пафосом британским флагом? Для Англии это и было б то, что надо. Но для российских деток отвлеченный героический сюжет не должен, думаю, сводиться к геральдической конкретике чужого государства. Вообще "Остров сокровищ" показался мне самой слабой из всех названных постановок. Вот парадокс: вроде там все занятно, исключительно, но нет этой животрепещущей морали, просто герои бьются за какие-то сокровища — и дети больше щелкают свои сухарики при этом.
Но в целом после всех этих спектаклей у меня возникло чувство какой-то ощутимой жалости к тем детям, что не посмотрели их. Какими-то они мне показались несправедливо обделенными восторгом, стоящим, по цене билетов, от 70 до 150 рублей за место. А это еще очень нужный, государственно, восторг, и будь бы моя воля, я бы государственно вложил не самые большие деньги в то, чтобы все дети смогли сходить в этот нужнейший для их воспитания Театр. Там есть сейчас, реально то живое чудо, без которого дальнейшая жизнь человека будет не полна. И надо больше ставить таких спектаклей. В горьковском МХАТе детский спектакль всего один, но я убежден, что дай нашей любимице Дорониной копейку, она б смогла поставить еще не один для наших главных зрителей — детей.
И вот теперь о самом главном, что я открыл для самого себя в итоге этих походов с дочкой по театрам. Самый великий, самый главный, самый настоящий театр — он только для детей! Они-то и воспринимают его полностью всерьез, он их и очаровывает, и восторгает, и учит — тогда как взрослых только развлекает, отвлекает от их скверной жизни и уже не учит ничему. Но и во взрослых детский театр освежает и возобновляет азбучные, но от того не менее важные истины. Вот штука: я смотрю детский спектакль — и верю ему, в смысле Станиславского, и от души доставивших мне это удовольствие благодарю!
А потому, граждане родители, не пожалейте денег, у кого совсем их нет — в Пушкинском можно выпросить входной билет, и сходите вместе с детьми на детские спектакли! Не пожалеете — ручаюсь головой!
Сергей Яшин
25 марта 2003 0
13(488)
Date: 26-03-2003
Author: Сергей Яшин
АПОСТРОФ
Чоран Эмиль. После конца истории. Пер. с франц.; Б. Дубина, — СПб.: "Симпозиум", 2002 — 544 с.
"Смех убивает". — некогда сказал Фридрих Ницше. Смех воистину сильнейшее оружие. Он удел тех, кому уже нечего оплакивать. Кто стоит в полном одиночестве среди руин. Кто желает только добить то, что еще проявляет недостойные признаки жизни. Так смеялся, взирая на мировое пепелище, гениальный румынский мыслитель Эмиль Чоран (1911- 1995).
В числе лучших представителей румынской национальной элиты Чоран был вдохновлен идеями вождя легендарной "Железной Гвардии" К. 3. Кодряну. Жертвенность, меченосное Православие, ненависть к любым формам сатанократии являлись главнейшими составляющими "железногвардизма". Будучи подобием средневекового рыцарского ордена, "Железная Гвардия" требовала полной отдачи, тотального преображения личности, мобилизации всего богоданного в человеке. Разгром "Железной Гвардии" и мученическая смерть ее вождя произвели в душе Чорана настоящий переворот. Он намного раньше других представителей европейских праворадикалов пришел к героическому нигилизму, по сути, близкого христианскому миропониманию. " Не любите мiра, ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем" (1-е поел. Иоан.). Горький сарказм Чорана, его насмешливость, безжалостное сокрушение кумиров — безусловно, эпатируют читателя. Впрочем, его дискурс к этому и призван. "Хотел бы я владеть языком, слова которого сокрушали бы челюсти, как кулаки", — писал Чоран.
Его своеобразное апофатическое богословие покажется профанам непростительным богохульством. В действительности же, у Чорана вызывало раздражение псевдохристианство как креатура современного мира с его жалким биофильством. В средние века люди более пеклись о спасении, истово верили — вот и держалась мода на мертвечину; столь энергично мощной вере были по вкусу тлен и смрад, она умела извлечь выгоду из разложения и омерзения. Нынешняя слащавая религия предпочитает утешительные сказочки об эволюции и прогрессе. Нам не видать от нее современного варианта плясок Смерти.
До конца своих дней Чоран оставался мистиком, подданным Царствия Божиего. Небесная Дакия, как подлинная Родина, противопоставлялась им миру секулярной Франции, в котором мыслитель был обречен на тотальное непонимание. "Французский после румынского — все равно что договор после молитвы".
При всей неоднозначности Чорана, его произведения могли бы стать неплохим учебником жизни. Его выводы подобны лекарству, которое для многих, безусловно, станет ядом. Читая эту книгу, чувствуешь, как почва уходит из-под ног. Это хорошо. Это первый признак полета.
Афанасий Бурных
25 марта 2003 0
13(488)
Date: 26-03-2003
Author: Афанасий Бурных
ПРОЛЕТАРИИ РОК-Н-РОЛЛА
Мятежный дух Достоевского вновь беспокоят революционные ритмы. Музыка бунта рокочет в его виртуальном черепе. "Сегодня — гитары, а завтра — винтовки! Свободу — рабочим, буржуям — веревки!" — втемяшивает в башку великого инквизитора "крамольные" истины вокалист группы "Карамазов драмс" Леша Волос. Синдбад мочалит гитару, Дядиков наяривает по басам, Иван демонизирует барабаны.
При грамотном отношении к музыкальному материалу, творчество "КД" лишено псевдоинтеллектуальных заморочек, на которых зиждется основная масса современной культурпатологии. Это истинные пролетарии рок-н-ролла. На фоне повсеместного постмодернистского ерничества их патетический накал воспринимается, как звуки набата, созывающие народ к единению перед нависшей опасностью. Тексты их песен в своей прямолинейности порою ассоциируются с революционными речевками и лозунгами. Россия! Империя! Социализм! Стань, как Сталин!
"Если брать историю России, — говорит в одном из своих интервью Волос, — то идеалом государства считаем сталинский империо-социализм, особенно послевоенный. Именно в то время наша страна была наиболее сильной и справедливо устроенной, как бы ни болтали всякие недоноски. Вообще дико обидно, когда о страну, победившую полмира, вытирают ноги."
"Карамазов драмс" — не цирковая группа, и развлечение не входит в творческие планы ее организаторов. Музыка "КД" во многом агитационна. Она вербует молодежь в стан противников существующего режима. Во времена, когда популярно искусство вне политики, "Карамазов драмс" активно политизирует свое творчество, исполняя социально значимую музыку. По мнению идеологов группы, аполитичность творческих личностей сегодня выгодна власть имущим. Так меньше проблем по дискриминации оглупляемого массовой культурой народа.
"...Отдавая необъятный долг,
Строить станем только эшафоты
И в душе благодарить ООН
За такую легкую работу.
Ну а наши дети будут жить,
Не стесняясь краденого счастья,
И из рук великих кутюрье,
примеряя цепи на запястья..."
Участники "КД" открыто придерживаются так называемых "красно-коричневых" взглядов, сотрудничая с Национал-большевистской партией и другими радикально настроенными организациями. Группа участвовала практически во всех антикапиталистических маршах на Москву, выступала на концертах в бункере НБП, на акциях протеста в родственной Белоруссии и у себя на малой родине, в городе Смоленске. За десять лет существования выпущено 12 альбомов плюс участие в таких коллективных сборниках, как "НеБесПочвенное", "Контрудар" и другие. Авторы текстов являются членами Ассоциации проклятых поэтов.
