Ольга Четверикова -- Апостроф
Вышла в свет новая книга известного православного писателя Владимира Семенко "На обрыве времен. Есть ли будущее у христианской цивилизации?". Она подытоживает многолетние исследования, которые автор посвятил важнейшим проблемам религиозно-социального развития, рассматриваемым им в рамках междисциплинарного и системного подхода. Такой метод позволяет увидеть нашу реальность во всей полноте, не разрывая её на отдельные фрагменты, пласты и уровни, каждый из которых, будучи изучаем сам по себе, в отрыве от других, не дает понимания глубинного смысла происходящего. Осмыслить социально-политическую, культурную и экономическую действительность можно, лишь исходя из духовного взгляда, основываясь на метафизических и богословских положениях, в чём и заключаются цель и пафос книги.
Ключевая идея ее, ярко выраженная в первой части — "Христианство. Цивилизация. Современность", состоит в том, что западное общество, блуждавшее в течение прошлых веков по лабиринтам "свободы выбора", подошло, наконец, к тому рубежу своего существования, который исключает какие-либо новые пути развития в рамках заданной парадигмы. В свое время западное христианство осуществило очень значимый для последующего развития отрыв от аутентичного духовного опыта святых отцов, то есть собственной традиции. Просветительский проект, пришедший на смену выродившемуся западному христианству, к настоящему моменту также полностью исчерпал себя; Запад больше не обладает позитивными духовными творческими силами — впереди тупик. Однако, поскольку забывшее Христа западное общество продолжает упорствовать в утверждении либеральной "свободы выбора", "исторический процесс, — как пишет автор, — как бы запускается в обратном направлении". Классический модерн, порождая самоотрицание, вырождается в постмодерн, который, в силу отсутствия в нём какого-либо созидательного начала, представляет собой лишь царство "превращенных форм", игру, "деконструкцию". Постмодерн — это демонтаж всей классической культуры и истории, обрыв традиции, исключающий непрерывность развития, какую-либо логику и осмысленность движения.
Неспособный на сотворение чего-либо нового, постмодерн пытается создать коллаж из фрагментов старого, так что его характерная черта — эклектичность, плюрализм, отказ от признания первоначала, то есть того Абсолюта, на вере в который и основывается вся система ценностей, мораль и нравственность человека в классическую христианскую эпоху. А при отсутствии абсолютного начала ценности полностью утрачивают свой смысл, и вместо них нам предлагают симулякры, не имеющие оснований в реальности. Симулякр в постмодернизме — это, как формулирует автор, — "универсальная имитация познания и бытия, всеобщая "кажимость", за которой хаос и бессмыслица пустоты".
Однако в реальности этот хаос не только хорошо управляем (в соответствии с концепцией "порядок из хаоса"), но является главным инструментом в руках авторов глобалистического проекта, разработавших и применяющих крайне разнообразные политические технологии, ставящие под их тотальный контроль разрушенные и лишенные исторической памяти когда-то традиционные общества.
Автор демонстрирует применение этих технологий на примере раскручивания исламского фактора, за контроль над которым ведут борьбу все основные игроки мировой политики. Современный Запад категорически не приемлет традиционный ислам с его строгой системой ценностей и норм, поскольку он воплощает собой трансцендентный монотеизм, признающий личный Абсолют, недопустимый в "традиции" постмодерна. Для Запада возможны только два варианта ислама — либо полностью европеизированный, реформированный и лишённый своей сути (но тогда это уже не ислам), либо ислам радикальный, то есть тот самый исламизм, который позволяет элитам, раздувая террористическую угрозу, обосновывать введение своего тоталитарного порядка.
В анализе этих проблем применяемый автором системный подход даёт возможность увидеть неразрывную связь духовных и мировоззренческих основ мировых проектов с конкретными политическими и экономическими механизмами их реализации. Создавая "исламский" терроризм, этот так называемый "суррогатный ислам", западные элиты тем самым приобретают мощное оружие в борьбе против традиционной культуры. Как пишет автор, "суррогаты, во многом искусственно создаваемые на месте органичных исторических сущностей, абсолютно необходимы посмодернистским политикам... ибо являются гораздо более удобным предметом политтехнологических манипуляций... чем исторические культурные и духовные традиции". Реально существующая духовная энергия ислама загоняется в искусственное "игровое" русло, используемое спецслужбами для управления мировыми процессами, будь то политическими (строительство электронного концлагеря под лозунгом обеспечения безопасности) или экономическими (строительство теневой экономики через расширение наркоторговли). Здесь ярко проявляется и ещё одна сторона постмодерна — его глубочайшая связь с глубокой архаикой, язычеством и первобытной магической, оккультной культурой, поскольку исламизм начинает возвращение к архаичным духовным практикам. Так что управляемые архаизация и хаотизация становятся важнейшими механизмами разрушения национальных государств и обществ и встраивания их фрагментов в новую мировую конфигурацию.
Однако этот проект ещё только осуществляется, и ценность предлагаемой книги не только в том, что в ней прекрасно выявляются цели и механизмы реализации западной стратегии разрушения традиционных основ человеческой цивилизации, но и в том, что здесь показывается тупиковость этого пути, которому противопоставляется путь возвращения от тупика антропоцентризма к идее и практике обожения, синергии, что составляет суть великой восточно-христианской традиции. Именно это и составляет главное содержание творческого созидания и возрождения традиции на основе решительного обновления создающего её духовного импульса, для чего необходим подвиг веры. Этому посвящена вторая часть книги ("Церковь. Власть. Общество"), завершающаяся словами отца Кирилла Павлова: "Вот ты сидишь у себя в келье, смотришь в окно, глядь — а там антихрист. А ты перекрести его и продолжай молиться и делать своё дело. Глядь — и нет антихриста".
Андрей Фефелов -- Блики «Русского пожара»
26 февраля 2011 года в подземной галерее "Палитра", что на улице Вавилова, сотрудники и друзья газеты "Завтра" встретились на вернисаже художников объединения "Русский Пожар".
Если вспоминать и записывать коллизии и обстоятельства прошлых лет, то получится толстенная книга, изрядно потрепанная и покрытая кое-где густой, как смола, копотью. Посему удобнее мыслить не историческими эпохами, но крохотными эпизодами, мгновенными оттисками, навсегда впечатанными в память.
ПОЛИТОЛОГ АЛЕКСАНДР БОРОДАЙ И ЖУРНАЛИСТ АНДРЕЙ СМИРНОВ
1993 год, ноябрь месяц. Еще не прошел шок от событий октября, и я упорно сплю с охотничьим ножом под подушкой. Редакция "Дня" разгромлена. Но в метаниях по стране рождается новая газета — "Завтра".
После расстрелов и расправ на Пресне общество оцепенело. Гробовая тишина говорит о том, что перестроечная митинговая эйфория ушла в прошлое. Политическая обстановка такова: оппозиция разгромлена и придавлена, Ельцинская клика загоняет народ в стойло новой буржуазной конституции. Именно в это сумрачное время художник Геннадий Животов бросает клич: "Кто не сдался, те ко мне!..".
Надо сказать, что ситуация в культуре была тогда удивительной и парадоксальной. Колоссальные слои советского официоза словно канули в темный омут. Социалистическое государство рухнуло, захватив с собой в небытие госзаказ и прочий альтруизм в сфере культуры. Сотни московских художников оказались без всяких средств к существованию, потянулись вереницей на Арбат — торговать своими полотнами. Иные же, напротив, тихо засели в своих пыльных мастерских, как божьи коровки в коре дубов. Они застыли на многие годы, выжидая время несбыточной весны. Видно, здоровый советский конформизм сыграл с ними злую шутку. Ледяной страх перед новой дикой и невнятной реальностью запечатал их души, намертво сковал их творческую энергию.
ХУДОЖНИК ВАСИЛИЙ ПРОХАНОВ (В.АЛЕКСАНДРОВ) И ПОЭТ СЕРГЕЙ СОКОЛКИН
С другой же стороны, ненавидящий все советское вчерашний андеграунд на тот момент не только выбрался из-под глыб, но и захватил доминирующие позиции в культуре, занял место нового официоза, стал фаворитом прессы и телевидения. Как грибы повыскакивали повсюду галерейки так называемого "современного искусства". Используя нонконформистскую риторику и левую эстетику, "авангардисты" кинулись радостно в услужение банкирам и олигархам, стали культурным спецназом нового либерального строя. Ждать от них поддержки и понимания было бессмысленно. Покуда часть интеллигенции открыто призывала Ельцина гасить из пулеметов Верховный Совет и прочее "советское быдло", наши "современные художники" по большей части ерничали и зубоскалили, фотографировались на фоне сожженного парламента со спущенными штанами…
