В точном их смысле эти выразительные старинные слова употреблялись и гораздо позже. Последнее из них встречается даже еще у Пушкина. Так, 15 сентября 1834 года он пишет Наталье Николаевне из Болдина об одной проси-тельнице: "Ну, женка, умора. Солдатка просит, чтоб ее сына записали в мои крестьяне, а его-де записали в выблядки, а она-де родила его только 13 месяцев по отдаче мужа в рекруты, так какой же он выблядок? Я буду хлопотать за честь оскорбленной вдовы" (ПСС. М., 1999. Т.15. с.192).
С ходом времени названные слова и выражения потеряли свой прямой узкий смысл, их стали толковать расширительно, понимая под ними "незаконнорожденных" выродков разного рода, отщепенцев — и в семье, и в обществе, и в образе жизни, и в складе ума, характера, души.
Так вот, книга Проханова—Животова—Нефедова именно о выблядках нашего народа, незаконно среди него родившихся. Они пробыли в чреве общества даже не 13 месяцев, а 70 и больше лет. И три автора книги на каждой ее странице в высшей степени справедливо, по заслугам хлещут плетьми своего сарказма, топчут Красным Конем то оборотня Куземку, то перебежчика Исачка, то вчерашнюю комсомолку Парашку Новодворскую.
Книга составлена из небольших, но емких, насыщенных гневной образностью передовичек Александра Проханова, все эти годы появлявшихся в "Завтра", и с чтения которых, как и все, пожалуй, я начинаю читать газету. Когда Александр успевает их писать, одновременно выпуская один за другим романы и руководя редакцией, одному Богу известно. А ведь это не общие слова, не пустые призывы, а трепещущие сгустки ума и сердца. Каждая передовичка — произведение подлинного искусства. Одни заголовки чего стоят! Вы обратили внимание на характер заголовков статей в демократической прессе? Авторы и редакции лезут из кожи вон, чтобы как-то "обыграть" известные цитаты, пословицы, заголовки других широко известных произведений литературы, живописи, кино, даже филосо-фии мирового замаха. Помянутые редакторы и авторы уверены, что это остроумно, что такой выпендреж свидетельствует об их эрудиции. На самом же деле это о них незабвенный Василий Шукшин замечательно точно сказал: "Начитались предисловий..." Но что же в итоге? А ничего, кроме убийственной концентрации назойливой, банальной, пошлой литературщины.
Александр Проханов, писатель чрезвычайно чуткий к слову, к русскому юмору, к шутке, в том числе и соленой, любит острую словесную игру. Например, используя заглавие известного американского фильма, он назвал свою передовичку очень глубокомысленно: "Загнан-ных президентов пристреливают, не так ли?" Или: "Ельцин — бомба, которая всегда с тобой"... Думается, Хемингуэй был бы не против.
Каждая статья А.Проханова и каждая в ней фраза, как удар всадника на Красном Коне либо палицей, либо отменно подкованным копытом то в брюхо, то в зад, то по загривку блядиным детям да выблядкам разных пометов и колен: "Дегенераты у власти"... "Реформы проводит цэрэушная банда"... "В Шуйской Чупе Ельцин совсем ошуел и очупел"... "Петр Первый, Сталин и скоморох Бориска"... "Россией правит злая обезьяна"... "Дума, скажи "Вон!" предателю"... "Импичмент, суд, высшая мера"... “Президент-надомник и премьер-наемник"...
Некоторые из этих гневных речений на первый взгляд могут показаться чрезмерными, в частности, последнее из приведенных. Ну что надомник, это все видят, но — наемник?.. А как прикажете еще выразиться, если С.Степашин сразу после своего вышибона из премьеров заявил в "Комсомольской правде", что это сделали "определенные силы" из-за его нежелания выполнять чужую волю, то есть быть наемником вроде Колчака, например. Позже, в беседе с Урмасом Оттом, с чего-то осмелев, Степашин назвал эту "определенную силу", которая руками президента убрала главу правительства: кудрявый Абрамович и лысый Волошин. Об этом Проханов живописно поведал в статье "Степашин, с вещами на выход!" Кудрявый и лысый, естественно, при посильном содействии некоторых шабдурасуловых протащили в кресло премьера Путина. Из заявлений Степашина со всей ясностью хочешь — не хочешь следует, что выбор определялся лишь одним — способностью нового избранника выполнять чужую волю и быть наемником. А ведь Степашин, земляк и друг Путина, не должен бы врать-то...
"Завтра" — газета оппозиции. Лидеры же последней уж очень порою благовоспитанны. Поэтому писатель напоминает: "Власть пинцетом не берут!" А в ответ нам с гордостью говорят: "Я со школьных лет ни с кем отношения не испортил..." И не пример для этих ленинцев сам Ленин, по идейным соображениям порвавший и с Плехановым, перед которым благоговел, и с Мартовым, которого очень любил, да и еще кое с кем... Писатель пророчит: "Впереди — Четвертая русская революция!" А в ответ слышит: "Я самый законопослушный гражданин этого антинародного оккупационного режима..."
Ведь и язык уже иные оппозиционные издания невольно переняли вражеский. Вместо того, чтобы сказать "Анатолий Собчак, выблядок КПСС, вернулся из Парижа в Ленинград", пишут: "Господин Собчак вернулся в Санкт-Петербург". Еще и Санкт! Ведь его нет даже у самых петербургских писателей — ни у Пушкина, ни у Гоголя, ни у Достоевского... А вот в альбоме как раз есть отличная статья о том, кто протащил переименование Ленинграда. Автор честно предупреждает его: "Рано вернулся, Собчак!" Ох, поспешил. Далее их в статье — целая галерея (подчеркнуто нами. — В.Б. ) "Степашин, похожий на непрерывно говорящий граммофончик, сменив Примакова, окончательно "задвинул" Скуратова. Гарантировал безопасное возвращение Собчаку. Отбил у следователей Березовского. Готовит возвращение Станкевича. Дал всплыть и дохнуть кислорода Бородину. Ликуй криминал! Воруй, "Аэрофлот"! Верещи, головастенький Кириенко, тебе на подмогу прибыл из Парижа главный демократический хлыщ!" Статью отлично дополняет портрет Хлыща, любовно выполненный Геннадием Животовым. Это, пожалуй, одна из самых выразительных работ талантливого художника, страстного и фантастичного, как Франсиско Гойя, и неутомимого, как Гюстав Доре в его иллюстрациях дантова "Ада". Здесь тот именно случай, о котором сказано: "Убивая своим пером противников, он даровал им бессмертие". Дело довершает Евгений Нефедов, давая короткую автоматную очередь:
"Перестану прятаться,
Еду к Думе свататься..."
Не сосватался. И еще многие герои альбома, к радости народа, тоже оказались за бортом: Бурбулис, Шумейко, Памфилова, Ваня Рыбкин и прочие убожки, свихнувшиеся на антикоммунизме. А вот достойного аксакала Егора Кузьмича Лигачева избиратели Томской области на руках внесли в Думу! Он там еще даст прикурить этим молодым горлохватам, которые, как Немцов, все речи сводят к вопросу о половой потенции...
Впрочем, портрету Собчака едва ли уступают по выразительности и колориту портреты и других случайных детей России. До чего пронзительны, например, портреты Сванидзе, Киселева и Доренки, так прокомментированные Евгением Нефедовым:
"У сатаны — аж трое сыновей.
Зовут Евгений, Николай, Сергей".
Изобразили бы вы, Геннадий Животов, Сванидзу еще и с такими его речениями на устах: "Любовь к родине в исполнении(!) коммунистов приобретала экстравагантные формы, граничащие с нацизмом, часто переходящие эту грань. Любое существо, призывающее к погрому, выдавалось за патриотически настроенного(!) гражданина". Впрочем, что ж я агитирую вас, Геннадий, вот же на странице 9 он и показан со всей тупостью на лице человека, не способного понять, что патриотизм — это не настроение, сегодня одно, завтра другое, а склад души, натура, убежденность человека.
Но вернемся к сванидзиной цитатке. О каких это погромах там говорится? Не о тех ли, Геннадий, где в одном случае вы нарисовали авторов "Завтра" в образе дворников с метлами, от которых улепетывает свора выблядков социализма? А Евгений тут же приговаривает не зло, но убедительно:
"Выметай, ребята, мразь —
Выбирай другую власть!"
В другой раз мы видим у вас Пушкина. Он сошел с пьедестала и как истинный погромщик охаживает тростью ту же гнусную рать. А Евгений опять тут как тут, подъелдыкивает:
"Сказал поэт, чтоб Ельцин слышал:
"Тебя, твой трон я ненавижу!"
А вот еще один погром: коммунисты таранят бревном кремлевские ворота. Законно!
"Там, где властвует тиран,
Применяется таран".
Нет, надо полагать, не на эти погромы намекает Сванидзе, а на те, коих не было и нет, а ими все пугают евреев. Кое-кого и запугали. Так, иные литераторы, ранее ужасно храбрые, испугались и удрали — кто в Израиль, кто в Америку, кто в Инкомбанк — Михаил Шатров, Анатолий Алексин, какой-то Вайнер... А ведь каких советских патриотов из себя ломали!..
