Судьба генерала
В цикле "Удар властью" канал ТВЦ обратился к фигуре героя афганской и чеченской кампаний Льва Рохлина. Пытаясь найти ответ на вопрос: «Кто выстрелом в висок убил спящего генерала?», исследуя семейную, чеченскую и политическую версии, рассказывается о жизни абсолютно бесстрашного офицера, прямого и бескорыстного человека. Виктор Черномырдин предложил популярному генералу избраться в Госдуму, он согласился, полагая, что у него появится возможность помочь военнослужащим. Он стал не просто депутатом, а руководителем Комитета по обороне, где получил информацию о состоянии дел в армии и в стране. И ужаснулся. И понял, что если не свергнуть Ельцина, изменить что-то в России не удастся. Но Рохлин не был человеком интриги, не был политиком, абсолютно не соответствовал нравам 90-х. Он не таился. Как рассказал в фильме Виктор Алкснис, Рохлин делился идеями заговора со многими. Ещё в фильме участвовали дочь генерала Елена, Александр Невзоров, адвокат Михаил Бурмистров, военный журналист Виктор Баранец, и только либеральный политолог Марк Урнов отрицал причастность Ельцина к убийству генерала. Но ведь именно Ельцин произнёс на многомиллионную телеаудиторию печально знаменитую фразу: «Мы сметём этих Рохлиных». Однако смести всех не удалось, вскоре сам президент ушёл в отставку, а память об убитом генерале в отличие от многих останется светлой.
Сергей ГАВРИЛОВ
На многих ТВ-каналах в пору нынешних бурных событий оперативно идут словесные схватки, размышления, диалоги о судьбах Украины, России и мира...
Инициирующих эти обсуждения телевизионщиков трудно сейчас заподозрить в рейтинговой корысти. И в студии "Воскресного вечера с Владимиром Соловьёвым" (ВГТРК), «Права голоса» (ТВЦ) и др. приглашать стараются мыслящих как «за», так и «против», многих экспертов с широким спектром мнений. Однако[?]
То, что решаются вопросы в прямом смысле слова ЖИЗНИ И СМЕРТИ (Одесская Хатынь тому символ!) ужесточает требования к уровню разговора, ценна свобода мнений, но главное - генерация идей, поиск выхода…
Но что проку было в эфирных явлениях депутатов Верховной рады Украины Оксаны Калетник и Елены Бондаренко, коль скоро главное, что транслировали обе, – это холодок самолюбования и чувство « европрезрения» и «европревосходства» ? Вправе ли судить о делах на Украине И. Райхельгауз и М. Гельман – с их-то «оптикой» различивших на майдане только рояль и тишину, а в Одессе спокойствие незадолго до трагедии? Куда отбрасывает дискуссию «политолог» А. Окара, долдоня который выпуск подряд, что «Правый сектор», как и избиение шайкой «депутатов» редактора телеканала – фейк российских СМИ? Зачем выпускаются в эфир «академики» из центров политтехнологий, чьи прогнозы устаревают ещё до окончания прямых эфиров? Может, снова откопают «эксперта» Козырева?..
Да разве же можно пиарить и разубеждать тех, кто шумит и витийствует, в то время, как люди в реальной жизни умирают?
Нашли двух англоговорящих
Понравился сюжет по британскому каналу Sky news о референдуме в Донбассе. Журналистка вынуждена признать наличие многотысячных очередей, запруженные избирательные участки, демонстрирует их. Пытается в толпе хоть кого-то выловить, кто голосовал против Донецкой республики, но ей все гордо говорят, что писали "да". Тогда она заявляет, что мало кто из голосовавших понимал, за что он голосует. Ей в ответ мариуполец с ребёнком на руках возражает: «Да, нет, прекрасно понимаем, за что и ради чего голосовали». Но сюжет явно кажется несбалансированным - надо же найти противоположное мнение (это на евромайдане его необязательно было искать). И тогда журналистка как бы случайно едет на побережье, как бы случайно находит там двух тётенек, которые как бы случайно прекрасно говорят по-английски и заявляют о том, что референдум в Донбассе нелегитимен. Я искренне порадовался за своих земляков из Донбасса по поводу их замечательного знания английского языка! Если британские журналисты могут выловить двух случайных прохожих в Мариуполе, которые так бойко говорят по-английски, значит, образовательный прогресс явно налицо!
Владимир КОРНИЛОВ
Теги: телевидение
«Бываю и ангелом, и палачом»
Сцена из спектакля «Глазами клоуна»
В этом году исполняется 25 лет санкт-петербургскому Театру Сатиры на Васильевском острове.
В уютном кабинете художественного руководителя театра мы разговариваем с его хозяином - заслуженным деятелем искусств России Владимиром СЛОВОХОТОВЫМ.
– Прежде чем я задам традиционные вопросы – про премьеры и планы, – давайте поговорим о таких проблемах, как нехватка современных пьес и инсценировка прозы. Тем более, только что в вашем театре был поставлен спектакль "Глазами клоуна" по известному роману Генриха Бёлля.
– Я думаю, что драматургический голод всегда был. Если бы мы спросили Мейерхольда, есть ли проблема с пьесами, он бы точно сказал: ещё какая! Драматурги уверены, что нет театров, которые могли бы осмыслить их пьесы, а режиссёры уверены, что нет драматургии и театр умирает. Может быть, эта неудовлетворённость нас и держит на плаву. Всегда художник не успевает за временем.
– Но иногда и время не успевает за художником.
– Оруэлл – один из немногих, кто доказал, что художник может опередить своё время.
– Да, и мы сейчас постоянно видим нарастание, как я говорю, «оруэлловщины и кафкианства».
– Это точно! Театр, искусство сейчас намного интереснее, чем их отражение в СМИ. Невозможно за 25–30 лет убить искусство, культуру, тот же театр. Нация настолько богата, в генах столько заложено, что мы ещё живы. И театр не всегда прав, когда говорит, что нет пьес, исчезла драматургия.
–Чем лицо вашего театра выделяется на фоне других театров Петербурга?
– Главное – это то, что мы сохранили уважение друг к другу. Для нас любовь – это не пустой звук. Я никогда не встречал такой атмосферы, как в нашем театре. И это, возможно, самое важное наше достижение. Не знаю, сколько это продлится, у всех свой срок жизни. Но пока у нас продолжается радостное время. А встреч и расставаний было много. Мне посчастливилось снимать фильм об Иосифе Бродском, встречаться с Окуджавой, работать с выдающимися режиссёрами. За эти годы в моём кабинете было множество замечательных людей – режиссёров, актёров, политиков. Были значительные спектакли – «Песня о Волге» Резо Габриадзе, «Васса» с Антониной Шурановой, недавно мы проводили «Таню-Таню». Сейчас я счастлив, что классический репертуар нашего театра – это «Идиот», «Дядя Ваня», «Дети солнца», а теперь ещё и «Глазами клоуна». У нас люди покупают билеты в кассе театра, и в зал не войти. Наш театр востребован. Я ищу по стране и миру молодых режиссёров. Мы встречались с Эмиром Кустурицей, который организует свою школу в Боснии, и он предложил мне в ней участвовать. Там будут учиться молодые режиссёры, будет славянская культура, и мы надеемся, что кого-то оттуда пригласим.
– У вас теперь замечательный главный режиссёр – Владимир Туманов, его жена – прекрасный театральный художник Стефания Граурогкайте.
– Да, сейчас он приступает к работе над «Женитьбой» Гоголя. Это будет новое решение великой пьесы. Наш театр ведь был открыт «Женитьбой», и юбилей, получается, мы отметим этой же пьесой. 25 лет для театра – это ещё юность, но уже и есть что вспомнить. У нас много прекрасных молодых актёров, которые активно снимаются, и мне не стыдно за их роли в кино и на телевидении.
– Сейчас идёт речь о переходе на контрактную систему работы театров. Закона ещё нет, но уже многие боятся очередной реформы. Какое у вас отношение к этому нововведению?
– Меня это совершенно не волнует. В нашем театре работают 300 человек. Если театр здоров, совершенно неважно, по какой договорённости работают те, кто в нём служит. Если не существует взаимопонимания между актёрами и режиссёрами, нет смысла в их совместном бытии.
– Но ведь у нас начальнику положено больше, чем подчинённому. Между ними большой контраст – и моральный, и финансовый. Не будут ли актёры бояться не угодить начальству?
– Это и сделано для того, чтобы какой-то руководитель театра мог скрыть свою бездарность, держать всех в страхе. Когда актёры боятся, это на сцене видно. Да это даже на вахте при входе в театр видно! Театр – это дело молодых людей, театр – это звонкий голос, а не шаркающая походка. В театре не должно быть неудобно за то, что происходит на сцене. В нашем театре, когда актёр уходит на пенсию, мы до конца жизни выплачиваем ему заработную плату. Это прописано в нашем коллективном договоре.
