Интерактивный мультимедийный центр, который открылся совсем недавно, представляет собой в буквальном смысле слова чудо высокой техники. В одном из павильонов кордегардии Михайловского замка разместился многоуровневый аппаратно-программный комплекс, позволяющий работать с "репродукциями", размер которых может достигать 60 000 пикселей по горизонтали. Центр имеет выход и в интернет-пространство, и во вполне реальное: на восьмиметровом проекционном экране можно рассмотреть любое полотно до мельчайших подробностей - почерк мастера будет виден даже в отдельных мазках кисти. Изображения можно "поворачивать", масштабировать, сравнивать по отдельным фрагментам, одним словом, чувствовать себя настоящим исследователем. А что может быть увлекательнее, чем открывать для себя ранее неведомые миры и времена?
Рассчитанный на десять лет договор о сотрудничестве между ГРМ и АФК "Система" включает в себя не только внедрение высоких технологий, но и реставрацию произведений искусства, восстановление садов и архитектурных сооружений, составляющих ансамбль музея, усовершенствование систем безопасности, издательскую и просветительскую деятельность. В XXI веке музей должен не выживать, а жить активной жизнью. Статистика утверждает, что в любом городе, имеющем собственные музеи, больше трети населения в них не бывает ни разу за всю жизнь, а более-менее регулярно посещает их не более четверти: папы-мамы просвещают своих детей, бабушки-дедушки - внуков. Мы не имеем права забывать, что музей - это вакцина от бескультурья и бездуховности для грядущих поколений. Чем не весомый аргумент в споре с циниками, утверждающими, что "акулам бизнеса" наплевать на состояние национальной культуры и на будущее страны, ибо ничто, кроме прибылей, их не интересует. Стереотипы обывательского сознания ломать можно и нужно.
Александра СТОРОЖЕВСКАЯ
: Empty data received from address
Empty data received from address [ url ].
Как Запад ответил на перестройку
Как Запад ответил на перестройку
ПОЛИТПРОСВЕТ
Анатолий УТКИН
Два года назад не стало известного российского историка, политолога, давнего автора и друга "Литературной газеты" Анатолия Ивановича Уткина.
Одну из последних книг он посвятил своей бабушке: "Анне Петровне Уткиной, достойно прожившей этот жестокий век, преодолевшей три страшных голода 1921, 1933, 1944 гг., две мировые войны и одну гражданскую, три революции, коллективизацию и индустриализацию, правителей от Николая II до Ельцина, верующей и не потерявшей веры в нас, судьбу и Россию, - посвящается эта книга её внука".
Мысли о России, её трагической и героической участи, её предназначении всегда занимали особое место в трудах историка Уткина. Но при этом он знал и понимал Запад так, как мало кто знает и понимает его у нас.
Он верил, что история позволяет извлекать полезный опыт из сопоставления последствий сходных исторических ситуаций: "В наше время, в эпоху колоссального мирового неравенства, выделения стран, готовых диктовать свою волю, разгула терроризма, разъединения прежней великой страны, опыт ХХ века ясно свидетельствует о преступности самоуспокоения. Если нам суждено пройти через испытания, то история войн России лишь увеличивает свою актуальность".
Его предупреждения были честны, а потому зачастую тревожны: "В истории русского народа прослеживается одна явственная черта - стремление в час рокового выбора предоставить себя воле событий. Так было в 1606 г., так было в 1917, в 1991[?] Мы - обладатели самого большого в мире дома, может быть, неуютного и пустого, но у нас его весьма скоро отберут, если мы не наладим своё хозяйство. Если нас как нацию не устрашает и не мобилизует такая угроза, это просто означает, что нас уже ничто не способно подвигнуть в сторону самовыживания. И нужно признать: если мы думаем, что наши предшественники ошибались, создавая ценой неисчислимых жертв великую страну, тогда мы достойны своей участи[?] Вековой слабостью России является то, что в ней так и не сложилось общенациональное ощущение исторического хода развития своей страны, смысла этого развития".
Сегодня мы представляем читателям "Литературной газеты" фрагмент из архива замечательного историка, любезно предоставленный редакции его женой Валентиной Гавриловной Федотовой.
ВОЙНА ЗА МИР
Почему так быстро исчезла вторая в мире держава, что подкосило её внутреннюю силу, обрекло на распад?
Сложилось несколько стереотипов подхода к процессу, лишившему Америку единственного подлинного геополитического соперника.
Первая точка зрения: перенапряжение в гонке вооружений. Президенты Рейган и Буш увидели причину в неспособности СССР быть на равных с США в гонке стратегических вооружений.
Когда президент Буш объяснял крушение Советского Союза, то он обращался прежде всего к тезису, что "советский коммунизм не смог соревноваться на равных с системой свободного предпринимательства[?] Его правителям было губительно рассказывать своему народу правду о нас[?] Неверно говорить, что Советский Союз проиграл холодную войну, правильнее будет сказать, что западные демократии выиграли её". О решающем значении гонки вооружений писал министр обороны США Уайнбергер: "Наша воля расходовать больше и укреплять арсенал вооружений произвела необходимое впечатление на умы советских лидеров[?] Борьба за мир достигла своего результата".
Общее мнение Запада - Горбачёв поддался давлению западных военных инициатив на фоне делегитимации советской системы, дискредитированной гласностью. Ирония истории заключается в том, что СССР имел в космосе более совершенные, чем американские, системы.
Такое объяснение крушения СССР встретило и контраргументы. Критики уверенно указывают на неубедительность тезиса о "переутомлении Советского Союза", напоминая о том, что в 80-е годы СССР был гораздо сильнее, чем в 50-е или 60-е годы, что индустриальная база Советского Союза за послевоенные десятилетия выросла многократно - и непонятно, как могла подорваться его экономика в конце 80-х годов, если она выстояла в 40-х. Никто ведь так и не смог доказать, что "бремя оборонных расходов в Советском Союзе значительно возросло за 1980-е годы, более и важнее того, никто ещё не смог доказать связь между рейгановским военным строительством и коллапсом советской внешней политики".
Ещё в 1989 г. Р. Пайпс, один из главных идеологов рейгановской администрации, утверждал, что "ни один ответственный политик не может питать иллюзии относительно того, что Запад обладает возможностями изменить советскую систему или поставить советскую экономику на колени". Сторонники жёсткой линии на Западе были ошеломлены окончанием холодной войны именно потому, что коллапс коммунизма и распад Советского Союза имели очевидно меньшее отношение к американской политике сдерживания, чем внутренние процессы в СССР.
ПОРОКИ И ПРОРОКИ
Есть вторая точка зрения: система социализма порочна изначально. Коммунизм погиб из-за внутренних, органически присущих ему противоречий.
Сторонникам этой точки зрения важен постулат: система либеральной рыночной экономики проявила своё превосходство над плановой системой коммунистического хозяйствования. Не только вожди в Кремле, но и широкие массы тайно, тихо, но определённо и твёрдо пришли к выводу, что коммунизм не может быть успешным соперником поставившего себе на службу современную науку капитализма. Социалистическая экономика добилась многого на ранней стадии своего становления, но в закатные десятилетия не сумела удовлетворить всё более настойчиво излагаемые нужды массового потребителя - это особенно хорошо видели советская интеллигенция и население в Восточной Европе.
Коммунизм был социально болен изначально, и требовались лишь время и выдержка Запада, чтобы свалить великана.
Такое объяснение краха СССР немедленно вызывает вопрос: если коммунизм - это болезненное извращение человеческой природы, то почему (и как) он позволял Советскому Союзу в течение пятидесяти лет превосходить по темпам развития самые эффективные страны мира? Даже самые суровые критики вынуждены признать, что "советская экономика сама по себе не погрузилась в крах. Население работало, питалось, было одето, осваивало жильё - и постоянно увеличивалось". Более того, эта экономика позволила создать первый реактор, производящий электричество, первое судно на воздушной подушке, первый спутник, выход в космос, реактивную авиацию и многое другое, отнюдь не свидетельствующее о научно-технической немощи. Неизбежен вопрос: если коммунизм был смертельно болен, почему он болел так долго и не имел видимых летальных черт?
