Когда читаю, как журналисты позволяют себе обзывать не симпатичных им представителей политического сектора или людей с любым другим мнением омерзительными кличками, обесценивающими их как людей, я понимаю, что это болезнь. Настоящий журналист никогда не употребит ни слово «колорад», ни слово «бандерлог», потому что он понимает, что и то, и другое ругательства, оскорбления. Журналист в своей профессии, несмотря на личные симпатии, должен оставаться на стороне правды.
Я составляю собственную доску позора в украинской журналистике. На ней хватает вакантных мест, а первое занимает упомянутая Наталья Лигачёва – владелица «Телекритики», которая запросто позволяет себе оскорблять других журналистов, выносить любые оценки. Как будто она не та самая бывшая комсомолка, которая собирала членские взносы в Институте журналистики и которая теперь очень хочет забыть всю первую половину жизни до момента, когда пристроилась существовать на гранты США.
Я думаю: если журналисты и дальше будут брать деньги у заграничных спонсоров, это закончится окончательным развалом Украины. Все грантоеды несут ответственность за развязывание войны внутри нашей страны. Они позволили себе брать деньги и участвовать в абсолютно чужих геополитических играх, за которые теперь граждане расплачиваются жизнями.
Мы должны стремиться к тому, чтобы запретить иностранным государствам вливать деньги в украинскую журналистику да ещё и под прикрытием благих лозунгов. Должен быть принят закон об иностранных агентах, где бы чётко говорилось: если берёшь деньги у иностранного государства – ты иностранный агент. Нельзя брать гранты в Британии или США и говорить, что остаёшься свободным украинским журналистом. Никакой ты не украинский журналист, ты становишься пропагандистом политики США, Германии, Великобритании[?] Эту проблему замалчивают, потому что такие организации, как «Стоп цензура», пытаются подавить свободное мнение.
Повторюсь: журналисту важно, несмотря ни на что, оставаться на стороне правды. Видишь, что перед тобой мирный протест, – так и пиши. Но если видишь, что люди во время мирного протеста прибегают к оружию, то говори, что это уже вооружённый протест, что бы по этому поводу ни вещал посол США или кто-то другой. К сожалению, наша страна сейчас потеряла независимость полностью. Она не является независимой, превратилась в страну под внешним управлением по факту.
КИЕВ
Теги: Украина , майдан , СМИ
От Прокудина-Горского к Прокудину Егору
Прокудин-Горский, 1909 год. Молодые крестьянские девушки предлагают ягоды гостям (в сельской местности на реке Шексна возле посёлка Кириллов)
Самый странный государственный праздник давно стал головной болью для ТВ. Чем иллюстрировать дату, когда страна самопровозгласила независимость от самой себя, отказалась от существенной части исконных территорий и собственного народа? Задача, согласитесь, неординарная[?]
Фильм "Цвет нации" оказался в некотором роде насмешкой, усугубил абсурдность праздника, ведь зрителю наглядно продемонстрировали географический, культурный, геополитический масштаб империи в её дореволюционных границах, для чего был использован мощнейший иллюстративный материал - уникальные цветные фотографии Сергея Михайловича Прокудина-Горского. Выдающийся учёный, подвижник, энтузиаст исколесил Россию, запечатлел в цвете её жителей, города, деревни, ландшафты – бесценный материал для исследования и интерпретаций.
В 17-м году около двух тысяч фотопластин, созданных Прокудиным-Горским по собственной блестящей методике воспроизведения цвета, вывезли в Париж, а в 48-м они были проданы потомками фотографа Библиотеке Конгресса США. Коллекция стала известна российским любителям фотоискусства ещё в начале двухтысячных. Первый канал позволил познакомиться с уникальными дореволюционными снимками широкой аудитории. В этом смысле автор «Цвета нации» проявил себя как настоящий просветитель, однако Леонид Геннадьевич не ограничился миссией популяризатора, а пошёл дальше – знакомым путём исторических обобщений. Впечатляющие цветные снимки, сделанные в начале ХХ века, стали не просто бесценным артефактом, но вещественным доказательством в следствии по делу СССР, которое Леонид Парфёнов ведёт уже многие годы. За какую ниточку ни потянет, какую пыльную папку архива ни возьмёт, о какой персоне ни начнёт повествование – обязательно вовлечёт зрителя в антисоветскую тему.
На этот раз Леонид Парфёнов использует беспроигрышный приём – совмещает старинные фото Прокудина-Горского с сегодняшней реальностью. При наложении не может не возникнуть горькое чувство утраты и бренности бытия, особенно когда в кадре оказывается разрушенный или полуразрушенный храм. Вот он раньше был красивый и ладный, а сейчас руины и запустение. Кто виноват? Понятное дело, советская власть. Впрочем, виды начала ХХ века в сравнении с видами начала ХIХ тоже не смотрелись бы выигрышно, особенно если сделать акцент на утраченном и оставить за кадром приметы созидания и развития…
Автор создаёт драматургическую композицию расчётливо (пусть и не всегда считаясь с исторической правдой). Всё устроено, чтобы в нужный момент у зрителя запершило в горле. Название «Цвет нации» обретает в финале истинный смысл. Парфёнов наконец указывает, кого же он имеет в виду под этим самым цветом – упокоившихся на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа: и самого Прокудина-Горского, и всех остальных эмигрантов той старой потерянной навсегда России.
Игра слов и смыслов «цветные фото – цвет нации», видимо, показалась Леониду Геннадьевичу настолько эффектной находкой, что он всё на этот стержень и принялся нанизывать. Этот, по сути, каламбур стал движущей силой рассказа. Вообще Леониду Парфёнову свойственно беспрестанно каламбурить. Это его фирменный стиль, укоренившийся и в творчестве многочисленных последователей журналиста, признак, так сказать, хорошего телевизионного тона.
А ведь игра слов могла оказаться другой, и при этом не менее притягательной. Жаль, не додумался Леонид Геннадьевич до иного сопоставления, лежащего, что называется, на поверхности.
Обратим внимание на эпизод, где в ткань фильма «Цвет нации» внедрён фрагмент из «Калины красной». Парфёнову нужно показать, как постепенно разрушалась церковь Рождества Христова, возвышающаяся над поверхностью вод Шексненского водохранилища. Герой Шукшина в экспозиции «Калины красной» возвращается из тюрьмы, летит на «Метеоре» (где вы теперь, прекрасные суда на подводных крыльях?!). Рецидивист по кличке Горе держит путь мимо того самого храма, что запечатлён Прокудиным-Горским в начале ХХ века. И, кажется, просто невозможно не вспомнить сейчас, что зовут шукшинского персонажа Егором, а фамилия-то его Прокудин. Однако автор фильма показательного совпадения не замечает.
А если заметить, то возникнут совсем иной подтекст, совсем другая история. Ведь и Прокудин-Горский, и Шукшин фиксировали образы тех самых простых людей, которые и являются настоящим цветом нации. И сразу определятся новые связи между эпохами – Российской империи и империи советской. И приведут эти параллели совсем к другим обобщениям, подчеркнут не разрыв и упадок, а преемственность грандиозных масштабов…
Вот о чём бы порассуждать 12 июня, в День России.
Теги: С.М. Прокудин-Горский , «Цвет нации»
Бывает, познакомишься с человеком, и хочется плакать. Потому что он хороший. Жалко его, цельного, страстного, прямого, честного, талантливого, надёжного, доброго - пропадёт он со своим благородством и человеколюбием, обманут, погубят его ушлые люди... Но он не пропадает, не даёт себя погубить и укрепляет надежду на то, что зло не всегда одерживает победу над добром. Таков в моём представлении Александр Иванович Куприн, великий русский писатель, как почему-то принято считать, второго ряда. Его, как и Лескова, в первый ряд не пускали. А кто эти ряды придумывал? Куприн уникален не только талантом, но и своим совпадением с народом, он не учитель жизни и не сторонний наблюдатель, он не над людьми и событиями, он с ними, он в них, он и есть народ, его душа. Та самая загадочная, широкая, русская, многими не понимаемая, ненавидимая.
"Поединок" – купринский шедевр, как и «Гранатовый браслет», «Олеся», «Суламифь» и многие другие рассказы. Если к повести «Впотьмах», написанной, когда начинающему писателю было 22 года (потом он её стыдился), и публицистичному очерку нравов «Яма» можно предъявлять какие-то претензии (как, например, это делал Лев Толстой), то «Поединок» – совершенное произведение, законченное, завершённое. То, что убавили и прибавили сценаристы, пытаясь приспособить Куприна к нынешним теленравам, в которых к слову «любовь» непременно надо добавить «морковь», подпортило произведение, но не испортило совсем. И мне скорее понравился четырёхсерийный фильм Андрея Малюкова. Тем более что предыдущие два, в основе которых были «Яма» и «Впопыхах» (описка по Фрейду), подготовили к тому, что текст автора будут обрезать и наспех пришивать «к отрезанной ноге чужую руку».
