С. ДОРЕНКО: А кто гарантирует эти деньги? У Маркоса отняли.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Никто не гарантирует. Могут отнять точно так же.
А. МИТРОФАНОВ: Сегодня, прошу прощения. На 9 человек, бывших руководителей, и их семьи, ордер прокуратуры – Ананьев, бывший руководитель «Росвооружения», дочка Бородина, и так далее – семь человек. Вот и все. Завтра…
С. БЕЛКОВСКИЙ: С точки зрения нынешних правителей России гарантом может быть только Запад. Потому что своей собственной России…
А. МИТРОФАНОВ: Я вот здесь не согласен. Наоборот, я считаю, что тем, что уводятся огромные деньги, он поднимается и поднимается на 40-й этаж этого здания и дальше смотрит вниз и думает – как остаться в живых после этой ситуации. Я считаю, другого пути, я здесь с Сергеем где-то согласен, кроме как удерживать власть любыми путями и с такими деньгами – нет…
С. БЕЛКОВСКИЙ: Эта команда не может удерживать власть, потому что…
А. МИТРОФАНОВ: Ты тихо не уйдешь – куда уходить?
Е. КИСЕЛЕВ: Хорошо, какой сценарий, Станислав, – вы самое главное не сказали.
А. МИТРОФАНОВ: Куда уезжать с этими деньгами?
Е. КИСЕЛЕВ: Какой сценарий? Вот вы говорите – Путин должен уйти.
С. БЕЛКОВСКИЙ: А сценария нет.
Е. КИСЕЛЕВ: И что тогда?
С. БЕЛКОВСКИЙ: Сценария нет. Вот это самое сложный и трудный вопрос, перед которым стоим мы все.
А. МИТРОФАНОВ: А я думаю, что сценарий есть. И он будет оригинален.
С. ДОРЕНКО: Но у силовиков-то есть что-нибудь, они-то не пойдут.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Во-первых, нет никаких силовиков. Это миф и блеф. Никакой силовой корпорации, которая то ли выдвинула Путина, то ли он ее выдвинул – не существует.
С. ДОРЕНКО: Но сейчас есть бизнес-корпорации.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Есть, но не силовиков. Это та же бизнес-корпорация 90-х гг., в которых есть силовики-расстриги, аутсайдеры системы КГБ СССР, каким является и сам Владимир Владимирович, который в конце 80-х был отторгнут этой системой и возрос уже при Собчаке в мэрии Санкт-Петербурга, отнюдь не чекистской – всего за два года. Он в 90-м гг. пал с высокого поста директора Дома советской культуры в Дрездене до унизительной позиции в Ленинградском госуниверситете, а потом, за два года всего, возрос до второго лица в Санкт-Петербурге. Это говорит о том, что он не был чекистом, скорее наоборот – он был человеком, абсолютно чуждым по системе ценностей и ментальности этой системе. Да, на уровне тактики, всяких технологий, в нем чекистские нотки остаются. Но не на уровне целеполагания и не на уровне жизненной философии. Это действительно, как правильно сказал Алексей – это фарцовщики, торговцы джинсами, которые пришли на руины империи, и которые точно знали, что главное – оказаться в нужное время в нужном месте, и тоже, в должный момент времени, отвалить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Алексей, у меня к вам вопрос. Вот рассказал Белковский свою историю такую. Можно с ней согласиться, можно поставить знак вопроса, можно сказать – г-н Белковский, это вы сами придумали, под воздействием хорошего виски, или это вы долго вынашивали, эту теорию. Имеет ли право Белковский написать книгу, где он описывает будущее этих людей на основании того, что он знает? Он же не из головы это взял. У него есть немного предположений, немного знаний о реальности. Он имеет право это сделать?
А. МИТРОФАНОВ: Имеет, конечно. Все дело в тонкости и такте. Вот две вещи – тонкость и такт. В каждом сидит это самое…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он жутко не тактичен.
С. БЕЛКОВСКИЙ: И жутко не тонок.
А. МИТРОФАНОВ: Понимаете, он не тактичен, но будет ли он писать про Ларису, про портного из Италии, костюмы за 20 тысяч, про Игоря Ивановича Сечина и особенности его…
С. БЕЛКОВСКИЙ: Национальной охоты.
А. МИТРОФАНОВ: Да. Вот в этом весь вопрос – про отношения с Людмилой Александровной. Я думаю, что не будет. Его интересует, скорее, политизированный сценарий.
С. БЕЛКОВСКИЙ: У меня нет никаких соображений насчет Людмилы Александровны, а про остальных персонажей, кроме Ларисы, я уже много писал. И, собственно, под влиянием книги Доренко я думаю, что я заканчиваю писать о Путине, потому что он исчерпан как тема.
А. МИТРОФАНОВ: Еще одна тема меня поразила. Ведь там не только описывается глава государства – мы о нем больше говорим, естественно. Но, например, подробности личной жизни Б. А. Березовского и его дружбы с какими-то бразильянками – ну, не какими-то… что есть тоже факт известный узкому кругу революционеров.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Доренко вообще – только он на это и имеет право. Только у него торговая марка – кто еще может…
С. БЕЛКОВСКИЙ: Родом из Бразилии, да?
А. МИТРОФАНОВ: Даже здесь я считаю – перешел границу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте мы сейчас все-таки еще раз поговорим о перевороте, о котором пишет Доренко. На мой взгляд, если человек описывает любой сценарий переворота – любой… В художественной форме, а мы знаем очень много есть книг таких, даже у нас изданных, и наших авторов, российских… То я считаю, что власть в каком-то виде, виртуально, должна подойти к Доренко и сказать – парень, огромное тебе спасибо, что ты нам показал такую схему. Мы обратим на это внимание, и хотя эта атомная станция не работает с 2003 г., мы посмотрим на те, которые работают, и вообще огромное тебе спасибо. Ты сам придумал? Он скажет – сам. Ну для контроля ударят по почкам – чтобы сказал, сам или не сам.
С. ДОРЕНКО: Нет, но есть станция в Удомле. Мне нужна была южная станция только для ветра Агамемнона – это же знаменитый южный ветер Агамемнона, который Агамемнон из Микен, находясь в Спарте, он же заколол собственную дочку… мне этот Обнинск был нужен только для южного ветра. Если бы мне нужен был северо-западный, питерский ветер, мы бы спокойно взяли станцию в Удомле, Калининскую атомную.
А. МИТРОФАНОВ: А это уже серьезнее, кстати.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Евгений Алексеевич, я просто не понимаю – какие могут быть претензии?
Е. КИСЕЛЕВ: У меня нет претензий.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Я вот не понимаю г-на Митрофанова. Вот пытаюсь понять его, пытаюсь постичь.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Попросил депутатов почитать книжку. Раз в жизни.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Человек описывает сценарий переворота…
А. МИТРОФАНОВ: Я хочу вам сказать. 10 лет назад, когда Жириновский посещал Париж, все смеялись над тем, что он говорил – что это арабский город, что тут одни скоро арабы будут жить. И, кстати, и Евгений Алексеевич по нему проходился – что он ксенофоб, и так далее.
Е. КИСЕЛЕВ: А что – нет?
С. БЕЛКОВСКИЙ: Конечно – нет. Мы-то знаем, что – нет.
А. МИТРОФАНОВ: Но прошло 10 лет, и сценарий запущен. Он же правду говорил. Ну почему… вы понимаете… и так же Сергей написал книгу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так что же вы так же горячо не говорите о Доренко, когда он тоже говорит…
С. БЕЛКОВСКИЙ: Предлагаю лозунг: Доренко – это Жириновский сегодня. Все в Париж.
А. МИТРОФАНОВ: Нет, я про другое говорю. Что все эти художественные… Государство серьезное должно относиться с крайней степенью тревожности к любым сигналам. Если они беспокоятся за государство.
Е. КИСЕЛЕВ: Так тогда спасибо надо сказать г-ну Доренко.
А. МИТРОФАНОВ: Ну понимаете, можно в узком кругу сказать ему спасибо, а книгу конфисковать – вот, что бы я сделал.
Е. КИСЕЛЕВ: Вот-вот. Подошли, наконец, к оргвыводам.
А. МИТРОФАНОВ: Да. Я просто бы ее выкупил бы, забрал бы, убрал с рынка.
Е. КИСЕЛЕВ: Конфисковать.
А. МИТРОФАНОВ: С ребятами из издательства «Ад-Маргинум» провел бы беседу, а Сергею бы позвонил и сказал: «Сергей, ты что, вообще?..»
С. БЕЛКОВСКИЙ: Сергей, сколько стоит розничная цена книги? Сколько цена экземпляра?
А. МИТРОФАНОВ: Ты что там насчет Александровки, Ларисы, ты что, по понятиям как ты действуешь, ты что?
С. БЕЛКОВСКИЙ: Нет, давайте по схеме Путина – «Газпром» должен выкупить весь тираж по максимальной цене. По-хорошему нужно поступать. Причем тираж должен быть переоформлен на офшорную компанию.
А. МИТРОФАНОВ: Понятно, значит, где-то в 50 раз.
С. БЕЛКОВСКИЙ: И поэтому в тайной библиотеке «Газпрома», в комнате отдыха А. Б. Миллера будет стоять весь тираж, и прекрасные грации будут читать на ночь.
А. МИТРОФАНОВ: И издательство надо купить.
С. БЕЛКОВСКИЙ: И переименовать его в «Рай-Маргинум».
С. ДОРЕНКО: Выходит, что человек должен, узнав что-либо, в данном случае даже придумав что-либо в высшей степени очевидное или на основе того, что мы знаем все – из интернета. У меня даже нет телевизора в доме, между прочим. Но на основе того, что я знаю из интернета, человек пишет, и он должен прямо с этим текстом, с этой рукописью, не ходить ни в какой «Ад-Маргинум», соответственно, а идти в приемную ФСБ – так получается? Потому что предупредить важно, но нельзя в публичном поле. Вот знать бы хорошо, но нельзя, чтобы все это могли обсуждать. Но это азиатчина.
А. МИТРОФАНОВ: Почему азиатчина?
С. ДОРЕНКО: Азиатчина.
А. МИТРОФАНОВ: Ну смотрите – произошла трагедия в Англии, взрывы известные. Посмотрите, какая была политкорректная картинка. Какая была… значит, была такая жесткая команда – никаких трупов. Что сейчас во Франции происходит? Закрыли информацию со вчерашнего дня про эти самые… там пятой новостью все идет, все эти самые… ну всякая страна себя предохраняет, когда она видит проблемы – зачем ей проблемы, понимаете? Это нормально. Увидишь проблемы эти, но не нужно… ведь читают не только интеллектуалы. Читают и козлы такие книги.
