С недавних пор диски группы сопровождает предупреждение: "Данный аудиоматериал содержит ярко выраженные среднечастотные гармоники, плохо переносимые слуховым аппаратом среднестатистического человека. Будьте внимательны и осторожны, воспроизводя данный аудиоматериал в стандартных бытовых условиях". Эксперименты со звучанием продолжились и здесь. Но пластинка получилась живой, выразительной и органичной.
Сначала был представлен EP "Ордер", являвший собой преддверие полноценного альбома, — он получил сейчас авторскую раздачу на rutracker.org. Наконец, появился изысканно оформленный диджипак — в логике массового скачивания довольно смелый поступок.
"Орден" больше, чем "ОЧИ", на две композиции, всего их здесь — четырнадцать. Как водится, все номера претерпели изменения, некоторые тексты изменились почти полностью. Исчезла трёхчастная форма старой пластинки.
"Хрусталь" прилетел аж с альбома 2000 года — "В мертвецкой", хотя версии, разумеется, отличаются. Из совсем свежего — неожиданная "Я таю" — вариация на тему битловской "I аm the Walrus". "Я — морж" являла собой авангардистский жест, в котором Джон Леннон смешал три разные темы песен, Льюиса Кэрролла и намеренно добавил бессмыслицы. Впрочем, некоторые интерпретаторы находили в песне "скрытое, сердитое заявление Леннона против жёсткости и лицемерия английской жизни и культуры" (Я.Макдональд).
Как бы то ни было, оба варианта для Рыбьякова вполне приемлемы. Он любит закрутить интригу, запудрить мозги, подкинуть материал для любителей читать между строк. Но в то же время — мастер заложить интеллектуальную мину под мир политкорректного тоталитаризма, в котором любая осмысленная определённость заведомо дискриминируется.
Кстати, "I аm the Walrus" вошла в альбом "Magical Mystery Tour", и если слегка поспекулировать, то "волшебное таинственное путешествие" вполне подходит для содержания "Ордена". А пресловутая мрачность "КооперативништяК" в своих основаниях и ассоциациях имеет не карикатурно-макулатурный "оккульт", а европейский и русский романтизм, "чёрную фантастику" и маркиза де Сада в его художественном и философском воплощениях.
Как некогда было замечено: "Разные русские панк-группы строили дискурс на отрицании тех или иных элементов русской интеллигентской культуры. Но никто из наших панков не отринул интеллигентщину во всей полноте и всеобъемлющем пафосе, как это сделал поэт и идеолог "Кооператива" Кирилл Рыбьяков. По сути, вся история "Кооператива" представляет собой последовательное, во всех формах и проявлениях, отрицание основ интеллигентского обыденного бытия".
В окружающей реальности "безразличного карнавала" всё легальное предстаёт фальшивым, чужим, уродливым. Но метод Рыбьякова — не яростный вопль. Его образ — хладнокровная дендистская маска, допускающая усмешку, надменность и резкость, но в крайне незначительных, контролируемых формах. Зачастую это принимают за цинизм, на деле мы встречаемся с особым взглядом, о котором говорила Жюльетта: "Ваши черты выражают спокойствие и безразличие".
Реальность мира — крепкий чай по утрам,
Но нет любви,
Чтобы расплавить морозную ночь
Тебе уже не помочь.
И мне нужна лишь Война.
На миллионы километров тайга
Волей Одина
Смысл обретают слова
Тебе не нужно тепла
Меня спасёт лишь Война.
У слова "шок" есть устойчивые негативные ассоциации. Они связаны и с пресловутой "шоковой терапией", и с многочисленными объявлениями, в которых потребителю сулят шок от разного рода бульварных сенсаций. Но кроме подобных "шоков" есть и другие.
Шоком будущего называется стратегическая неожиданность, вдруг выныривающая из пучины небытия. Стратегическая новизна, связанная с выходом на историческую сцену нового коллективного героя. Именно про такой шок Блок писал: "Юность — это возмездие".
Имеем ли мы право сегодня говорить о чём-то подобном? Не знаю. Боюсь ошибиться и вселить напрасные надежды и опасения. Но есть определённые основания для того, чтобы обсуждать эту тему. Лично у меня они связаны с нижеследующим.
После завершения передачи "Суд времени", полгода шедшей на Пятом канале, у меня возникло какое-то невнятное, но достаточно острое чувство ответственности. Перед кем — не знаю. Конечно же, перед теми, кто остро отреагировал на передачу, поддержав меня. Но и не только.
Повинуясь этому чувству, я начал вести еженедельную телевизионную интернет-передачу "Суть времени". Назвав её "антишоу" и строго выполнив диктуемое жанром самозадание. Я стал обсуждать Фромма и Вебера, метафизику и историософию. Помогавшие мне специалисты, знающие интернет-аудиторию, утверждали, что это заинтересует несколько сот людей. На деле резонанс оказался качественно иным. Потому что, кроме десятков тысяч еженедельных скачиваний каждой новой "серии", "Суть времени" непрерывно копируют, распространяют самым разным образом. В общем, в этом массовом отклике на сознательно усложнённую передачу было что-то новое.
Столь же новым оказался зритель, пришедший в зал нашего театра на волне "Сути времени". Подчёркиваю, не "Суда времени", а именно "Сути". Появилась какая-то новая молодёжь, заполнившая собой зал до отказа и стоящая в фойе аж до пяти утра, задавая мне вполне нетривиальные вопросы.
В политическом воздухе запахло новизной. Но не очередной перестройкой, о которой я начал говорить ещё в 2008 году. Я помню ту первую перестройку с её достаточно простым, хотя и очень энергичным посылом. Теперь же на политическую сцену вышел коллективный герой, ждущий сложности, атакующий сложность, стремящийся преодолеть сложность, ликвидировать разрыв между собой и этой сложностью.
В ходе бесед после спектакля я уловил ещё одну черту этого коллективного героя.
Молодёжь, хмуро и отводя глаза в сторону, высказывается в том смысле, что с папами и мамами говорить не о чем, потому что они не сумели отстоять СССР. А вот с дедушками и бабушками говорить интересно и не бессмысленно.
Не доверяя этим частным впечатлениям, я решил, тем не менее, сделать следующий шаг. И на основе интернет-передачи "Суть времени" мы создали виртуальный клуб с таким же названием. В нём зарегистрировалось на сегодняшний день уже более десяти тысяч человек. Численность клуба продолжает расти, причем, достаточно быстро.
Потом клуб "Суть времени" начал работать. Возник сайт клуба, была простроена структура клуба, и приходящим предложили разные направления деятельности. Ведь нельзя собрать людей под непонятную цель. Начались конкретные работы. На сегодняшний день члены клуба добровольно и при этом очень профессионально провели уже два крупнейших по охвату социологических исследования, давших достаточно сенсационные результаты. Подробно об этом говорить не буду, потому что желающие могут зайти на сайт www.eot.su и ознакомиться с нашими исследованиями, нашими направлениями деятельности и всем остальным.
Всё, что я описал выше, — лишь пролог к тому, о чем я действительно хочу говорить.
Интернет никогда не станет для меня родной стихией по очень многим причинам. Вот почему я считал своей обязанностью провести встречу c активистами нарождающегося движения не в виртуальной интернет-среде, а в реальности. Я этой встречи и хотел, и боялся. Хотел — потому что надеялся на что-нибудь неординарное, выходящее за рамки обычных политических собраний. Боялся — потому что… Впрочем, нужно ли тут что-то подробно разжёвывать? Каждый, кто когда-нибудь на что-нибудь надеялся, знает, что такое страх оказаться обманутым в своих ожиданиях.
На организованную нами Летнюю школу клуба "Суть времени" собралось около 300 человек. Школа проходила в Хвалынске, на родине Петрова-Водкина (что, на мой взгляд, очень символично). В дышащем на ладан санатории, где на аллеях скульптуры советской эпохи, крашенный серебряной краской памятник Ленину и ветхие опустевшие корпуса, которые бригада добровольцев, приехавшая за неделю до остальных, делала пригодными для жизни. В течение шести августовских дней участники школы слушали лекции, обсуждали свою деятельность, работали над манифестом клуба "Суть времени" и так далее.
Каково мое впечатление от участников этой школы?
Прежде всего хотелось бы предостеречь и себя, и других от безоглядной эйфории. В работе школы участвовали не ангелы, а живые люди. Очень разные по своим мотивам, образовательному цензу, идеологической ориентации. Сделав подобную оговорку, хочу искренне признать, что я был потрясен тем, что увидел.
