Человечество склонно приписывать Царству Небесному юридически-правовые и социальные нормы, а самому Творцу — едва ли не тщеславие, полагая, что Богу там угодно от своих избранников лишь непрерывное славословие. Однако в Откровении сказано, что в Царствии они будут "служить". Ну а "служить" Творцу, который есть вечное движение, вечная Жизнь, можно лишь служением Его Делу, Замыслу, тем самым соучаствуя в Его творчестве.
Не означает ли это, что Господь избирает себе в наследники сынов и дочерей по Любви и духу, помощников в преображении хаоса других первозданных миров и творению там жизни в русле Замысла? Свободных сотворцов, состоявшихся "по образу и подобию". Для которых именно такое наследство явится подлинным "блаженством в Боге" — ведь они избрали этот путь ещё на земле. Причём не имеет значения, строили они здесь города, выращивали хлеб, воспитывали детей, врачевали раны, писали картины или книги. Критерий последнего Суда — в направлении вектора их земной деятельности: ради исполнения Закона Жизни или супротив него, то есть против Бога. Умножали жатву Господню или же сеяли в смерть, в тлен.
Творец в ходе исторического процесса отбирает себе ВЕРНЫХ воинов-добровольцев, призванных служить Замыслу по убеждению и велению сердца, а не расчётливых наёмников, которые струсят или предадут. Для "сынов" Царствие Небесное — не вожделенная обитель вечного покоя, но непоколебимый "родительский дом", откуда они, внесённые в "вечную память" небесного компьютера, насладившись недолгой встречей с любимым Отцом, снова и снова уходят на битву за его Дело. И кем там будут служить "дети Света" — ангелами ли хранителями для тамошних падших "человеков", их ли музами-вдохновительницами в постижении и создании прекрасного, конструкторами ли невиданной флоры и фауны, а может, пророками Слова Божия или святыми мучениками вплоть до смерти крестной — сие нам неведомо. Да это и не столь важно, важно иное. Ведь суть блаженства вечного творчества в Боге — именно в возможности таких свободных "походов" за пределы идеального Отчего Дома — ради вечного боя с тьмой и смертью за Его Дело в Его новорожденных мирах. Важно это великое доверие, признание твоей божественной сущности, твоего "сыновства". Мобилизация свыше. Вечное восхождение к Отцу, а не вечный сон, пусть и блаженный.
Эдуард Лимонов
24 июня 2003 0
26(501)
Date: 25-06-2003
Author: Эдуард Лимонов
ПИСЬМО В “ДЛ” (В ожидании освобождения)
8 мая 2003 года.
Приветствую тебя, старый друг Володя!
С Днём Победы!..
Написав твой адрес на конверте, вспомнил, как я у тебя жил. Как я приехал с войны в Приднестровье ночью, а тебя выносили на носилках, белого. 11 лет прошло с тех пор.
О вечере в ЦДЛ знаю. Читал из газет. И статьи твои читал. О "Нацбестселлере" не беспокойся, Бог с ними! Какие мне теперь премии нужны? Мне наше государство дало священную премию тюрьмы и гонений. Выше любого Нобеля. (Они осудили меня по 222-й ст.,ч.3, но и там, если разобраться, только подозрения и показания слизняка одного подсудимого.) Я сижу третий год и, в известном смысле, чувствую себя как рыба в воде. Привык нести крест. Тут такие сроки дают, ой! Мой-то срок, в сравнении, — меркнет. Попав во внутренности государства, я только и понял, какое оно у нас чудовище. Внимательно слежу за событиями на воле, рад, что замутил такую организацию как НБП. При всех недостатках получилась очень живая и трудоспособная партия, которую ещё чуть-чуть довести до ума — и цены ей не будет. В тюремные дни и ночи мне светло, потому что там нацболы волну гонят. В опросах спрашивают обо мне писателей, политиков — и часто, ревнивые, они говорят всяческие глупости. Но эти люди — суть Россия уходящая. А обо мне следует спрашивать поколение рождения 80-х годов. Вот они меня любят и чтят, и делают то, что я им говорю. Потому будущее за мной. То есть оно всецело мной оккупировано. (А ими — нет.)
Читаю я и статьи твоего сына Олега. Скажи ему, что у писателя Лимонова, как и у некоторых больших писателей, есть ещё и мистическое, метафизическое измерение... Если я написал в "Анатомии героя" про прогулку с Дьяволом, то она была, и стихотворение "Саратов" в 1968 году написал, и ещё сотни кусков предсказаний и предчувствий разбросаны в моих книгах. С этим нужно считаться. Передай это своему юному дарованию.
Наташка умерла. Жалко. Я был с ней слишком жесток "В плену у мертвецов". А умерла она в ночь на 2 февраля, а 31 января прокурор запросил мне 14 лет. Я думаю, это связано. Думаю, она восприняла этот приговор, как доказательство трагедии жизни, и ушла... Я здоров и чувствую себя, как в 30 лет.
Надеюсь, скоро увидимся.
Твой Эдуард.
P.S.Стал очень любить буддийские притчи. Какой класс! Правда, ещё не левитирую, но, может, скоро и повисну над полом.
МЫ – ПИТЕРСКИЕ ФУНДАМЕНТАЛИСТЫ
Павел Крусанов
24 июня 2003 0
26(501)
Date: 25-06-2003
Author: Павел Крусанов
МЫ – ПИТЕРСКИЕ ФУНДАМЕНТАЛИСТЫ (C лидером питерских прозаиков беседует Владимир Бондаренко)
Владимир Бондаренко. Павел, еще все взбудоражены достаточно неожиданным выбором нового лауреата премии "Национальный бестселлер". Я откровенно надеялся на вашу победу. Тем более в год трехсотлетия Петербурга неплохо было бы нашумевшую питерскую литературную премию дать, наконец, коренному петербуржцу. С несомненно питерской прозой, то есть Павлу Крусанову. Вы сами надеялись на премию, ожидали её?
Павел Крусанов. В шорт-листе было два питерских автора. Кроме меня, еще Сергей Коровин с романом "Прощание с телом". Я, конечно, имел насчет нынешнего финала какие-то предварительные соображения — относительно расстановки сил, — но они совершенно не оправдались. Мне казалось, что хорошие шансы на победу есть у Дмитрия Быкова. Хотя бы в силу общемосковских литературных мнений. В малом жюри было много москвичей, тем или иным образом связанных с Быковым по работе на телевидении. Да и текст у Быкова качественный. Но болел я в душе, конечно, за Сергея Коровина. Он мой друг, а наши друзья — всегда самые лучшие. Кроме того, роман у него тоже очень сильный. Вроде бы про любовь и смерть нам все уже сказали, но Коровин говорит о том же так, как слышать нам еще не доводилось.
Что греха таить — где-то подспудно был готов оказаться приговоренным к премии и я сам. Но с "Национальным бестселлером" никаких прогнозов лучше не строить — пустое дело. Я наблюдаю за этой премией с ее рождения. Два года назад был в самом первом составе малого жюри. Теперь же я в очередной раз убедился, что логически премия не просчитывается. То есть это было видно и раньше, но что она не просчитывается настолько, трудно было даже предположить. Это одновременно и плюс, и минус.
Не стоит оспаривать мнения членов жюри, это нелепо. Премия "Национальный бестселлер" так задумана, что малое жюри, решающее судьбу лауреата, состоит в основном из непрофессионалов. То есть лучшего выбирают не профессионалы пера, а как бы непосредственно читатель. Это большое жюри составлено из людей, знающих в литературе толк — критиков, издателей, писателей. Они компонуют шорт-лист и способны внятно мотивировать свой выбор. А малое жюри, за редким исключением, состоит из людей от литературы далеких. Как правило, там оказывается только один профессионал — лауреат Нацбеста за предыдущий год, в данном случае Александр Проханов. Его выбор понятен, поскольку имеет мотив. Но как можно логически просчитать выбор, к примеру, портного Валентина Юдашкина? Он, может быть, за всю жизнь, кроме инструкции по эксплуатации утюга или стиральной машины, вообще ничего не читал? Тут логика бессильна.
Очень удивил меня, конечно, Александр Привалов. На телеэкране он производит впечатление более-менее вменяемого и порой даже серьезного человека. Я понял, в чем тут дело и кому Привалов таким впечатлением обязан, когда на "Национальном бестселлере" он в своём коротком выступлении заявил, что в издательствах исчезает школа хорошей редактуры. Мол, в книгах длинноты, опечатки и повторы. Собственно говоря, всё это, действительно, относится к книге им выбранной — "" рижских прозаиков Гарроса-Евдокимова. Но Привалов даже не удосужился заглянуть в материалы шорт-листа, а там черным по белому написано, что из шести финалистов трое прошли по рукописям. О какой редактуре можно говорить? Или он не знает, что такое литературный редактор, или просто, кроме "", ничего из списка не читал. Нет никакого сомнения, что его собственная вменяемость на телеэкране зависит исключительно от хорошего редактора программы "Однако". А в Питер он приехал без редактора и тут же сел в лужу со своим пронзительным откровением.
