Даже Соединенные Штаты в контексте готовности ответить на вызовы будущего значительно отстают от наступления этого будущего. Так что будущее становится более непредсказуемым и более зрелищным.
Разумеется, за этой "зрелищностью" лучше всего наблюдать со своего маленького затерянного в океанах острова.
МЕСТО БИТВЫ - NASDAQ
В рамках этого нового периода разворачивается конфликт между "виртуальным" и "реальным" сектором экономики, между высокими технологиями, с одной стороны, и производством "продукции, которую можно пощупать", с другой. Конфликт, который в терминах западной социологии можно обозначить как конфликт между "индустриальным" и "постиндустриальным" обществом.
Характерно в этой связи последнее падение биржевых котировок на акции компаний высокотехнологического сектора, которое было зафиксировано в США, Японии, Западной Европе. Так, за первый квартал 2001 года индекс NASDAQ (индекс высокотехнологических американских компаний) снизился практически на 30%. И это притом, что падение было не обвально-краткосрочным, как возможный результат спекулятивной игры, а последовательно-высоким. Так, на протяжении первой половины марта индекс демонстрировал стабильное снижение в пределах 3-5% за сессию.
Биржевые эксперты и финансовые обозреватели связывали это падение с целым рядом условий "переходного периода". Первое — кризисный характер американских выборов в сочетании с ухудшением экономической конъюнктуры. В частности, в последнем квартале 2000 года темпы роста экономики Соединенных Штатов были самыми низкими за пять последних лет — всего 1%. Второе — неблагополучные квартальные итоги деятельности высокотехнологических компаний. Так, впервые за свою историю убытки понес коммуникационный гигант Motorola. Третье — смена власти. Президент, на период правления которого пришелся стремительный рост (в том числе и биржевой) hi-tech, ушел, не сумев обеспечить "преемственности власти".
Таким образом, эксперты предполагали, что падение носит "эпизодический характер" и будет преодолено, как только "рассосется" ситуация с выборами и проявятся первые положительные финансовые результаты.
Однако, несмотря на относительно спокойное завершение подсчета голосов и последовавшую за этим "стабилизацию власти", ситуация для высокотехнологической отрасли складывалась более чем неблагоприятно.
Прежде всего, после выборов, несмотря на прогнозы аналитиков, цены на нефть продолжали расти. Причем в рамках ОПЕК уже дважды в этом году принималось решение о сокращении добычи нефти ее странами-членами. В первый раз — в январе (на 1,5 миллиона баррелей в сутки), во второй раз — в марте (еще на 1 миллион). В результате совокупное производство ОПЕК сократилось на 10%.
"Непредусмотренное" сохранение высокой стоимости нефти на мировом рынке привело к урезанию расходных статей бюджетов компаний реального сектора. Соответственно, под сокращение попали "непервоочередные траты" — все то, что "можно оставить на потом". Снизился спрос на "более современное" оборудование и программное обеспечение. Сократился объем продаж у ряда производителей персональных компьютеров по сравнению с соответствующими показателями предыдущего года: в частности, у тайваньского Acer — в два раза.
В высокотехнологических компаниях впервые за долгое время началось сокращение рабочих мест. Так, только компания INTEL (один из ключевых производителей процессоров в мире) объявила об увольнении нескольких тысяч служащих. И что еще более показательно для hi-tech — это снижение объема продаж полупроводников в мире, которое только за февраль составило 7%.
Соответственно, достаточно парадоксальным выглядит на этом общем негативном фоне начавшийся 5 апреля рост котировок. Официальным основанием для этого послужили заявления ряда компаний, среди которых и Dell Computer, о "совпадении доходов за первый квартал с прогнозами аналитиков". Однако более весомым источником подъема считалось даже не наличие положительных финансовых показателей, которые сами по себе были не очень "показательны", а психологическая готовность биржи "принять любой повод для начала игры на повышение". Готовность, в течение двух недель "подогревавшаяся" экспертными оценками о "достижении рынком своего дна" и об "эффективности вложений" в изрядно подешевевшие акции.
Поэтому рост затронул весь сектор, в том числе и те компании, в частности, Motorola, INTEL, Microsoft, отчеты о деятельности которых были формально неудачными для игры на повышение.
Одновременно другим знаковым явлением на фоне роста котировок стал низкий объем торгов. То есть в то время, как индекс NASDAQ подскочил на 8,9%, объем торгов снизился до 2,3 млрд. долларов. Подъем как бы начался, но инвесторы до последнего времени не спешили вкладываться, предпочитая держать средства в сильном долларе, который все это время рос в сравнении с EURO.
ВОСТОК ПРОТИВ ЗАПАДА
Данный биржевой кризис можно рассматривать в том числе и в контексте борьбы, которую ведут представители Восточного берега (тяжелая промышленность, строительство, нефтяная индустрия) с "выскочками с Западного берега", визитной карточкой которых является Голливуд и корпорация Билла Гейтса.
Причем сама ситуация с бумом высоких технологий, с резким возрастанием их значимости в экономике промышленно развитых стран была возможна только при благоприятных условиях, сложившихся на мировом нефтяном рынке 90-х годов. Условиях, определяемых перепроизводством сырья, а, соответственно, и низкими ценами на него.
Однако, неверно было бы считать, что такая ситуация была абсолютно невыгодна нефтеэкспортерам. Невыгодна она была для стран с высокой себестоимостью добычи нефти (в частности, России), в то время, как аравийская пятерка продолжала получать те же сверхприбыли, но уже за счет, прежде всего, увеличения производства при сохраняющейся низкой себестоимости добычи (2$-2.5$ за баррель). Так, если цены на нефть в середине 90-х колебались на уровне 13 - 17 долларов за баррель (по сравнению со стабилизировавшимися на уровне 16 - 20 долларов в 91 году), то саудовский экспорт вырос с 4-6 млн. баррелей в день (объем к концу 80-х) до 9 млн. баррелей в день (объем к концу 90-х). То есть, за счет увеличения добычи Саудовская Аравия зарабатывала гораздо больше, чем даже при высоких ценах.
Такая ситуация на нефтяном рынке создавала условия для роста экономик промышленно развитых стран, однако на практике этот "рост" сжег себя в буме высоких технологий. На фондовом рынке цены на акции компаний нового направления выросли в некоторых случаях в сотни раз, притом, что реально аккумулированные ими средства составляли лишь несколько процентов по отношению к достигнутой ими биржевой стоимости. То есть речь шла о форме спекуляции, в рамках которой hi-tech компании играли роль финансовых инструментов.
Такая ситуация стала уже серьезной угрозой не только для одного "Восточного берега", чьи интересы пострадали из-за недостатка инвестиций, направленных на модернизацию, а узкокорпоративные цели ограничивались сменой инвестиционных приоритетов в пользу традиционных секторов промышленности.
Иной конфликт, охватывающий гораздо большое число участников, реализовывался на фоне столкновений на фондовых и инвестиционных рынках. Конфликт "идеологический". Конфликт, в основе которого лежали два "непримиримых" взгляда на будущее.
С одной стороны, образ, связанный с полнотой, максимумом свободы потребления, в основе которого лежат научные, технологические достижения и неограниченность ресурсов. То есть речь идет о будущем в представлении Бела и его последователей, исходящих, в свою очередь, из наиболее материалистического восприятия марксизма. Лев Троцкий, один из любимых "цитатников" Бела, давал следующее определение "коммунистического замысла": подчинить природу технике, а технику — плану, и заставить сырую материю давать без отказа все, что нужно человеку, и далеко сверх того. Так что, как это ни парадоксально, общество всеобщего благополучия и потребительского prosperity исповедует вполне марксистскую логику.
С другой стороны, провозглашается необходимость революции. Но революции не как альтернативы потребительскому обществу, а как единственной возможности этому обществу выжить в новых условиях. Революции, провозглашающей как минимальную задачу: "В два раза больше богатств из половины ресурсов".
Таким образом, если на поверхности борьба ведется вокруг совершенно неабстрактных величин (инвестиции, соотношение цен), то внутри этого противостояния концептуальные, мировоззренческие разногласия о путях развития потребительского общества.
