Начала складываться эта практика и в России. Так, по прецедентному делу «Нарьянмарнефтегаза» (№ А40-1164/2011) суд установил наличие транзитной компании и применил доктрину приоритета существа над формой. Российская компания получала займы от формально не аффилированной организации. В дальнейшем ФНС удалось доказать, что транзитная компания является номинальной «прослойкой», так что фактически группа предоставляла займы от контролируемых лиц. Это позволило налоговикам применить правила тонкой капитализации*.
Доктрина бенефициарного владельца в России получила свое законодательное закрепление лишь в законе 134-ФЗ от 28.06.2013. Под бенефициарным владельцем понимается физическое лицо, которое прямо или косвенно контролирует организацию. Более ничего в отношении бенефициарного владельца не раскрыто. В отсутствие воли законодателя доктрина бенефициарного владельца будет развиваться непосредственно в ходе судебной практики, и налогоплательщики почувствуют существенные изменения только через несколько лет.
Однако уже сейчас есть прецеденты, когда суды применяют эту доктрину. В решении по делу «Макси-групп» суд признал физическое лицо бенефициарным собственником должника и привлек к субсидиарной ответственности на сумму 6,4 млрд рублей (Определение ВАС РФ от 29 апреля 2013 года № ВАС-11134/12). В судебном решении отражено, что компания ООО «Уралснабкомплект» по распоряжению реального собственника заключала экономически невыгодные для общества сделки. Указанными действиями бенефициарный собственник причинил убытки обществу и кредиторам. Это стало основанием для привлечения реального владельца к субсидиарной ответственности по долгам общества. Доказательствами фактического владения организацией послужили показания номинальных директоров и косвенное участие в капитале.
Закон 134-ФЗ в рамках установил обязанность банков принимать меры для идентификации бенефициарных владельцев клиента. С момента принятия закона банки могут потребовать раскрыть данные о бенефициарах. Если банк не сможет идентифицировать клиента, он вправе отказать в открытии счета.
В настоящее время РФ активно подписывает соглашения об обмене информацией с другими государствами. Уже сейчас в целях выявления фактических бенефициаров и получения доказательств признания офшорной компании транзитной (компанией без substance) российские налоговые органы по своей инициативе запрашивают в рамках выездных налоговых проверок следующую информацию:
1. Выявление контракта, по которому выплачивались денежные средства на иностранную компанию.
2. Запрос в банке информации по паспорту сделки, данных, представленных при открытии счета.
3. Запросы компетентным органам государства местонахождения нерезидента (например, Службе внутренних доходов Великобритании) о предоставлении следующей информации:
— регистрационные данные;
— данные о пассивах и активах;
— данные о деятельности компании — декларирует ли доходы, кто руководитель, участники, сдает ли отчетность.
4. Изучается возможность реального осуществления операций.
5. Изучаются сайты компаний и данные о группе компаний.
6. Изучаются даты документов и подписанты (могли ли быть подписаны, противоречия в документах).
7. Проводятся допросы резидентов, фигурирующих в документах.
Таким образом, международные схемы с использованием офшоров и транзитных компаний уже сегодня несут массу рисков для налогоплательщиков. В ближайшие два-три года мы ожидаем активизации налоговых органов и формирования богатой судебной практики, даже если на законодательном уровне антиофшорные меры приняты не будут.
*Это правило налагает ограничения на размер расходов по выплате процентов за пользование заемными денежными средствами, привлеченными от компании-нерезидента, которые подлежат вычету из налогооблагаемой базы по налогу на прибыль в случае, если кредитор прямо или косвенно владеет более чем 20% капитала российской компании-заемщика.
Микрофинансисты строят пирамиды
Яковенко Дмитрий
Нелегальные игроки на рынке микрофинансирования все чаще привлекают деньги населения, выстраивая финансовые пирамиды. Крупные прозрачные компании настаивают на ужесточении регулирования.
Рисунок: Игорь Шапошников
По выходным на одной из улиц подмосковного Подольска паркуется минивэн с надписью «Деньги напрокат». Это мобильное отделение микрофинансовой организации. За пять минут можно взять микрозаем — не больше 50 тыс. рублей. Вернуть его надо будет через одну-три недели, заплатив по 2,5% в день (912% годовых). Рядом — «Ашан» и несколько магазинов, а также букмекерская контора.
Ростовщический по сути своей бизнес микрокредитов за последний год сделал огромный шаг вперед. Микрофинансовые организации фактически никем не контролируются (простое предоставление отчетности раз в квартал контролем не назовешь), а серые компании на этом рынке и вовсе чувствуют себя прекрасно и все активнее привлекают деньги населения. Это прямой путь к образованию финансовых пирамид. При этом постепенно забывается благая в общем-то цель, с которой все начиналось: дать доступ к кредитным средствам тем, кому путь в банки заказан. Речь идет о микробизнесе и о жителях небольших городов, получающих слишком скромную, на взгляд банкиров, зарплату. Сегодня есть считаное количество микрофинансовых организаций, которые ратуют за ужесточение регулирования, надеясь, что в результате рынок «побелеет» и перестанет быть маргинальным. А сами они заодно получат доступ к более дешевым финансовым ресурсам.
Микрокредиты наступают
Спустя два года после принятия закона «О микрофинансовой деятельности» рынок микрозаймов продолжает расти как на дрожжах. По прогнозам, совокупный портфель микрофинансовых организаций (МФО) и кредитных потребительских кооперативов (на них приходится чуть меньше половины рынка) в конце года составит порядка 85 млрд рублей против 48 млрд годом ранее (см. график 1). Двукратный рост продемонстрировало и количество микрофинансовых организаций: если год назад в реестре Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) было 2000 МФО, то сегодня уже 4100. И хотя большинство микрофинансистов в прошлом году прогнозировали сокращение числа игроков на рынке (см. «Микрофинансисты на гребне волны», «Эксперт» № 49 за 2012 год), получилось наоборот. Правда, участники рынка уверены, что далеко не все эти компании реально работают. «Судя по потребности рынка, количество компаний, занимающихся микрофинансированием, вряд ли превышает три тысячи, — считает Михаил Мамута , президент Национального партнерства участников микрофинансового рынка (НАУМИР). — По нашей оценке, примерно тысяча-полторы компаний или практически не ведут деятельность, или близки к тому, чтобы прекратить работать. То есть живых профессионалов как раз примерно две с половиной тысячи».
На российском рынке МФО сегодня выделяют три сегмента (см. схему). Первый — компании, работающие с малым и средним бизнесом. По сути это и есть классическое микрофинансирование — небольшие займы предпринимателям, у которых нет доступа к банковским кредитам. Существенную часть этого рынка занимают региональные и муниципальные фонды, а также МФО, получающие дешевое фондирование по программе МСП-банка. Это примерно половина всего рынка.
Второй сегмент — МФО, выдающие займы населению. Это своего рода микробанковский рынок, но ориентированный на менее обеспеченную часть населения или на жителей небольших городов. Соответственно, и ставки здесь выше, чем в банках: например, у компании «Домашние деньги» номинальная ставка по займу составляет 168% годовых. Этот сегмент занимает порядка 40% рынка, но работает здесь всего 15% всех микрофинансовых организаций. Большая же часть МФО, почти половина реестра, работает в третьем сегменте — Pay Day Loans (PDL), или кредитование до зарплаты. Обычно его включают в сегмент займов населению, но экономика здесь совсем другая: сумма займа не превышает нескольких тысяч, а проценты высчитывают не в годовых, а начисляют ежедневно — от 1 до 3%. К классическому микрофинансированию этот рынок имеет весьма опосредованное отношение, тем не менее он пользуется наибольшей популярностью у новоявленных отечественных микрофинансистов. По мнению Андрея Бахвалова , главного исполнительного директора компании «Домашние деньги», именно на PDL пришелся основной рост числа МФО в 2013 году. «Выйти на этот рынок просто: достаточно открыть одну-две точки и кредитовать население, — рассказывает Андрей Бахвалов. — Поэтому туда все чаще идут люди, которые мало что понимают в финансовой деятельности. Уровень просрочки в сегменте PDL достаточно высок. Чтобы получить нормальную бизнес-модель, необходимо вкладывать большие деньги в работу с рисками. Далеко не все готовы к этому». В результате многие из кредиторов «до зарплаты», проработав какое-то время, остаются существовать только в реестре или обслуживают крайне узкий круг знакомых заемщиков.
