Почему именно у Достоевского? Да потому, что он сам говорил: его персонажи "в чистом виде" в реальной жизни почти не встречаются. То есть Свидригайлова или Раскольникова на улице трудно встретить. И князя Мышкина, и Алёшу Карамазова — тоже. Потому что они — не реальные люди, а концентрированные характеры, созданные автором как живые иллюстрации своих идей.
Вот мне и казалось, что люди, подобные Корепину — этакие опереточные злодеи — в жизни не встречаются. Он ведь даже не скрывал, что получает настоящее, искреннее удовольствие только от унижения других. Правда, водочки ещё любил выпить. Но по большому счёту, для таких, как он, ломать людей, заставлять их делать подлости, совершать предательства — необходимая внутренняя потребность, важная часть жизни. Делая подлецами других, они таким образом как бы оправдывают собственную подлость и низость. Мол, все такие, чего ж стесняться?
Вся жизнь этих нравственных инвалидов сосредоточена в тюрьме, они полноценно живут, "расцветают" ‑ только там. Корепина с зоны было палкой не выгнать. Он там дневал и ночевал, приезжал в выходные, в праздничные дни. И это при том, что у него семья: жена, маленький ребёнок… Думаю, вне зоны он глубоко несчастный, неуверенный в себе, несостоявшийся человек. А на зоне этот неудачник — "гражданин начальник", имеющий власть над судьбами и жизнями сотен людей. И на болезненном, гипертрофированном ощущении собственной важности, значимости, власти — он, как наркоман, "сидит на игле". Такие корепины сами по себе, как самостоятельные человеческие личности, вовсе не существуют. Они ‑ лишь приложение к своим красным гербовым "ксивам", без которых тут же превращаются в жалких, беспомощных "лузеров".
Это они — пытают, бьют, мучают, растлевают морально и физически любого, кто попадает под их собачью власть. Они — "красные" беспредельщики, организаторы и исполнители "ментовского" террора. Справедливости ради надо сказать, что бывает на зонах и "чёрный", блатной беспредел. Но лично я с ним не сталкивался. А вот "красным", ментовским беспределом — нахлебался досыта, по самое "не могу"… И теперь готов сказать со всей ответственностью: это из-за них, из-за разномастных корепиных, сотрудники правоохранительных органов получили презрительную кличку "мусоров". Действительно, поглядишь на такого внимательно, а он и не человек вовсе, а так — мусор человеческого муравейника, отброс жизнедеятельности больного общества.
Один из главных инструментов "перевоспитания" упрямых арестантов ‑ штрафной изолятор, шизняк. Что это такое? Внутренняя тюрьма. На каждой зоне есть своя внутренняя тюрьма. И режим там, конечно, будь здоров какой.
Я в шизняк первый раз попал на Металлострое, куда меня привезли спецэтапом, то есть, минуя пересылку, прямо из Княжево. В Княжево мы с местным батюшкой, отцом Леонидом, решили храм строить. То есть он-то решил это давно, но всё как-то не складывалось: то одно, то другое мешало. Оно и понятно: зона, где денег взять? Там был залит фундамент, а дальше никак не могли тронуться. Ну а мы как-то это процесс раскачали, активизировали, и потихоньку деньги пошли, начали храм строить. Но это кому-то очень не понравилось: как так, экстремист Душенов строит храм? Он что, "в авторитете"? Непорядок! И меня вывезли оттуда спецэтапом. По-воровски, чуть ли не тайно, воспользовавшись тем, что начальник учреждения, который поддерживал наше церковное строительство, был на больничном.
И перевезли в Металлострой. А на "Металлке" режим жёсткий. Там, если кто помнит, в 2007-м году был бунт. Последняя "чёрная" зона была в Ленобласти. Её "ломали" показательно, со спецназом, с приглашением тележурналистов. И чтобы закрепить победу, привезли для руководства зоной "группу товарищей" со стороны, из-под Томска, по-моему… Ну, они и навели свой "порядок", постарались. Среди тех, кто на зону заезжал в 2008-10 годах, ни одного целого не осталось. У кого перелом, у кого что… В общем, все битые. То есть воспитательный процесс пошёл активно. И до сих пор Металлка считается одной из самых диких, беспредельных "красных" зон, которые есть на Северо-Западе.
Там существует такая практика (противозаконная, конечно): все поступающие осужденные прямо с этапа проходят "через дальняк". Это что значит? А это значит, что все они при свидетелях должны взять тряпку и помыть унитаз. Для тех, кто понимает, ничего объяснять не надо. А тому, кто не понимает, поясню, что по тюремным понятиям человек, который однажды вымыл унитаз или вообще занимался приборкой в отхожем месте, уже никогда ни на что претендовать не может. За это на правильной зоне могут и "опустить", но в любом случае, такой зэк никогда больше не сможет претендовать на какой бы то ни было авторитет, не сможет стать центром самоорганизации осужденных. Вот для того, чтобы не дать этой самоорганизации зэков возродиться, не дать им создать альтернативную, параллельную официальной, внутреннюю структуру самоуправления, всех прямо с этапа, на входе, пропускают "через дальняк".
Когда я туда заехал, мне тоже первым делом дали тряпку в руки и говорят: "Давай, мой!" Я говорю: "Не буду". "А мы тебя побьем!". — Я говорю: "Бейте". "А мы тебя в ШИЗО посадим!" — "Сажайте". "А мы тебя перережимим!" — "Воля ваша". Ну и в результате… Там опера этим занимаются. И у них, видно, возникло какое-то сомнение: что это за странный крендель такой тут заехал и борзеет без меры… Ну, доложили начальнику учреждения, и меня привели к "хозяину". Полковник Бубнов там в то время командовал. Кабинет у него — как футбольное поле… Он мне сказал: "Ну давай, рассказывай, кто ты есть". Я рассказал ему свою историю совершенно откровенно. И он, надо сказать, с пониманием к этому отнесся. И даже когда я рассказывал, был такой момент: он слушал меня, слушал, а потом в сторону отвернулся и сквозь зубы говорит вполголоса: "Вот с-с-суки. Всё своё дерьмо норовят нашими руками месить…"
Но тем не менее в ШИЗО он меня таки упаковал. Говорит: "По-другому не могу. Как я тебя выведу на зону или на поселок? У меня здесь сидит 1600 человек, все прошли через дальняк, а ты будешь один такой красивый и веселый, белый и пушистый?" Ну, посадили меня в шизняк, и я там отсидел восемь дней. Видимо, в течение этой недели они собирали информацию про меня. Потом через неделю меня вывели… Зам по безопасности и оперативной работе, молодой такой "кум", мне сказал: "Ну что ж, мы вот тут собрали информацию про вас… Посмотрел я ваши фильмы… Человек вы, в общем, известный… Так что, ладно, что ж, выведем мы вас на поселок". И в конце концов меня из шизняка вывели.
А режим там, на Металлке, внутри ШИЗО, не сахар. Отбой в девять вечера, подъем в пять утра. Правда, трехразовое питание. Но тут, как повезёт: может и тушенка в каше попасться, а можешь и воду на воде получить…
Положена одна часовая прогулка, но меня, например, ни разу не выводили. Курить нельзя. В камере после того, как убирают нары (их к стенам на замок крепят, как в железнодорожном купе), нет даже табуреток, нет стола, ничего нет. Утром нары поднимаются наверх — и все, ты находишься в голом помещении, в котором только цементный пол, стены и потолок. И камера наблюдения. Есть ещё сваренные из металлических прутиков кубики, на которые нары опираются, когда их опускают… Так что, когда еду тебе через железный намордник дают — как хочешь, так и крутись. Можешь на пол миску поставить, можешь на весу кушать.
Отопление отключают с десяти утра до семи вечера. Но зато включают на полную громкость трансляцию, и гоняют по ней запись, где какой-нибудь зэк гнусавым голосом читает ПВР (правила внутреннего распорядка). Десять раз подряд, двадцать, тридцать…
Отдельного упоминания стоит "Тайфун" — спецназ Федеральной службы исполнения наказаний. Это такое палаческое подразделение, своего рода зондеркоманда на государственной службе. Человеку, который придумал этот спецназ для ФСИН, наши тюремщики должны золотой памятник поставить. Потому что если раньше, ещё в советские времена, для выбивания показаний и "поддержания авторитета администрации" существовали всякие полулегальные "пресс-хаты", т.е. пыточные камеры со специально обученными палачами-"козлами", то теперь к этим старым инструментам добавился новый, "демократический", абсолютно легальный, законный и официальный. Под названием "Тайфун".
Если раньше на зоне разгорался бунт, то для его подавления можно было использовать только внутренние войска МВД. Но они же именно ВОЙСКА, обученные как боевые, военные подразделения. А потому их применение всегда приводило к стрельбе, жертвам, скандалам и, как следствие, к расследованиям, комиссиям, увольнениям проштрафившихся начальников. И умные начальники старались на своих зонах до такой крайности дело не доводить, сдерживали чрезмерно ретивых подчинённых, боролись с беспределом, давали зэкам возможность кое-как дышать.
Появление "Тайфуна" всё изменило.
Эти ребята никакие не "войска" Они прицельно заточены под решение тюремных проблем в пользу администрации. Это значит, что их задача — "ломать" зоны и любого "чернохода", т.е. осужденного, отказывающегося сотрудничать с администрацией. Из общей массы зэков целенаправленно выдёргиваются люди, которые являются центрами внутренней тюремной самоорганизации заключенных. Авторитеты. И эти люди последовательно "обрабатываются", т.е. избиваются. От них требуют отказа от этой своей роли, желательно письменно, публично, унизительно.
