Во всяком случае, на этот вариант, столь соблазнительный для подавляющего большинства флотоводцев, Того не пошел. Осталась схема а) – изначально сконцентрировать Флот там, где пойдет противник. И молиться, чтобы он пошел именно там.
Где? Сангарский, Лаперузов, Курильские проливы – примерно равновероятны (с точки зрения Того). Но "ловить" корабли там очень неудобно – прежде всего исходя из погодных условий, и, во-вторых, потому, что из-за тех же погодных условий в операции может принять участие только ядро флота: ни старые миноноски, ни вспомогательные крейсера, ни, наконец, "Фусо" с "Чин-Иеном" в Курильские проливы не потащишь.
Цусимский пролив по вероятности выделяется (правда, тем, что эта вероятность – наименьшая). При этом со всех остальных точек зрения пролив идеален: расположен вблизи главной базы Флота (то есть все корабли, даже самые устаревшие и немореходные, могут быть использованы), широк, предоставляет возможности для эскадренного маневра, отличается сравнительно терпимой погодой.
Если русская эскадра придет сюда – все шансы на стороне японцев. Если же нет, с точки зрения интересов Флота и Империи лучше "по халатности" пропустить эскадру противника в базу (после чего начать по новому кругу блокадные действия), нежели продемонстрировать всему миру неспособность Флота осуществить перехват и разгром противника. Есть разница, между: "Ну, прозевали…" и "Попытались, но не смогли". Решение адмирала Того: Флот концентрируется для действий в Корейском проливе.
Вновь обратимся к адмиралу Рожественскому:
7. Японский флот может перехватить нас в любом из проливов, через которые мы пойдем, либо – непосредственно на подходе к Владивостоку. Последний вариант представляется наиболее реальным.
Таким образом, шансы встретить японскую эскадру примерно равны при любом выборе маршрута.
(Здесь важно понять, что Рожественский, будучи русским, считал эту войну сплошной цепью ошибок и неудач русского оружия. Он не был в состоянии понять всю тяжесть состояния Японии и всю необходимость для нее громкой морской победы. Поэтому он ошибочно исходил из того, что Того достаточно ничьей.)
8. Но всякий маршрут, кроме пути через Корейский пролив, потребует дополнительной угольной погрузки, притом в море, и лишних дней пути. С учетом того что и команды, и офицерский состав устали от длительного нахождения в море (почему-то, никто из описывающих поход 2-й эскадры не счел нужным обратить внимание на то, что одно только половое воздержание в течение семи месяцев должно было привести личный состав эскадры в невротическое состояние), всякая отсрочка с приходом в базу будет воспринята людьми крайне негативно и, вероятно, интерпретирована, как трусость командующего.
Несомненно, так оно и было бы. Небогатов, чьи отношения с личным составом были нормальными, мог бы, не вызывая острого недовольства, отправить эскадру вокруг Японии. Имидж, который создал себе Рожественский, требовал от него вести эскадру во Владивосток кратчайшим путем. Но этот анализ может быть продолжен. Посылая на Тихоокеанский ТВД явно неадекватную своим задачам эскадру, Адмиралтейство обязано было поставить во главе адмирала стиля Рожественского. Иными словами, движение через Корейский пролив было предопределено еще в октябре 1904 г. в Санкт-Петербурге. Если бы Того знал особенности личности З.П. Рожественского, он мог бы оценить, с каким уровнем невротизации команд эскадра войдет в Тихий Океан. В этом случае принять решение о развертывании всего флота в Корейском проливе ему было бы значительно легче.
Влияние психологических особенностей личности на механизм принятия решений почему-то хорошо изучено только в приложении к спорту, в частности – к шахматам. На психологическое состояние ответственных командиров – уровень усталости, степень развития неврозов, конфликтность – принято не обращать внимание. Пожалуй, только в прекрасном фильме "Красная палатка" У. Нобиле говорит на проходящем в его воображении суде: "Мне было больно" и получает отповедь от Линдберга: "Мне плевать на твою боль! Там у вас, кажется, механик ногу сломал в трех местах…"
Но человек – даже в адмиральском мундире остается всего лишь человеком. Многие поступки Рожественского, возмутившие корабельного инженера Костенко и баталера Новикова, являются просто сигналами полнейшего психологического неблагополучия. По-хорошему, адмирала нужно было списывать с эскадры по болезни. Ну, не хватило человеку запаса нервной энергии! Пусть его осудят те, кому суждено было дойти до такого же полного истощения психических сил.
Впрочем, и позиция Линдберга тоже является правильной, не так ли? Тысячи русских моряков своими жизнями заплатили за то, что их адмирал не сумел справиться со своими проблемами.
Хотелось бы заметить, что вопросы психологического обеспечения операций до сих пор в достаточной степени не разработаны. Если в "штабе", сопровождающем на ответственных соревнованиях шахматиста, достигшего уровня всего лишь международного мастера, обязательно будет профессиональный психолог, массажист-"мануальщик", может быть, и "заезжий биоэнергетик (на полставки)", если на том же соревновании спортсмена сопровождает жена – или, если это необходимо для обеспечения комфортного состояния,- несовершеннолетняя любовница, то ответственный командир, решающий на поле боя судьбу Империи, должен справляться со всеми своими проблемами без так называемых "шахматных штабов". Иногда трудно понять логику человечества).
9. Конечно, путь через Корейский пролив проходит в непосредственной близости от основных японских баз, вследствие чего усиливается опасность минных атак. Однако, опыт боев 1-й Тихоокеанской эскадры показал, что опасность таких атак невелика. (В обоих флотах ни один корабль не получил ни одного торпедного попадания в открытом море. "Севастополь" при гибели Порт-Артура, стоя на якоре, отбил несколько атак десятков японских миноносцев, повредив восемь из них. Из 180 выпущенных по нему торпед попали только две, причем броненосец остался на плаву.)
10. Возможности старых и тихоходных японских миноносок можно оценить как близкие к нулю.
11. Бой с линейными кораблями противника в Корейском проливе не более вероятен и не более опасен, чем в любом другом месте.
Рожественский несомненно учитывал, что за все предшествующие месяцы войны ни один броненосец не был потоплен артиллерийским огнем в морском бою. Из русских кораблей: "Петропавловск" подорвался на мине, остальные броненосцы были затоплены командами при сдаче Порт-Артура. Японцы потеряли оба свои броненосца от мин. Более-менее понятно, что Рожественский старался выбрать такой маршрут, при котором минимальна была бы минная опасность, и глубокий Корейский пролив отвечал этому требованию.
Решение адмирала Рожественского: флот идет через Корейский пролив – кратчайшим путем во Владивосток.
Итак, на первом – стратегическом – этапе Того добился всего, чего хотел: эскадренный бой становился неизбежностью. Оставалось выиграть этот бой.
Рожественский спокойно относился к перспективе морского сражения. С практической точки зрения оно только способствовало бы созданию определенной спайки в командах (японцы, преградившие путь во Владивосток, были бы более ненавистны матросам, нежели собственные офицеры и даже сам адмирал). С теоретической точки зрения он должен был повторять бой 28 июля/11 августа.
Рожественский учел уроки этого боя, отдав свой единственный приказ: "следовать курсом NO23, в случае выхода из строя "Суворова" эскадру ведет следующий мателот". Тем самым ситуация боя в Желтом море, когда выход из строя флагманского корабля привел к тому, что фактически удавшийся прорыв флота сорвался, эскадра распалась на части и распределилась по близлежащим нейтральным портам, исключалась.
Рожественский, вероятно, оценивал потери в один броненосец и один-два старых крейсера при практически эквивалентных потерях японцев. Это была вполне приемлемая цена за скорейший приход во Владивосток.
Еще раз подчеркнем: отсутствие всякого плана боя, нежелание что-либо обсуждать с флагманами и командирами кораблей было следствием:
1. Усталости адмирала и других командиров (для них всех бой был не более чем досадной помехой перед родным берегом),
2. Глубокой уверенности адмирала в том, что современный морской бой не выигрывается вообще, и, во всяком случае, не выигрывается маневром.
Того – на основании всего предшествующего опыта – должен был прийти к тем же выводам, но они его явно не устраивали – ему была нужна только победа.
Чудес, однако, не бывает, а граничные условия принятия решения требовали от Того придумать чудо.
Сражаться должны были корабли равных классов. В общем, в равных по силе эскадрах. Вся война до сих пор наглядно демонстрировала величайшую живучесть современных кораблей.
