Советы испытывали серьезную озабоченность отношениями Сеида Зияеддина с Западом. В решающий момент США и Англия могли его защитить. Подконтрольная Сеиду Зияеддину газета «Раад» сообщила, что президент США Ф. Рузвельт прислал письмо в поддержку антисоветской политики Саида Марагаи. А газета «Кешвар» предупредила, что споры из-за нефтяной концессии могут развалить союз СССР, США и Англии, сменив его капиталистическим блоком против СССР[187]. Третий секретарь советского посольства в Тегеране А. Качалов в январе 1945 года сообщил С. Кавтарадзе о своих секретных беседах с одним иранцем о Сеиде Зияеддине[188].
В связи с создавшимся положением руководитель политработников из Советского Азербайджана Гасан Гасанов 13 февраля 1945 года направил Багирову 67-страничную справку «О Южном Азербайджане». В конце отчета перечислялись вопросы, требующие скорейшего разрешения, и просьба внести ясность в политику Советов. Он писал: «Посланные из Советского Азербайджана работники проделали большую работу. Однако, проведя ряд мероприятий в Иране, они не знают, какие конечные цели преследует этим наше правительство. Это затрудняет развертывание их работы в полном объеме. Нашим руководящим работникам в Иране должно быть четко и ясно сказано, что мы должны оказать помощь азербайджанскому населению в деле освобождения его от векового гнета фарсов, чтобы в этом направлении вести всю работу. Весь ход исторического развития Ирана свидетельствует о том, что азербайджанский народ должен быть освобожден от фарсидского ига, так как иранское государство находится в состоянии упадка, накануне полного развала, и правительство его не в состоянии отстаивать свою самостоятельность и независимость». Гасанов сообщал, что несмотря на террор и жесточайшее преследование всяких проявлений национальных чувств у азербайджанцев, идея выделения Азербайджана в самостоятельное государство насущна и не оставляет азербайджанский народ. Но инициатива должна исходить именно от посланцев из Советского Азербайджана. «Мы кровно в этом заинтересованы, ибо освобождение народов Южного Азербайджана избавит наших собратьев от окончательной гибели и откроет большие перспективы для развития всего азербайджанского народа. Мы считаем, что настоящий момент международной обстановки является наиболее удобным для осуществления этой важнейшей исторической задачи. Освобождение азербайджанского народа в Иране должно быть приурочено к моменту окончательного разгрома гитлеровской Германии».
В справке отмечалось: «Освобождение Азербайджана и установление в нем подлинно демократического строя или присоединение его к Советскому Азербайджану должно быть осуществлено через народные восстания, и союзники должны быть поставлены перед совершившимся фактом».
Г. Гасанов признавал, что у советского посольства в Тегеране достаточно ограниченные возможности, ибо посол должен всегда поддерживать хорошие взаимоотношения с центральной властью. «Поскольку интересы Тегерана противоречат интересам Южного Азербайджана и любое наше решительное мероприятие приводит в ярость центральные иранские власти, это усложняет взаимоотношения с посольством, и поэтому посол не всегда доволен нашими мероприятиями. Для практического руководства всей работой в Южном Азербайджане необходимо иметь в Тебризе руководящую группу товарищей, которые были бы тесно связаны с посланными сюда работниками и получали бы указания непосредственно из Баку. Для того, чтобы эти товарищи могли свободно приезжать в Баку для информирования и получения необходимых указаний, было бы целесообразно числить их на военной службе. С этой целью желательно было бы резиденцию Атакишиева перевести из Казвина в Тебриз, одного товарища иметь в должности заместителя командира корпуса и одного — в должности заместителя начальника политотдела корпуса».
В справке указывалось, что в Южном Азербайджане имеются хорошо подготовленные, честные, преданные народному делу работники как в руководстве Народной партии и профсоюзах, так и в отдельных государственных учреждениях, на которых можно было бы опираться в пропагандистской деятельности. Но их мало. «Поэтому желательно добиться переброски из Тегерана в Тебриз ряда демократически настроенных работников-азербайджанцев: Пишевари Сеид Джафара — редактора газеты «Ажир», Шейлявара — редактора газеты, учителя Малека и других. В нужный момент придется перебросить некоторых руководящих работников из Советского Азербайджана».
В декабре 1944 года, когда Г. Гасанов был в Тегеране, посол М. Максимов намекнул ему, что есть якобы указание проводить работу в направлении установления буржуазно-демократического строя в Иранском Азербайджане. При этом ставка должна быть сделана на азербайджанских депутатов Меджлиса. Но Гасанов считал, что движение под таким лозунгом в Азербайджане будет совершенно непопулярным. Крестьянство не удастся вовлечь в борьбу за освобождение Азербайджана, пока не решен земельный вопрос. Расчет на помощь депутатов Меджлиса также нереален, так как большинство из них являются крупными помещиками, капиталистами, имеющими свои капиталы и земельные участки не только в Азербайджане, но и в других провинциях Ирана. Понятно, что они не захотят возглавить движение, цель которого выделить Азербайджан в самостоятельное государство. Гасанов отмечал, что «самый популярный лозунг в Южном Азербайджане в настоящее время — это освобождение азербайджанцев от ига фарсов, установление демократического строя и разрешение земельного вопроса»[189].
Наконец, в справке рекомендовалось делать ставку на Народную партию, которая является самой массовой организацией в Азербайджане, опирающейся на рабочих, крестьян, ремесленников и интеллигенцию. Для усиления работы Народной партии и укрепления ее руководства, рекомендовалось оказывать ей материальную помощь в размере 10 тысяч туманов ежемесячно.
После правительственного кризиса в Тегеране политические круги страны сделали ряд шагов для улучшения отношений с Советским Союзом. Посол Ирана в СССР М. Ахи, находясь в Тегеране в январе 1945 года, посетил советского посла и заявил, что М. Саид допустил серьезную ошибку в отношениях с Советским Союзом и, невзирая на все его оправдания, переговоры были проведены не на должном уровне. М. Ахи заверил, что по возвращении в Москву он приложит все усилия для организации новых переговоров по нефтяной проблеме и постарается найти некую взаимоприемлемую форму. Сообщая об этой встрече в Москву, посол М. Максимов предположил, что визит М. Ахи к нему был санкционирован иранским правительством, однако в беседе ни одна из сторон не раскрыла карты полностью. Советский посол также предположил, что своим визитом накануне возвращения в Союз М. Ахи дал понять, что иранское правительство сохраняет надежды на дальнейшие переговоры о нефти, причем именно через него[190].
Действительно, по возвращении в Москву М. Ахи 26 февраля 1945 года был принят народным комиссаром иностранных дел В. Молотовым, которому он заявил, что «имеет поручение правительства урегулировать вопрос о получении Советским Союзом нефти в Северном Иране», но «после принятия Меджлисом закона о непредоставлении нефтяных концессий во время войны разрешить их СССР невозможно». Но есть и обходные пути, осторожно заметил посол, например, создание смешанного советско-иранского общества по разведке и добыче нефти в Северном Иране. Однако В. Молотов категорично возразил, что «Советское правительство имеет только одно предложение, а именно, предложение о концессии в Северном Иране, так как только такое решение обеспечивает права и интересы Союза…»[191].
Иранская сторона потеряла возможность маневра. Впереди у Тегерана были тяжелые испытания.
ГЛАВА IV
РЕШЕНИЯ МОСКВЫ И ИРАНСКИЙ АЗЕРБАЙДЖАН: ЛЕТО 1945 ГОДА
Война в Европе завершилась в мае 1945 года. Союзники победили. 8 мая английское, иранское, советское радио объявили о безоговорочной капитуляции Германии. Эта победа с большой радостью была встречена и в Иране. Прошло почти четыре года с момента ввода в Иран войск союзников. Известие о победе союзников возбудило в иранских политических кругах надежды на скорый вывод союзных войск. В день получения этого радостного известия — 8 мая в 17.00 над зданиями госучреждений в Тегеране развевались английские, советские, иранские, американские знамена. Население вывешивало на стенах домов иранский флаг. Люди стихийно стекались к вокзалу и на площадь Топхана, чтобы поделиться переполнявшими их чувствами. В тот вечер над Тегераном не прекращались фейерверки и разносились заводские гудки. 9 мая торжества продолжались. Никто не работал, город ликовал. Все иранские газеты опубликовали текст акта о капитуляции, рядом портреты Сталина, Черчилля, Трумэна. В три часа дня шах Мухаммед Реза отправился на вокзал для вручения Трансиранской железной дороге «Ордена почета» первой степени. К 7 часам вечера на площади Топхана собралась стотысячная толпа. Беспрерывно взлетающие ракеты оглушали город. Ночью иранское радио передало выступление шаха. Географическое положение Ирана не позволило его войскам непосредственно участвовать в боях с врагом, но народ Ирана внес свой вклад в эту победу, сказал он. Иран предоставил в распоряжение великих держав железные и автомобильные дороги. Иранский народ, сам терпя лишения, помогал, чем мог. Тем не менее в конце выступления властитель отметил, что в стране есть определенные группы, своими действиями ослабляющие государство, пытающиеся развалить Иран.
