По большому счету, вся их фишка — страшные байки — яйца выеденного не стоят. Подобные истории могут вспомнить все, кто посещал в благословенное советское время пионерлагеря. Черная простыня, зеленые человечки и.т.д. — услышанных за одну смену ужастиков хватило бы на тексты для пары пластинок питерских панков. В целом — продукт, специально "заточенный" под определенную молодежную аудиторию, потенциально опасную для нынешней власти.
Интеллектуально-чувственное искушение этой среды проверенными столетиями западной истории антиномиями (сама коллизия "короля и шута", "любовь Синей Бороды" и т.д. и т.п.) вполне достигает своей цели: тысяч шесть "фанатов", побывавших на двух лужниковских концертах и заплативших за это удовольствие от 300 до 400 рублей, — это очень и очень немало. Однако все эти псевдомайринковские изыски активно и радостно раскручиваются FM-станциями, которые, как мы уже привыкли, ничего просто так не делают.
Более того, "Король и Шут" своей любимой группой назвал не кто иной, как известный шоумен, успешный порнодилер и по совместительству министр культуры Михаил Швыдкой.
О вкусах, конечно, не спорят. Но заявление веселого дяди с министерским портфелем растиражировали многие издания, что напоминает обычную рекламную кампанию. Все-таки к начальнику, лицу с экрана на Руси обычно прислушиваются.
Видимо, дешевая мистика в качестве содержательной базы вполне приемлема как средство для выпуска пара у молодых людей. Красного флага на концертах "шутов от панка" никогда не было.
Г.С.
28 октября 2002 0
44(467)
Date: 29-10-2002
Author: Илья Малашенков (Сантим)
СТОЛИЦА БЕЗ ЛИЦА
С неба капал дождичек на златые купола,
Только сейчас была весна — за минуту вся прошла.
Улыбаться, веселиться нам с тобою не успеть,
Златоглавая столица, белокаменная смерть.
Травушка-муравушка по бульварам тянется,
Двадцать пять отгрохали, а сколько там останется.
Грязью порченые лица без надежды уцелеть…
Златоглавая столица, белокаменная смерть.
Девять дней у изголовья собираются предтечи,
Девять дней кого угодно можно только искалечить.
Спер дурак перо Жар-птицы, чтобы самому взлеть,
Златоглавая столица, белокаменная смерть.
Мчатся тучи, рвутся тучи — с неба дождик ежечасно,
Видишь площадь, эта площадь в старину звалася Красной.
Здесь казнили, здесь любили, пили, жрали, воровали.
Это помнят только камни, ну а мы с тобой не камни.
Нам бы только спохватиться, чтоб хоть что-нибудь успеть.
Златоглавая столица, белокаменная смерть.
28 октября 2002 0
44(467)
Date: 29-10-2002
НАДО СЛУШАТЬ
Чернозем ''Не навсегда''/2002/ “ВЫРГОРОД”
Сибиряки, не часто одаривающие своих поклонников новыми релизами на этот раз преподнесли нам очередной подарок (помимо “Звездопада” “Г.О.”). Я говорю о новом детище группы ''Чернозем'' ''Не навсегда'', ознаменовавшем новый виток в развитии группы. Кто-то может поспорить со мной и привести веские доводы в знак аргументации того, что, мол, и группа подустала, да и сам альбом вышел уж чересчур приглаженным, или как сказал один мой старый знакомый, ''пунцово-розовым и мучнистым". Я же не разделяю этого мнения и скажу большее, что ''Не навсегда'' можно назвать своеобразным прорывом, и более того, координальным сдвигом сибиряков в плане творчества.
По звучанию это скорее смесь поп-психоделии, с фолк-интонациями и необыкновенно красивых и запоминающихся мелодий. ''Не навсегда'' не плакат, но откровение, потрясающее своей чувственностью и необыкновенным лиризмом, этакий гимн любви, всепоглощающей, настоящей, вырывающейся наружу и сметающей на своем пути здравый смысл и пессимистические дрязги, ''тех, кому за 30''.Похоже, Джексон Кокорин и со товарищи окончательно и бесповоротно заняли нишу, некогда занимаемую Ромычем Неумоевым, насытив заплесневелый аромат Тюменского рока свежим потоком стихов и мелодий, сливающихся воедино, пугающих обывателя своим диким оптимизмом и лихой инструментальной подачей.
''Не навсегда" — это своеобразный экскурс в детство, где все на "полную катушку": чувства, эмоции, ощущения. Где нет места сомнениям и ритуальным шествиям за кефиром в соседний магазин.
Тема Родины является одной из главных тем пластинки, хотя авторы не кричат об этом/в отличие от некоторых товарищей/,из их уст мы слышим не крик, а шепот, закрадывающийся в душу. Нежный шепот, ласкающий слух и разжигающий в сердце то забытое, нещадно растоптанное и, казалось бы, давно утерянное — веру в себя, в свою страну, в свой великий народ.
''Хрестоматии просрочены, под песком и пеплом города
Над землей гремит весна о том, что все здесь; снег и звезды
И скамья, где мы с тобой под равнодушным небом,
Не навсегда…''
* * *
Веня Д'ркин “Запись для дяди Коли”. “ВЫРГОРОД” (2002)
Очередная пластинка воронежского музыканта, скончавшегося в августе 1999 года, выпущенная набирающим обороты ''Выргородом". Как и следовало ожидать, это не студийная работа, а ''демо'', записанное под аккомпанемент гитары и скрипки. Согласно легенде, эту запись Веня предложил в качестве ''демо'' некоему уличному дяде Коле, игравшему на баяне в подземном переходе с целью внедрить его в ''Д'ркин бэнд''.
После прослушивания альбома понимаешь, насколько правдива оказалась народная пословица ''смерть выбирает лучших''. Поэтому назвать ''Запись для дяди Коли'' бутлегом язык не поворачивается, настолько органична и аккуратна выполнена пластинка/ за то благодарность Сергею Летову, делавшему мастеринг/.Концептуальность альбому придают монологи Вени, адресованные дяде Коле, есть в этом некая изюминка, придающая пластинке особое очарование и камерность звучания/в лучшем смысле этого слова/.
Великолепные песни, что-то среднее между Башлачевым и БГ, только без лишнего на то пафоса и декадентского эстетства.
Творчество Вени Д'ркин можно назвать своеобразным мостом, соединяющим сложившиеся традиции русского бард-рока и индивидуальной стилистики исполнения. Здесь уместно говорить о русской песне, лишенной наносимого лоска, цыганщины и псевдоблатной романтики. О русской песне, как о стилистическом направлении, где фольклорные интонации умело вплетены в полотно, где присутствует и романс/''Непохожая на сны”/, и едкая сатира/ ''Скотник Саша''/, и более традиционные для бард-рока баллады/ ''Махабхарата''/.
Славься же великая наша держава! Ликуй страна, в которой поэту суждено жить лишь после смерти. А вы говорите ''Тибет'', езжайте-ка, батенька, к нам в ''Россею'', где воскрешение стало вполне статичным ритуалом, нелепой обыденностью, где признание и смерть идут рука об руку.
Вернулся с неба
Вернулся с неба, принес гостинцы.
Вот это людям, а это детям.
А это птицам. А это, видишь,
Себе обновку на небе справил.
Плету корзинки, конверты клею.
И умираю, и не умею…
Обозреватель
