Это может выясниться в нынешнем декабре — на очередном съезде "Союза". В состав Высшего совета входят генералы. Большинство из них высокие чины и звания получили из рук Ельцина — за верность и преданную службу режиму. Генерал Шкирко, например, отличился при организации расстрела Верховного Совета в 93-м и при сдаче Грозного боевикам в 96-м, генерал Коваленко был его подчиненным, генерал Гуща возглавлял управление контрразведки по внутренним войскам, которыми командовал Шкирко. Подобные деятели, видимо, есть и в политсовете, и в ЦИКе. Но вряд ли им место в этой партии. Оставит съезд их в своих рядах — значит, партия "Союз" управляема и ограничена в разговоре с протестным, ненавидящим ельцинистов электоратом. Не оставит — значит, явление РПП "Союз" на политическом поле — это неожиданный шаг военных, не только красивых и здоровенных, но и умных. Как они будут использовать свой опыт и куда поведут свои ряды?
ВСТРЕЧА ПО ТЕМЕ ГЛОБАЛИЗМА
Всероссийское общественное антиглобализационное движение "За право жить без ИНН" и редакция вестника "Сербский крест" проводят 4 октября 2001 года в 18.00 встречу с читателями по теме "Глобализм—антиглобализм": главное противоречие современной эпохи".
Адрес: Дворец культуры АЗЛК "Москвич" (Волгоградский проспект, дом 46/15). Проезд до ст. метро "Текстильщики". Вход бесплатный.
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 44 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
45
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Проханов АЛЮМИНИЕВЫЙ АНГЕЛ
Алюминиевый слиток — в белом блеске. Ярче, светлей серебра. Драгоценный, зеркальный. Хочется приблизить к нему лицо, отразиться. Оттиснуть в его сияющей мякоти свои брови, губы, глаза. Удаляешься от него и видишь, как он, словно тающий лед, туманится нежным нимбом.
Ряды плавильных ванн, где булькает, выплавляется металл. Насыщенное током пространство. Электроды, словно корни, погружены в раскаленную жижу. Жадно сосут электролит, отекают белой капелью. Пахнет горелым графитом, окалиной, кислотными испарениями. В стальных пролетах воздух синий, грозовой, с проблесками зарниц. Движение потных машин. Паренье жарких ковшей. Металлурги запускают в ванную длинный щуп, извлекают алую пылающую свечу. В оставленной скважине, как в рассеченной груди, пульсирует живое красное сердце. Хрупкие электронные графики на экране компьютера. Чавкающий лязг алюминиевых слитков, падающих с ленты конвейера. Красноярский алюминиевый завод в центре Сибири — собственность компании "Русский алюминий".
Здесь, на берегу Енисея, затевался советский суперпроект, оперирующий сибирским пространством, футурологическим временем, гигантскими ресурсами, накопленными в недрах советской цивилизации, в предчувствии ее следующего грандиозного рывка.
Перегородила Енисей могучая Красноярская ГЭС, кладезь дешевого, неограниченного электричества. Возникла громада завода с сотней плавильных печей. Глиноземные комбинаты соединились железнодорожными ветками с заводскими цехами. Рядом с печами был построен металлургический завод с прокатными станами, штамповочными прессами, способными выдавливать из алюминия самолетные фюзеляжи и крылья, ракетные корпуса и обтекатели. Чертежи гигантских летательных аппаратов, космических кораблей, межпланетных станций уже лежали в КБ. Госплан планировал расходы страны на предстоящий рывок в дальний Космос, на подводные поселения в океанских глубинах, на небоскребы в центрах молодых городов, знаменующие "алюминиевую эру" страны.
Небоскребы рухнули, не успев возникнуть. Космические станции сгорели, не успев вознестись. Самолеты-гиганты разбились, напоровшись в сумерках перестройки на черные скалы ельцинизма. Государство пало. Цивилизация Советов канула. Заводы, электростанции, исследовательские институты лежали бесхозные и ненужные, словно огромные осколки расчлененного космического корабля, и множество мародеров копошились среди обломков, обирая бездыханного мертвеца.
В алюминиевом слитке переливаются образы неосуществленных звездолетов и станций, фантастических внеземных поселений. "Русский рай", отложенный еще на столетие, дышит в белом металле невоплощенными формами, необретенными замыслами. Словно души, лишенные плоти, томятся, ждут своего воплощения.
Как динозавры в период Великого Оледенения, исчезли в одночасье вельможные государственники, неподкупные партийцы, победоносные генералы, высоколобые знатоки и теоретики советского мироустройства. Одни превратились в ржавые скелеты, другие уменьшились, обросли шерстью, оскалили свои хищные комсомольские мордочки. Им на смену явились пронырливые "теневики", быстроглазые "завлабы", израильские коммивояжеры. Но и крепкие русские парни из бараков, пятиэтажек, рабочих общаг. Вышли, озираясь, на огромный советский пустырь с разбросанной казной, и среди них — красноярский спортсмен, молодой длиннорукий боксер Анатолий Быков."Алюминиевый Бык", — как впоследствии его нарекут.
В становлении бандитского капитализма в России спортсмены сыграли свою особую, кровавую роль. Молодые, яростные, честолюбивые, привыкшие к командной игре, беспощадные в состязательности, стойко переносящие боль, они покинули стадионы и стрельбища, борцовские ковры и боксерские ринги, сколотились в стаи, пошли охранниками к упитанным каплунам теневой экономики, жадно прибиравшим брошенное государством наследство — нефтяные поля, металлургические заводы, транспортные и авиационные предприятия. До поры до времени защищали своих хозяев, присматриваясь к методам ведения воровского бизнеса, а потом простреливали лысые головы незадачливых магнатов, завладевали их ценными бумагами, банками и заводами. Это не о Щорсе, а о них сложили песню со словами: "След кровавый стелется по сырой траве". Таким был Быков.
Его боксеры, стрелки и самбисты промышляли рэкетом красноярских ларьков и рынков, выколачиванием долгов, пока не попали в поле зрения милицейских генералов замминистра МВД Егорова. Именно тогда теоретиками правоохранительных органов была разработана гениальная концепция управления криминальным миром с помощью бандитских авторитетов, взятых под крыло МВД. Такие избранные бандиты получали лицензию на отстрел "беспредельщиков", пропалывая заросшее сорняками поле криминального бизнеса, складываясь со своими правоохранительными "заказчиками" в единое преступное сообщество.
Молва числит за бандой Быкова множество трупов, всплывавших по берегам Енисея ниже Красноярска, отрытых в соседних лесах, обнаруженных на помойках и свалках. Атаманов российского бизнеса, разъезжавших в "мерседесах" и "джипах", забавлявшихся в ночных ресторанах, возводивших в пригородах дворцы и фазенды, находили с дырками в черепе, с выколотыми глазами, с затейливыми вензелями, выжженными на груди паяльной лампой. Когда в Красноярск для захвата плацдарма приехали два чеченских разведчика, "быковские", по наводке МВД, отловили их, сломали обоим правые руки и отправили обратно на Запад. Когда отмстить за изувеченных горцев приехали грозные кавказские автоматчики, их перестреляли на дальних подходах и скинули с железнодорожной насыпи. После этого чеченцы проезжают Красноярск, не выходя из купе.
Быков резко возвысился в ореоле кровавого героизма. Тогдашний глава "КрАЗа", недавний "красный директор", подобно своим собратьям бессовестно захвативший несметное богатство советских заводов, пригласил группировку Быкова опекать алюминиевое производство. Это стоило директору хлебного места, едва ли не жизни, когда в директорскую иномарку заглянуло несколько аккуратных вороненых стволов. Быков, к кому тянулись заводчики, бизнесмены, банкиры, прося его, словно императора, принять их под милостивую длань, превращался из обычного бандита в хозяина громадного сибирского края, друга губернатора Зубова, партнера краевых генералов ФСБ и милиции.
Плохо образованный, но талантливый,
беспощадный, но сантиментальный, из простолюдья, но с сибирским размахом, Быков собрал вокруг себя молодых интеллектуалов, экономистов, проектировщиков, создавших ему образ "русского Робин Гуда", защитника слабых. Быков строил мечети и церкви, помогал обездоленным, скупал журналистов, обзаводился карманными политиками. Начинал сколачивать алюминиевую империю, куда должны были войти плавильное производство, гидростанция, глиноземные мощности, металлургия, то есть те советские составляющие, что были растерзаны и разобщены идиотизмом либеральных реформ. Советский экономический централизм, оболганный и раздавленный, вновь стал проступать под обломками социализма в руках талантливого дельца, поделившего с израильскими "мафиози" братьями Черными несметные прибыли алюминиевого бизнеса. Ручеек этих прибылей весело омывал благотворительные деяния Быкова, но главный поток, питавший когда-то народное хозяйство страны, теперь утекал за кордон.
