Только сына генерала Зирова всё же застрелили, когда он лопатой кидался.
Всё сгорело, главные негодяи сбежали и политический мыслитель тупо озирается на пепелище.
Что делкать — непонятно, и орден Андрея Первозванного дадут ему не скоро.
Тут всем показывают заставку "Монреаль, 1977".
Типа, прошло четверть века. В Монреале русские сыграли вничью с канадскими хоккеистами, и ужасно этому радуются (Я подозреваю, что тут у канадцев-кинематографистов были какие-то комплексы). Однако двое из пятёрки Харламова. хотят перед отлётом потрахаться.
— Начальник, — говорят они. — Ну как же, побывать в Америке и не выебать американку? Что пацанам рассказывать будем?! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
И, к моему удивлению, оказывается, что за ними надзирает всё тот же политический мыслитель Чекурин. Я всегда подозревал это в диссидентах: сначала сидит за идеалы, а потом превращается в спортсмена в штатском. Итак, хоккеисты уламывают своего начальника и втроём идут в бордель (Я не поленился и поглядел сопровождающую информацию на торрентах и обнаружил прекрасное: "Волей случая хоккеисты оказываются в борделе…" Волею случая! Вот как!". Правда, в борделе бывший политический мыслитель сидит в углу и читает газету, делая вид, что всё происходящее вокруг его не касается.
Однако на мониторе его видит хозяйка борделя — конечно, та самая Ильза, бывшая полковница. Полковница, как и Чекурин, за 25 лет совершенно не изменилась.
— Хватайте его! — командует она беглым пархатым казакам, что служат ей и в Канаде (Тоже, понятно, ничуть не изменившись. Вместе они занимаются каким-то рекетом и недружественными поглощениями, спуская под лёд коммерсантов, переписав на себя их заводы и фабрики).
Чекурин их лупит почём зря, как настоящий дзюдоист-кагебешник, но его всё-таки скручивают и привязывают к стене.
Голая бандерша-полковница снова показывает ему свои сиськи (Которые за 25 лет, как и всё тут — не изменились).
Бывший политический мыслитель только плюёт ей в лицо.
Он верен своим антисисечным идеалам.
Но тут уже никакого Сталина ему не показывают, времена не те. Просто устраивают вечеринку, куда его, привязанного к каталке вывозят, на середину, и предъявляют кухонный миксер — вот, дескать, что тебе в штаны засунем. Советский мыслитель в жизни миксера не видел, боиться, но виду не подаёт.
В этот момент надо сказать, что бывшую начальницу лагеря, а теперь начальницу борделя давно пас КГБ. В Москве, на фоне окна с картонным Василием Блаженным, долго прохаживался усатый толстяк в гимнастёрке. Погоны у его тоже, разумеется, ефрейторские. Прохаживался, и разглядывал фотографии. И груду фоток разбирала — и, как остывшую золу, брала их в руки и бросала… — бросал он их на стол с криком "Сталинская шлюха!" Я было даже решил, что у Ильзы была одна важная, но памятная связь.
По-моему, это генерал Зиров и был — тоже не изменившийся ничуть. Отрядил он в Монреаль людей верных и сметливых, но всех их поубивали, а одного так и вовсе в снегоуборочный комбайн засунули. Знала бы губернатор Матвиенко, как в Монреале улицы убирают, всем бы злопыхателям носы утёрла.
А на вечеринке — всё по плану, но как дошло дело до миксера, как занесли его над гоголь-моголем бывшего политического мыслителя, так картинка переменилась.
В монреальский приусадебный участок стали прыгать посланцы генерала Зирова. Это люди в белых маскхалатах, вооружённые пистолет-пулемётами Дегтярёва. Дальше начинается форменное безумие, опять в режиме "убивай всех, Господь признает своих". Обычно в фильмах соблюдается пропорция убитых, помогающая понять что к чему. Но тут валят всех.
Бывший политический мыслитель надел зачем-то маскхалат убитого кагебешника (халат, впрочем, был уже не белый, а, в общем-то сильно розовый) и полез на крышу. Зачем ему на крышу — непонятно совершенно, может, он просто хотел побыть Карлсоном. Посидев на крыше, он всё-таки успокоился и слез обратно.
А там бандерша с оставшимся подельником катаются вокруг дома на снегоходах. Подельник-то, бородатый казак, которому в Сибири полковница не досталась, так возбудился, когда увидел хоккейного мыслителя, что страсть!
Мгновенно развернул снегоход и вытащил из-за пазухи шашку и попёр на него, что твой Будённый. Но Чекурин тоже не промах был — приметил на краю дорожки кол в ногу толщиной (эти русские всё время колы где попало разбрасывают) — ну и проткнул подельника. Ну и правильно — с волками выть, по-волчьи сыть, а пастуху — памятник.
После этого сел бывший политический мыслитель на трофейный снегоход и ну героиню догонять.
Она уже сидит на льду канадского озера около разбитого снегохода с ридикюлем полным долларов.
— Спаси меня, — говорит. — Я тебе приказываю! Вот то, что больше всего ценят русские — настоящие баксы!
Но тот поглядел на неё, да и уехал в закатную даль.
Даже не оглянулся.
А бывшая полковница стала жечь доллары и тем греться посреди бескрайних канадских просторов. Хоть похоже на Россию, только всё же не Россия — как пел по такому случаю один отечественный бард.
Вот какие огурцы продавались в канадских магазинах.
Извините, если кого обидел.
29 января 2011
Заходил Синдерюшкин.
Натурально, принялись говорить о высоком. Обсудили наше старение, взрывы, знакомых женщин, то, что везде требуются "пиздатые мужики", а мы не уверены в собственной пиздатости, даже (оглядевшись) — анатомически неуверены, обсудили сентиментальность гришковца, иронию Стенича и Блока, абулию, основные направления цивилизации, теорию струн, бурление говн, есть ли у нас политические силы, что является симптомами диабета, как поставить сетевой диск, и наконец, кто у нас главный писатель.
Чтобы не утомлять — главным писателем у нас является Виктор Пелевин.
Извините, если кого обидел.
31 января 2011
История про один фильм и его сценариста
Сейчас, отвлёкшись от раздумий о теории струн и судьбах России, я отчего-то принялся смотреть телевизор. Там мне показали документальный фильм про сценариста Владимира Кунина.
В этом фильме сценарист Кунин обижался на непризнание своего фильма «Сволочи». Очень эмоционально так обижался, переживал за свои творения — это ж, говорил, мои дети, которых я рождаю в муках и всё такое.
К нему поехали в Мюнхен, где он живёт, расспросить о жизни, но он попал в больницу с онкологическим диагнозом.
Впрочем, всё равно его много спрашивали жизни. А саму жизнь хвалили разные режиссёры вроде Суриковой и Рязанова.
Закадровый голос (он был совершенно замечательный, преисполненный то благородного негодования, то обиженной скорби), называл Кунина всё же «профессионально подготовленный диверсант», цитировали и телевизионное интервью Рязанову 1994 года, где он мимоходом признаётся, что был в школе пятнадцатилетних горно-альпийских диверсантов: «Из
