Вновь уходит в леса партизанский отряд.
С антимиром прощаться не страшно, не больно,
Попирая "законы", ведущие в ад.
Есть один лишь Закон — он отвергнут, поруган...
Есть один лишь Господь — Он распят на кресте.
Брат Калашников стал мне сотайником, другом,
Я священной войны партизан во Христе.
"А смирение где?" — спросит зоркий читатель,
"Где любовь, наконец? Где прощенье врагов?"
Я прощаю тебя, о несчастный предатель,
Но простить не могу мудрецов-подлецов.
Их простить не могу. Свыше ста миллионов
Лучших русских людей срезал вражеский серп.
А теперь фарисейский спектакль "законов"
Украшает украденный ими наш герб.
Комиссарят весь век... Скорбью выжжено время.
Я отринул лукавство, я — воин в строю.
Я беру на прицел бесноватое племя,
Расстрелявшее нагло Россию мою.
***
Всё меньше русских в городе Москве,
Всё меньше русских в граде на Неве.
Скупают предприятия, квартиры
Служители зелёного кумира.
И по-миру идёт, как по этапу,
Когда-то приютивший всех народ,
Так долго устремлявший взор на запад,
Забыв, что там закат, а не восход.
БЫТЬ РУССКИМ!
Быть русским, чего бы ни стоило это...
В года оккупации нашей земли.
В года, когда русских сживают со света,
И даже просвета не видно вдали.
Быть русским! Вот именно быть, не казаться!
Оружием слова, крестом и мечом
За русскую землю с врагами сражаться,
Иудой не быть и безгласным рабом.
Быть русским! Под новым, невиданным игом
Не сдаться, не дрогнуть на крестном пути.
Быть русским, достойным России великой,
Иначе в небесную Русь не войти.
***
Раса трусов — опора банкиров.
Черви-помыслы, внутренний сор
Паутиной погасшего мира
Оплетают заветный простор.
Прививается трусость с утробы,
С молоком золотой желтизны.
Краткий путь от рожденья до гроба -
Подо-льдом, в ожиданьи весны.
Ох, и сам я без крыльев, без взмаха,
Узник снов, опоясавших дух...
Но под плитами рабского страха
Бог дал сердцу и зренье и слух.
Дабы видеть плетенья, вязанья,
Да рубить свою трусость стихом.
Безоглядной надеждой дерзанья
На коротком отрезке земном.
***
Вновь и вновь, по тёмным улицам,
День за днём, сквозь тьму и снег,
Где колючим ветром жмурится,
Умирает мёртвый век.
Я иду, иду к возлюбленной,
К небесам родных зарниц,
Через город горем срубленный,
Перед смертью павший ниц.
Миром зла давно отверженный,
Через смуту грязных лет
Я несу любимой бережно
Сердца верного рассвет.
Стонет плоть под ношей крестною,
Но дороже сытых дней —
Пламя, что рукой небесною
Бог зажёг в груди моей.
Плоть оплавится в страданиях,
Станет, чем была — землёй.
Место горнего свидания —
Там, за огненной рекой.
Я приду к тебе, любимая!
Отчий Свет в душе храня.
Русь моя неопалимая,
В небе ждущая меня.
***
Прочитал — передай другому,
Будем правдою бить врага!
Не меняем обломки дома
На заморские берега.
Нет иного у нас гражданства —
Русь одна нам навек дана!
Проклинать своё окаянство,
Подниматься до звёзд со дна.
Падать в бездну с высот надмирных
Вновь взлетать, оставляя тень.
Зажигать чудотворной лирой
Над землёй огнеликий день.
Замело наши аэродромы,
Растопить бы душой снега...
Прочитал — передай другому,
Будем правдою бить врага!
Галина Тишина
15 апреля 2003 0
16(491)
Date: 15-04-2003
Author: Галина Тишина
КУБАНСКИЙ ПРОРЫВ
И снова в Москве большое волнение, как в песне: едут, едут наши казаки! Приехали в прошлую пятницу — и сразу в Кремль, во Дворец, в котором раньше проходили партийные съезды и большие концерты в роскошном державном стиле… На один вечер этот стиль вернулся благодаря Кубанскому казачьему хору, прибывшему в Москву праздновать 65-летие своего художественного руководителя Виктора Захарченко.
И хлынул в Кремль народ, как на протестную демонстрацию. И в присутствии официальных лиц общался с главным лицом вечера напрямую, по-свойски, не жалея благодарных слов, слез, аплодисментов. Чем тоскливее и безысходнее жизнь, тем острее потребность в общении с Виктором Гавриловичем Захарченко. Он давно уже больше чем композитор, хоровой дирижер или ученый фольклорист — духовный лидер национального масштаба, сумевший своими дарованиями превозмочь беспросветную жуть современного выморочного искусства, бесчеловечного и бесцельного. Естественно, что лучше всех об этом сказал — от нашего имени и за всех нас — губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. И вот ответом на его слова на широкой кремлевской сцене, как в раздольном поле (сравнение усилено сценографией) — могучее песенно-хореографическое изобилие в тактичной режиссуре Никиты Михалкова, расцвеченное живописными красками художника по костюмам Натальи Лопатиной. Оно прокатывается по шеститысячному залу, как гигантский вал, увлекая за собой всенародно любимыми хитами и новыми песнями Виктора Захарченко. А в какое волнение приходит публика, встречая детскую группу хора с юными солистами Настей Цибизовой, Юрием Цокуровым, Романом Черненко и Анатолием Бахметом! Это надо видеть.
У кубанцев надо смотреть и слушать все, потому что на всем печать подлинности, мастерства и — не побоюсь сказать — Божьего благословения. Ведь явление в Москве Кубанского казачьего хора — дважды чудо. Во-первых, не стареют и не сдаются; во-вторых, удивляют и возвышают. Феномен Захарченко — в мистической способности творить по-настоящему массовое искусство, доступное абсолютно всем, от мала до велика, и вознесенное на очень высокий художественный уровень — так, что эти свойства и не различимы. Еще удивительнее, что Министерство культуры России, в отличие от Министерства сельского хозяйства (если верить программке) не имеет к этому искусству никакого отношения.
КОЛЛЕКЦИЯ, КОТОРУЮ МЫ ПОТЕРЯЕМ?
15 апреля 2003 0
16(491)
Date: 15-04-2003
КОЛЛЕКЦИЯ, КОТОРУЮ МЫ ПОТЕРЯЕМ?
На этой неделе главной темой, волнующей культурную общественность, по-прежнему остается судьба Бременской коллекции.
В четверг, 10 апреля, в Комитете по культуре Государственной думы прошла пресс-конференция, созванная председателем Комитета Николаем Губенко, посвященная данному вопросу. В ходе пресс-конференции Николай Губенко опроверг появившиеся в некоторых СМИ сообщения об отсутствии претензий к Министерству культуры со стороны прокуратуры. Николай Николаевич рассказал, что 4 апреля направил письмо министру культуры г-ну Швыдкому, в котором предложил создать комиссию для оценки стоимости Коллекции, в которую предлагал включить видных отечественных деятелей культуры, среди которых зав.отделом искусства Европы и Америки Пушкинского музея В.А.Садков, ведущий специалист ГосНИИ реставрации С.В.Ямщиков, академик РАЕН В.С.Манин, профессор Суриковского института В.М.Тарасов, а также представителей МВД и прокуратуры. Но Михаил Швыдкой отверг предложение о новой экспертизе. Напомним, что предыдущая экспертиза, проведенная силами Минкульта, была проведена в нарушение основных правил процедуры. Без привлечения специалистов и в течение двух дней были определены подлинность и стоимость трех сотен произведений коллекции. К тому же экспертиза проводилась без основания, то есть без заявления собственника, коим является государство.
Занятно, что на пресс-конференции появился любимец московской гей-тусовки депутат от СПС Владимир Семенов. Он последние дни наделал шуму своими заявлениями о том, что борьба Губенко за Бременскую коллекцию есть вид предвыборной рекламы (хотя Губенко в депутаты Думы выдвигаться не собирается). Семенов выступил вполне традиционно для своей ориентации. Однако удивило, если не сказать поразило, выступление депутата и режиссера Станислава Говорухина. Он посетовал, что такой замечательный министр, как Швыдкой, оказался в столь неудобной ситуации. В России — по его словам — наблюдается культурный ренессанс, и не стоит мешать Минкульту действовать во благо русской культуре. По сему поводу многие присутствующие на пресс-конференции недоуменно переглянулись. Неужто Швыдкой пообещал Говорухину денег на новый фильм?
Характерно, что на мероприятии присутствовали журналисты всех российских телеканалов, но сюжет в урезанном виде прошел только по каналу "Культура". В полуночном выпуске прозвучал откровенно издевательский комментарий, в котором проводилась мысль о том, что Коллекцию все же необходимо безвозмездно передать в собственность Германии. Так жить нельзя!
