– И сегодня кое-что, видимо, публиковать нельзя? Я имею в виду нашумевшее «дело» учебного пособия Вдовина и Барсенкова…
– Давайте я зачитаю вам отрывок из «Замечаний по поводу конспекта учебника истории» Сталина, Жданова и Кирова. «Замечания» были написаны как отклик на проект учебника истории. Цитирую: «Мы считаем необходимым коренную переработку конспекта в духе изложенных выше положений. При этом должно быть учтено, что речь идёт о создании учебника (слово «учебника» выделено курсивом), где должно быть взвешено каждое слово и каждое определение в отличие от безответственных журнальных статей, где можно болтать обо всём и как угодно, отвлекаясь от чувства ответственности…»
Безусловно, справедливость в этих словах есть, потому что надо всегда помнить об особой роли учебника – не только образовательной, но и воспитательной. Но в своём научном сообществе – сообществе историков – мы вправе обсуждать всё: и спорное, и болезненное, и трагическое, изучать любые проблемы истории. Однако надо всегда помнить, и «как наше слово отзовётся» в нашем идеологизированном обществе…
– На ваш взгляд, не наблюдается ли сегодня замалчивания достижений советского периода развития нашей страны?
– Было время замалчивания и даже отрицания достижений советского периода в середине 90-х годов прошлого века. Это была однозначно агрессивная позиция: всё советское – плохо. К примеру, советскую историческую науку называли так: феномен советской исторической науки. То есть ей было отказано в научности вообще, – мол, это не история, а некий политико-идеологический феномен. Но сегодня даже многие из тех учёных-историков, которые это утверждали, пересмотрели свою точку зрения. И это нормально, потому что историк, учёный должен развиваться. Сейчас уже более трезвое отношение к советской исторической науке, она заняла своё место в ряду исторических школ и направлений. Наука в любой момент имеет свою творческую и догматическую части. В советский период было огромное количество блестящих исследовательских работ, и одновременно существовали, что называется, «агитки Бедного Демьяна», которые сегодня никому не нужны. Советская историческая наука в целом – это уже предмет изучения современных историографов и историков науки.
– Современные историки придерживаются какой-либо школы? Или у каждого свой взгляд на историю?
– На сегодняшний день нет необходимости коррелировать свои взгляды с позиции той или иной концепции, и это самое большое достижение современности. Историки работают с позиций позитивизма, структурализма и так далее. Кто-то продолжает работать так, как в брежневские времена. Главное – свобода творчества и профессионализм.
Беседу вела Ирина ТИШИНА
ПОСТСКРИПТУМ. На днях экспертная комиссия учёного совета исторического факультета МГУ вынесла свой вердикт о крамольном учебном пособии. В нём выражена озабоченность тем, что «обсуждение пособия вышло за пределы научной дискуссии, ведётся в плоскости политизированных, ангажированных оценок и в ряде случаев стало инструментом PR-кампаний. И подчёркивается, что традиции университетской автономии и академических свобод исключают преследование учёных за их научные взгляды». Посчитав, что «наравне с научно подтверждёнными фактами в книге используются непроверенные данные», учёный совет посчитал «нецелесообразным использование учебного пособия в учебном процессе при сохранении в нём имеющихся недостатков».
Следует признать, что в сложившейся ситуации историческому сообществу удалось не скатиться к политической кампании. Университет не стал увольнять своих преподавателей, не стал запрещать им заниматься своей профессиональной деятельностью, как того хотели г-н Сванидзе и те, кто за ним.
Но в то же время всем было наглядно продемонстрировано, что эти силы весьма влиятельны и настроены решительно. Поэтому никто не может сегодня утверждать, что у нас нет и не будет закрытых тем, что не восторжествует «генеральная линия», не будет навязываться единый взгляд на историю. Шумно провозглашённая кампания пресловутой «десталинизации общественного сознания» тому подтверждение. Уже звучат призывы к законодательным актам на сей счёт, объявлению преступными целых организаций и учреждений, а значит, и всех, кто в них работал… Политику снова обрушивают на прошлое те, кто ничему так и не научился.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
ТелевЕдение
Шахиды либерализма
ТЕЛЕИСТОРИЯ
Если бы Млечина не существовало, его следовало бы выдумать. Никто не обнажает суть русского либерализма лучше, чем он.
В телешоу «Суд времени» Млечин собрал в кулак весь авангард «демократии». Он дал ему слово. И мы увидели, что за четверть века эта публика со своих позиций не сдвинулась ни на миллиметр. Ни разрушение экономики, ни демографическая катастрофа, ни узаконенное беззаконие не сбили их с пути и даже не омрачили мыслей. Гвозди бы делать из этих людей…
Мы увидели ораторов, которые готовы бесконечно, в истерическом надрыве указывать на жертвы 30-х годов, но абсолютно равнодушны к жертвам 90-х. Мы увидели «гуманистов», по мнению которых, плата за Победу и спасение страны от уничтожения оказалась слишком высока, а за переход к дикому капитализму – не очень. А это сопоставимые цифры.
Мы услышали безумные заявления: что Невский, Грозный и Пётр вели страну к сталинизму, а советский человек, победивший фашизм, вышедший в космос и создавший образцы высокой культуры, – это «антропологическая катастрофа». Нам сообщили, что всю советскую промышленность построили зэки, почти весь алюминий, производимый в стране, выбрасывался за ненадобностью, а сегодняшних олигархов воспитал Сталин (обучил их распиливать народное достояние и бабки вывозить за бугор).
Мы услышали шокирующие откровения: что миллионы погубленных в 90-е жизней – это цена за право читать Пастернака, что в 93-м году «охлос» дёрнулся на новую власть и получил по заслугам, что парламент расстреляли правильно, потому что бунтовщики мешали смотреть футбол и пить пиво.
Отдельная песня – это либеральные байки об СССР. В советской стране, как нам сообщают, беспартийному нельзя было заниматься журналистикой и преподаванием, а с «пятым пунктом» нельзя было поступить в вуз. Там были ужасающая коррупция и аморалка.
Слушаешь и понимаешь: мы жили в разных странах. В СССР, который помнишь ты, было, конечно, немало дурного, но среди журналистов и преподавателей беспартийные составляли абсолютное большинство, студентов с «пятым пунктом» в университетах имелось хоть отбавляй, коррупция была смехотворна, а о морали советская власть пеклась как только могла.
Ещё удивительнее то, что с либеральной скамеечки говорится о перестройке. Оказывается, она, родимая, «вернула нам национальное самосознание». Слышишь такое и вздрагиваешь. Что-что вернула перестроечка?.. А мы не помним, как в ту пору чудесную гнобили патриотизм? Не помним шквала издевательств над национальными чувствами? Не помним, как выдавливали с работы с клеймом «чернорубашечника»? И о либеральной цензуре мы тоже забыли?
«Свидетели» Млечина и он сам говорят так, будто их слушают люди без глаз, ушей, мозговых извилин и памяти. Слепые, глухие, тупые и вчера родившиеся. Мы видим каких-то шахидов либерализма, объявивших России джихад – войну до последнего «демократа». Каких-то маньяков-очернителей, которых совершенно не смущают сокрушительные результаты голосования, показывающие, что страну от них уже просто тошнит.
Но зачем им всё это? Что заставляет их так усердно работать дубиной идеологии? Ради чего ребята стараются? Это становится ясно, когда понимаешь, к кому они адресуются.
Полуправда, откровенная ложь и доводы, оскорбляющие человеческий разум, – всё это адресовано пришедшему хаму. Именно он должен услышать их вопли. Услышать и затвердить. Либералы дают ему установку, как Кашпировский. Чтобы он и дальше шагал по жизни с тупой, сытой усмешкой и не пытался соображать.
Похоже, всегда будет существовать эта смычка – либерала и хама. Первый будет поддерживать своего агента в реальности – холить, нежить, множить, растить. В этом – дыхание русского либерализма, в этом – его надежда. Насаждать хамство – только так можно сохранить власть. Хам – это опора либеральной интеллигенции. Без хама всё рушится. Без хама открывается поле национальной дискуссии и пробуждается страсть. Без него всю эту приблатнённую публику сметает революция понимания.
