По решению ЦК партии членов комиссии по выборам в Учредительное собрание арестовали, Газета "Правда" несколько дней назад называла Учредительное собрание хозяином земли русской. Ленин-тактик выбросил это из головы.
Ленин-стратег заявил: "Республика Советов — более высокая форма демократии, чем республика с Учредительным собранием".
Учредительное собрание — мечта и лозунг всего 1917 года. Учредительное собрание должно определить форму правления в России. Когда на следующий день после переворота Ленин и Троцкий создали Совет народных комиссаров, они заявили в декрете, что это временное рабоче-крестьянское правительство до созыва Учредительного собрания.
Если бы игра шла по-честному, то Совет народных комиссаров должен был бы войти в российскую историю как Временное правительство-2. Потому что название "Временное" означает не политическую оценку, а передает суть: временное до созыва Учредительного собрания, которому и карты в руки. Но это была бы совсем другая, не большевистская история.
Открытие Учредительного собрания в Таврическом дворце было намечено на 12 часов дня 5 января 1918 года. В назначенный час собрание не открылось. На улицах начались демонстрации. Колонны шли с лозунгом: "Власть Учредительному собранию!" Колонны наткнулись на большевистские части, которые открыли стрельбу. Десятки убитых, сотни раненых. Как назло, на свой съезд в Петроград съехались крестьяне. Делегатов от большевиков среди крестьян также не оказалось. Крестьяне тоже вышли на демонстрацию. В них тоже начали стрелять. Тоже убитые и раненые. К вечеру Учредительное собрание открылось.
Председательствующий на Учредительном собрании эсер-ветеран Чернов в бурлящем зале прокричал: "Сам факт открытия Учредительного собрания означает конец гражданской войны в России!"
Петроград. Демонстрация в поддержку проведения Учредительного собрания
На самом деле то, что произошло в здании Таврического дворца к утру 6 января 1918 года, означало прямо противоположное — а именно только самое начало ранее не виданной гражданской войны в России.
В пять утра в разгар дебатов к председателю Чернову подошел матрос Анатолий Железняков и отчетливо произнес: "Предлагаю всем покинуть Таврический дворец. Караул устал". С многопартийностью было покончено. Если не считать левых эсеров, с которыми большевики еще полгода имели дела.
Лев Давыдович Троцкий, практический организатор октябрьского переворота в 1917-м, в 1918-м лично сделал все возможное и невозможное, чтобы однопартийное руководство овладело Россией на 73 года. Убежденный и вдохновенный фанатик, Троцкий был создан не только для захвата валявшейся под ногами власти, но для ее удержания в гигантской стране. Ленин почувствовал это и благословил Троцкого.
Троцкий стал вторым после Ленина человеком в России. Кроме того, эти два человека испытывали действительную идейную близость. Ленин говорил о том, что Первая мировая война через революцию перерастет в войну гражданскую. Гражданская война — главная, давняя мечта Ленина. Троцкий мечтает, чтобы гражданская война длилась вечно. И не только в России. Гражданская война, расползающаяся по всему миру, — это и есть мировая революция, которую теоретик Троцкий назвал "перманентной революцией".
"Перманент" — термин хорошо известный советским женщинам старшего поколения. Для остальных уточняю: перманент — это завивка волос сроком на шесть месяцев. В 1918-м сроки, а точнее срока, были другими: приговаривали к лишению свободы сроком до победы мировой революции. Хотя лишение свободы в 1918-м было редкостью. Обычно расстреливали.
Л. Д. Троцкий
"Мы пришли в Чрезвычайную комиссию повидаться со своими близкими, которых арестовали. Когда маму увели, чекисты стали выволакивать из двора посинелые трупы, на глазах у прохожих разрубать их на части, потом лопатами, как сор, бросать на грузовик. На дворе после этого остались кусочки кожи, кровь, косточки, и все это какая-то женщина спокойно, взяв метлу, смела в кучу и унесла".
Это фрагмент из воспоминаний детей, которые видели революцию, а потом оказались вне России. Книги детских сочинений изданы в Праге в середине 20-х годов. Мы еще вернемся к ним.
Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем была создана в декабре 1917-го. То есть организация, определяющая врагов народа и карающая их, была создана большевиками еще до разгона Учредительного собрания.
Учредительное собрание их не интересовало. Гораздо существенней было другое мероприятие. В ноябре 1917-го прошло заседание Петроградского комитета РСДРП. Каменев, Зиновьев и Луначарский выступили за объединение с меньшевиками и эсерами. Ленин был категорически против. Троцкий абсолютно поддерживал Ленина. Ленин не скрыл благодарности: "Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика".
Уже одного этого было бы достаточно, чтобы Сталин возненавидел Троцкого, но Троцкий дал Сталину, мягко говоря, не только этот повод.
Накануне празднования 10-й годовщины Октября участникам событий разослали "Анкету участника Октябрьского переворота". То есть в 1927 году еще не употребляется слово "революция", а тем более "Великая". В 1927 году Сталии уже реально пять лет у власти. Троцкий соответственно в глубокой опале. Но после долгих колебаний анкету выслали и ему. Троцкий анкету заполнил, а кроме того, написал в Комиссию по изучению истории партии письмо в надежде на историческую реабилитацию. По мысли Троцкого, реабилитировать его — значит признать, что благодаря его громадному организаторскому таланту власть большевиков, которых никто в России не выбирал, так юг, благодаря Троцкому эта случайная власть не рухнула в 1918 году.
Всероссийская Чрезвычайная комиссия (первый слева — Ф. Э. Дзержинский)
Троцкий в книге "Моя жизнь" про 1918 год пишет: "Останемся ли у власти или будем сброшены, предвидеть нельзя. Надо при всех условиях внести как можно больше ясности в революционный опыт человечества". Уж что-что, а ясности внесли больше некуда.
Троцкий в воспоминаниях пишет: "Вопрос о завоевании власти партией стоял передо мной всегда. Но вопрос о моей личной работе после завоевания власти не возникал передо мной никогда. Он застиг меня врасплох".
Ленин требовал, чтобы Троцкий занялся внутренними делами, то есть борьбой с разнообразными повсеместными внутренними врагами. Троцкий смог бы. Троцкий в этом смысле для Ленина то, что надо. Он быстро вырос в практика государственного терроризма ленинского призыва.
Вот его будущий приказ:
"Вологда, Губвоенкому. Заключайте подозрительных в концентрационные лагеря — это есть необходимое условие успеха".
В 1920 году Троцкий напишет теоретический труд под названием "Терроризм и коммунизм"".
"Вопрос о форме репрессии, — напишет Троцкий, — или о ее степени, не является принципиальным. Это вопрос целесообразности. Именно этим простым фактором объясняется широкое применение расстрелов в Гражданской войне".
Это слова большевистского гимна государственному терроризму.
Из детских воспоминаний:
"Расстрелы у нас были в неделю три раза: в четверг, субботу и в воскресенье, и утром, когда шли на базар продавать вещи, видели огромную полосу крови на мостовой, которую лизали собачки".
Л. Д. Троцкий
Государственный терроризм — это высшая и последняя стадия терроризма. Троцкий продолжает: "Морально осуждать государственный террор революционного класса может лишь тот, кто отвергает насилие вообще — стало быть, всякую войну и восстание".
Большевики всякую войну не отвергали. Они отвергали чужую мировую войну и предвкушали свою мировую гражданскую войну. Для этого надо было удержаться у власти.
Гражданскую войну в России они уже развязали. Мировая война еще продолжалась, воевать на два фронта сил не было. Ленин пошел на сепаратный мир с Германией. Троцкий возглавил дипломатическое ведомство.
Германия была в восторге: для нее кошмар войны на два фронта — Восточный и Западный — закончился. Появлялся шанс выиграть войну. Деньги, заплаченные большевикам до Октябрьского переворота, похоже, начинали окупаться. Через день после переворота Берлин секретно выделил еще 15 миллионов марок для поддержки большевиков.
Деньги в Петроград впервые были привезены в декабре 1917-го. 9 декабря 1917 года начались мирные переговоры в Брест-Литовске. Первая российская делегация с удовольствием завтракала, обедала и ужинала с германской стороной у фельдмаршала Леопольда Баварского.
За столом, по правую руку от принца Баварского — глава российской делегации Адольф Иоффе, недавно выпущенный из сибирской тюрьмы. За ним — глава австрийской делегации министр иностранных дел Оттокар граф Чернин фон унд цу Худениц. Граф Чернин пишет в дневнике после первого ужина: "Что за странные создания эти большевики. Они говорят о примирении народов всего мира, и вместе с тем это самые жестокие тираны в истории. Их аргументами являются пулеметы и виселицы". Иоффе наклоняется за столом к графу Чернину и шепчет: "Я надеюсь, мы сумеем поднять революцию в вашей стране тоже".
