Манера изложения и терминология напоминают средневековое учение ассасинов, в котором говорилось о рае, ожидавшем священных воинов. Описание этого рая остается сегодня таким же, как и было семь столетий назад. Это место, где текут «реки молока и вина, а озера наполнены медом, и где мученика ожидают 72 прекрасные гурии». Там мученик предстанет перед ликом Аллаха, и позже к нему присоединятся его семьдесят избранных родственников. В этом небесном мире, где не действуют законы шариата (исламского закона), мученику доступны радости потребления крепких напитков, которые при жизни мусульманину пить запрещено, и любви прекрасных девственниц. Не удивительно, что с первых терактов, совершенных исламскими террористами-камикадзе в начале 1980-х, свидетели и выжившие жертвы часто вспоминали, что террористы улыбались, прежде чем взорвать себя и окружающих. Капрал морской пехоты, стоявший на посту у казарм в бейрутском международном аэропорту утром 23 октября 1983 года, вспоминает, как водитель грузовика, начиненного взрывчаткой, молодой человек с густыми черными волосами и усами, «посмотрел мне в глаза и улыбнулся». Эта улыбка называется бассамат алъ-фарах, «улыбка радости», и является традицией в шиизме, выказывающей радость мученичества. Среди суннитских террористов это явление также распространено. Заявление, сделанное «Хамасом» вслед за убийством главного подрывника группы, Яхья Айяш, получившего прозвище Инженер, подтвердило преимущества самопожертвования[79]. «Доблестный палестинский народ, — объявлялось в нем, — военизированное движение "Хамас", принося вам радостную весть о том, что его лидер, герой Яхья Айяш, вознесся на небеса, поздравляет его с возложенной на него честью стать мучеником во славу Всевышнего и всегда будет помнить жертвы, отданные во славу Всевышнего
И ради свободы своей родины и народа. Пасть смертью мученика было давним желанием Яхья. К этой цели стремятся все герои "Хамаса"».
Подобные настроения были поддержаны отцом Айяша, который сказал: «Если он погиб, то пусть Всевышний благословит его. Если он погиб как мученик, то я могу его поздравить».
ЕВРЕЙСКИЙ ТЕРРОРИЗМ
Те же черты, что отличают деятельность исламских террористических групп (легитимизация насилия религиозными предписаниями, чувство отчуждения, террористические движения, в которых активисты являются еще и лидерами, уничтожение широкой категории врагов), в равной степени присущи еврейским террористическим движениям, появившимся в Израиле в начале 1980-х. По большей части члены этих групп черпали вдохновение из проповедей раввина Меира Кахане. Проживавший в Нью-Йорке Кахане говорил в своих проповедях о смертельной ненависти арабов и в то же время превозносил достоинства еврейской агрессивности и воинственности. Он написал много работ, активно проповедовал, выступал с речами и вел колонку в газете[80], а также основал свою собственную (в настоящее время находящуюся вне закона) израильскую политическую партию/организацию линчевателей под названием «Ках» (Так), чтобы распространять свои радикальные, не терпящие компромисса идеи. Преобладающим стремлением Кахане было создать мифический образ евреев как жертв. Отсюда его убеждение, что евреи долгое время вели борьбу против всего мира, настроенного против этого народа, окруженные разжигателями ненависти и тайными антисемитами в США и хищными и кровожадными арабами как за пределами, так и внутри Израиля. «И помимо прочего, — писал он в 1971 году и повторял всю свою жизнь, — необходимо понять, что все народы, даже в самые благоприятные времена, не любили евреев». Единственным способом выживания в подобной агрессивной для евреев среде, по словам Кахане, была активная военная деятельность, являющаяся не иначе как неотъемлемым правом на самозащиту, которая вызвала аналогии с учением Франца Фанона[81] о катарсисе насилия. «Никогда более, — заявил Кахане, — означает, что с нас хватит положения, когда мы терпим удары и не даем сдачи. Никто не будет нас уважать и никогда не полюбит до тех пор, пока мы сами не начнем себя уважать».
Когда Кахане вместе с семьей эмигрировал в Израиль в 1971 году, он начал реализовывать свою программу по защите интересов евреев в «палестинском вопросе». Это повлекло за собой неоднократные и резкие атаки на правительственную политику как в отношении мирного урегулирования, так и к якобы «нежестким» мерам по борьбе с палестинским терроризмом К примеру, в 1980 году Кахане открыто призвал израильское правительство к созданию государственной «еврейской террористической группы», чьей целью должно было стать «убийство арабов и выдворение их из Израиля и оккупированных территорий». Десять лет спустя он беспрерывно продолжал призывать к насильственному выдворению всех арабов из Эрец Исраэль (Земля Израиля — библейские земли Большого Израиля, в которые входит как территория современного государства Израиль, так и оккупированный Западный берег) либо их физическому истреблению, если они откажутся уйти. В своей речи перед студентами университета в пригороде Лос-Анджелеса в 1988 году Кахане называл арабов «собаками», народом, который плодится как мухи и который должен быть изгнан из Израиля или уничтожен[82]. Подобными словами Кахане стремился показать арабов как нелюдей и таким образом сделать продвигаемую им одиозную политику более приемлемой для евреев. «Я не намерен молчать, в то время как арабы намереваются уничтожить мою страну, — пулями или новорожденными детьми, — заявил он. — Очень важно, что вы знаете, что имя Кахане означает для арабов. Оно означает "страх"».
Однако интересы Кахане простирались куда дальше практических соображений безопасности, и он воспользовался мистическими иудейскими представлениями, которые оправдывали плохое обращение с арабами или даже насилие над ними. В этом отношении обязанность всех евреев трудиться ради скорого возмездия стала неизменно отождествляться с «грехом» возвращения арабам библейских земель (Западного берега), которые Бог отдал Израилю. «Разве Бог уже не с Израилем? — спросил Кахане в 1981 году. — Неужели мы настолько сбились с пути, что более не осознаем исторически предопределенной Израилю роли, которая гарантирует, что Израиль более не может быть уничтожен, а его жители изгнаны со своей родины? Почему мы не можем понять, что именно наше нежелание разбираться с арабами, как того требует Галаха (еврейский религиозный закон), навлечет на наши головы ужасные беды, тогда как смело взявшись за выдворение арабов, мы многократно приблизим наше избавление?»
Когда два года спустя арабами был убит ученик еврейской религиозной школы, группа последователей Кахане из ультранационалистического движения поселенцев Западного берега «Гуш Эмуним» («Блок верных») перешла в наступление. Они решили подвергнуть нападению исламский колледж в Хевроне[83], городе, расположенном на занятом Израилем Западном берегу, причем сделать это в такое время суток, чтобы вызвать наибольшее число жертв. Как и исламским террористам, еврейским поселенцам также необходимо было получить особое благословение для своей операции от духовных лиц. /для членов группы было очевидно, что они не смогут перейти к действиям без благословения раввина. Получив его, террористы нанесли удар: они открыли огонь из автоматического оружия по исламским студентам, вышедшим из классов на перемену, убив при этом 3 и ранив еще 33 человека.
Укрепленные в своих помыслах успехом операции и получившие еще раз благословение раввина, террористы приступили к осуществлению куда более масштабных операций. На этот раз они замыслили одновременный подрыв пяти арабских автобусов в день и час, когда в них будет находиться максимальное число пассажиров, а на улицах почти не будет евреев. Согласно плану взрывные устройства должны были быть закреплены рядом с бензобаками автобусов и взорваться в пятницу вечером, сразу после начала шабата. Однако когда группа уже готова была осуществить свой план, все ее члены были арестованы. Только тогда стало известно, что последние четыре года группа также замышляла взорвать Храмовую гору в Иерусалиме, третью наиболее значимую святыню в исламе, которая стоит на том месте, где находилось самое священное место в иудаизме — Второй храм, разрушенный в 70 году н.э.
Операция под названием «Храмовая гора» обозначила резкое ужесточение применяемого террористами насилия. Террористическая кампания переросла из обычной мести против простых смертных в подлинно милленаристское событие. Двадцать восемь адских машин, собранных террористами, были для них не просто орудиями смерти и разрушения, но способом творить чудеса. Их целью было не просто уничтожение мусульманской святыни из слепой ненависти или дерзкой мести, но расчистка площадки для строительства Третьего храма и ускорение пришествия Мессии. Они были убеждены, что своими действиями могут ускорить второе пришествие. Однако куда более пугающим был второстепенный мотив террористов. Уничтожив столь чтимую мусульманскую святыню, они хотели положить начало глобальной войне между Израилем и мусульманским миром. Террористы считали, что осажденное Израильское государство, атакуемое со всех сторон разъяренными, безжалостными, варварскими силами, не будет иметь иного выхода, кроме как задействовать свой ядерный потенциал. Результатом должно стать полное уничтожение арабских врагов Израиля[84] и основание на земле нового Царства Израильского, теократического государства, управляемого помазанным на царство еврейским царем и «истинным» Высшим судом. Как и все предыдущие операции террористов, этот великий замысел также должен был получить одобрение духовенства.
