Иннокентий ХЛЕБНИКОВ,
инженер, ветеран труда,
КУРГАН
А что
за жалобой?
"Литературная газета" совершенно обоснованно поднимает тему о работе судебной системы. И абсолютно правильно в статье "Страна подсудимых" ("ЛГ", № 45) было отмечено, что более 23 лет Верховный суд страны возглавляет В.М. Лебедев, человек, практиковавший в стране развитого социализма, где главенствовал не закон, а социалистическая целесообразность.
В соответствии с положениями ст. 406 УПК РФ В. Лебедев, являясь главой Верховного суда РФ, полномочен принимать окончательное решение по надзорной жалобе. Таким образом, именно он своими решениями должен формировать в стране деятельность надзорных инстанций.
Если бы такая работа в полной мере проводилась, то в России существовало бы правосудие. Но такая работа, на мой взгляд, не осуществлялась. Более того, постановления Пленума Верховного суда РФ часто противоречивы и не соответствуют требованиям Конституции РФ. На протяжении нескольких лет Конституционный суд РФ в своих решениях отмечал, что Верховный суд РФ формирует правоприменительную практику, которая не соответствует требованиям Конституции РФ.
О том, что в России нет судебного надзора, я неоднократно писал в своих книгах: "Обращения юриста к Президентам России" и "Правомочен ли Президент России обеспечить исполнение судьями требований Конституции РФ и иных законов?". В них, на примере дела А. Костюхина, которого судья Тушинского района г. Москвы Н.Н. Лунина осудила на 16 лет лишения свободы за деяния, которые он не совершал, я показал работу всех надзорных инстанций. А также бездействие квалификационных коллегий, включая и Высшую квалификационную коллегию РФ.
Моя работа по защите А. Костюхина длилась более четырёх лет. Его уже отправили отбывать незаслуженное наказание в Красноярский край. Но мои усилия всё-таки оказались не напрасными. Вначале был отменён один приговор, а затем и второй. Дело рассматривалось вновь. Прокурор нашёл в себе силы отказаться от четырёх эпизодов, что вменялись А. Костюхину, но один оставил. По этому эпизоду суд назначил Костюхину наказание в виде шести месяцев лишения свободы.
Но кто ответит за те страдания, которые ему причинили неправосудные приговоры?
Владимир ОСИН,
кандидат юридических наук,
адвокат
О "фрагментах" нашей законности
Публикуя эти два письма из почты рубрики "Страна подсудимых", редакция "ЛГ" хотела бы получить аргументированный ответ на вопрос нашего курганского читателя Иннокентия Александровича Хлебникова: был ли в Кургане кафедральный собор с захоронениями? Или это миф?
И если не миф, то почему здание бывшего собора стоимостью в сотни миллионов рублей, названное в судебных документах "фрагментами" (и как же в этих "фрагментах" функционировал целый завод?), не стало памятником истории, объектом культурного наследия? Неужели судебная коллегия Курганского областного суда, куда безуспешно обращался Иннокентий Александрович, совершенно равнодушна к памяти о прошлом?
Или нынешняя система правосудия у нас такова, что нужны как минимум ЧЕТЫРЕ ГОДА (о которых рассказал во втором письме московский адвокат Владимир Владимирович Осин, добивавшийся всё это время пересмотра дела своего подзащитного), чтобы восторжествовала наконец справедливость?
Приглашаем всех, кто сталкивался с такого рода судебной практикой, поделиться своим мнением о ней. Наш электронный адрес [email protected]
Игорь ГАМАЮНОВ,
ведущий рубрики "Страна подсудимых"
Воительница
Эпитафия
На 96-м году ушла из жизни Ольга Чайковская. Для тех, кто читал "Литгазету" в 70-х, 80-х и 90-х, это имя звучало магически. Появление на страницах "ЛГ" её судебного очерка или полемической статьи в те времена означало одно: газету будут передавать из рук в руки. Пересказывать сюжет публикации соседям и сослуживцам. Ждать продолжения, потому что тогда действовало жёсткое правило - отвечать на газетную критику в течение месяца. После статей и очерков Ольги Георгиевны пересматривались судебные дела, выходили на свободу люди, отбывавшие наказания за преступления, совершённые не пойманными преступниками. А в редакцию из ближайшего почтового отделения приносили мешки писем - отклики на её публикации.
Ольга Чайковская была одной из легендарной четвёрки литгазетовцев (Евгений Богат, Аркадий Ваксберг, Александр Борин), возродивших в русской публицистике в семидесятые годы жанр судебного очерка. Темы её публикаций были разными, но и сейчас, перечитывая их, убеждаешься: не сиюминутными. "Глоток горячего чая" (1973) - о самоубийстве десятиклассника, которого подтолкнули к роковому шагу учителя. "Выстрел в тире" (1975) - о проблемах следствия на примере расследования убийства студента муз[?]училища. "Арестанты свободной России" (1994) - о нечеловеческих условиях в следственных изоляторах. "В плену у беззакония" (2002) - о новом Уголовно-процессуальном кодексе. Это живая летопись острейших морально-правовых проблем, чьё решение осталось нам в наследство.
Кроме правовой публицистики Ольга Георгиевна, будучи кандидатом исторических наук, писала книги об исторических персонажах ("Соперники времени", "Против неба на земле", "Екатерина Великая. Золотой век Российской империи" и др.) Эти книги и сейчас трудно купить - изданные небольшими тиражами, они расходятся почти мгновенно.
Журналистскому мастерству, приёмам и особенностям остросюжетной правовой публицистики учились у Ольги Чайковской журналисты "ЛГ", пришедшие ей на смену. Память об Ольге Георгиевне, воительнице правды и справедливости, навсегда будет с нами.
Выражаем соболезнования родным и близким О.Г. Чайковской.
Литгазетовцы
«Служение искусству не может быть по долгу службы»
«Служение искусству не может быть по долгу службы»
В гостях у "ЛГ"
министр культуры
Республики Армения
Асмик Погосян
- Уважаемая госпожа министр, вы возглавляeте одно из важнейших ведомств Армении. Ведь издревле именно культура была и остаётся визитной карточкой армянского народа. Какое место сегодня занимает Армения в мировом культурном пространстве, учитывая, что в последние 20 лет разом рухнули устоявшиеся за 70 лет структуры и пришлось заново всё выстраивать? Удалось ли найти правильный путь развития?
- Очень сложно ответить на этот вопрос, потому что 20 лет - недостаточный срок для того, чтобы всё переосмыслить. В советский период Армения прогрессивно развивалась: создавались культурные инфраструктуры (я буду говорить только о культуре), по заранее разработанному плану заполнялись содержанием и т.д. То есть за нас думали, за нас решали, но всё это делалось на пользу и в угоду армянской культуре. Часто говорят: вот, мол, в советское время цензура душила, идеология давила[?] Да, такое было. Но эти потери ничто по сравнению с тем громадным пластом культуры, который сформировался в тот период. И создан он был в какой-то мере благодаря тому, что нас в некоторых случаях насильно встраивали в нужную колею. Вспомним систему образования, которая заставляла нас читать классическую литературу, потом писать сочинения, что, честно признаться, мы делали без собого удовольствия. Только потом мы поняли, насколько это было важно. Было почётно ходить на спектакли, на гастрольные концерты. В итоге - общественность приучили к тому, что такое культура.
С приходом независимости необходимо было адаптироваться к новой роли. Мы очень поздно поняли, что сами должны определять, что нам следует делать. Вначале всё время ждали, что вот сейчас кто-то нам скажет, кто-то подскажет. И из-за этого, мне кажется, потеряли много времени. Потом поняли, что всё решать придётся самим, и начали думать - с чего же начать? Оглянулись вокруг, увидели, что для того, чтобы вот этот камень переставить отсюда вон туда - нужны определённые навыки, финансовые возможности и, самое важное, - знания. Шаг за шагом мы начали осознавать то, что надо сделать. По ходу выявились проблемы. Главная - заключалась в том, что мы не привыкли самостоятельно мыслить. Это была основная сложность, оставшаяся от советского периода. Помогли особые ситуации, когда просто необходимо было действовать решительно и сообща. Я имею в виду, скажем, 1700-летие принятие христианства. Дата послужила поводом для того чтобы всё армянство мобилизовалось. Мы собрали все свои силы, подтянули все наши культурные ценности, сделали выставки, организовали концерты и т.д. Таким поводом стал и Год Армении во Франции. В прошлом году нам представилась возможность широко отпраздновать 500-летие армянского книгопечатания. Казалось бы, просто очередной юбилей, но на самом деле для нас это стало поводом переосмысления своего места в мире. Что такое 500-летие? То, что 500 лет назад мы начали издавать книгу. В принципе - ну и что? Рано или поздно все начали издавать книги. Но уникальность армянской книги в том, что она одна из первых появилась после Гуттенберга. И печаталась она не у себя на исторической родине, а во многих других странах, и только потом переместилась в Армению. Она стала первой печатной книгой в восточных странах. А что же сегодня? А сегодня мы поняли, что к этой дате не можем относиться просто как к юбилею, потому что через неё пытаемся понять, переосмыслить - где мы и кто мы. В разных странах открылись армянские книжные выставки, и открылись они не на армянских площадках, а в самых престижных музеях и библиотеках. Из фондов были специально сняты книги, их отреставрировали, составили и напечатали каталоги. Сегодня строится новое здание Матенадарана, которое пополняется свежими книгами и приобретениями, мы открываем выставки, представляем нашу культуру, в частности - литературную культуру. И в этом контексте мы на данный момент становимся одним из главных героев мировой культуры, потому что книжная традиция, особенно рукописная, - это то, чем не каждый народ может гордиться. И, самое главное, ни один народ не может её подделать и представить как свою, потому что невозможно подделать язык, буквы, миниатюру.
