Через несколько дней А.А. Громыко, позвонив мне предварительно по телефону, перевёл на счет оргкомитета еще только создаваемого Советского Детского Фонда гонорар за английское издание своих мемуаров — 25 тысяч долларов, огромные по тем временам деньги.
Сегодня, к сожалению, я не могу встретиться с лидерами государства и поговорить о положении детей в России. У меня такое впечатление, что всё из истории и практики Детского Фонда тщательно стирается какой-то чудовищной резинкой беспамятства. Как будто ничего не было. Как будто ничего нет.
Но дети — категория вневременная и внережимная. Да, все мы родом из детства. И при любой власти дети были, есть и будут, но надо же понять одну простую истину: судьбы детей решают их родители. А власть должна родителям помогать. А такие структуры, как Российский Детский Фонд, — мост между теми и другими.
"ЗАВТРА". В том, что юбилейные торжества, посвященные 25-летию Российского детского фонда, начинались в Кирове, а завершились в Москве, есть своя логика? Для вас важна была именно такая последовательность? Или Кировское отделение Российского детского фонда чем-то выделяется среди других? Опыт какого региона мог бы придать новый импульс общероссийским усилиям по защите детства?
А.Л. В Кирове не торжества начались, а "волна действий". Она — в пользу детства — прокатилась по всей стране. А Кировское отделение Детского Фонда — среди лучших. И оно было создано первым в 1987 году после Всесоюзной учредительной конференции. Именно поэтому Кирову был отдан приоритет как месту старта нашей "волны действий". Вообще, хочу пояснить, что слова "торжества", "юбилей" мы не очень-то почитаем. И Международный съезд волонтеров детства в Москве, посвященный 25-летию Детского фонда, мы провели как День благодарения людям, помогающим детям не только России, но и мира.
Смысл этого съезда — сказать спасибо волонтёрам со стажем: не тем, кто еще только собирается кому-то помочь, но кто уже сделал благое дело. Причем, многие это сделали под эгидой именно Детского Фонда и благодаря ему. Вот мы этим людям и поклонились, включая, конечно же, большую группу родителей-воспитателей созданных Фондом семейных детских домов из стран СНГ, совершивших поистине чудесные благодеяния во спасение сирот.
"ЗАВТРА". Когда создавался Детский фонд, вы предполагали, что со временем ему придется настолько меняться? Удалось ли уже тогда заложить в его структуру ген восприимчивости к возможным переменам в стране, в повседневной жизни сограждан, или в какие-то моменты приходилось действовать по обстоятельствам? Что из того, что делалось 25 лет назад, вы бы теперь сделали иначе?
А.Л. Когда мы создавали Фонд, я был уверен в двух важных вещах: в отзывчивости миллионов людей и надежности власти, которой выгоден Детский фонд как система, консолидирующая народ, его инициативу, его, в хорошем смысле, гражданственность.
Разве можно было тогда вообразить нынешний разгул коррупции, социальное расслоение, обеднение миллионов людей, рост тех бед, с которыми прежде было покончено — беспризорность, малограмотность, ослабление семейных уз, требующих от людей исполнения их человеческих обязательств? Но ведь еще Христос всем указал: нельзя молиться мамоне, изгоните торговцев из Храма, "пустите ко мне детей моих!". Однако, мы, как будто всё слыша, всё понимая и всё зная, ничему не желаем следовать.
И 25-летняя жизнь Детского фонда утверждает: те, кто следуют нравственным требованиям, те, кто не обогащаются, а отдают, — достигают свершений, нужных и им лично, и государству. В конце концов, 223 только российских родителя-воспитателя семейных детских домов, удостоенных по инициативе Фонда государственных наград — разве это ни о чем не говорит?
"ЗАВТРА". Платная медицина, "обдираловка" ЖКХ, циничные хосписы, где смертельно больным людям помогают "за квартиру"… А Детский Фонд остаётся по-настоящему благотворительной организацией вот уже многие годы. Глухие дети получают слуховые аппараты, больные диабетом — глюкометры, бедные селяне получают бесплатных коров по бесподобной программе "Стадо Детского Фонда". Почему именно вы взвалили на себя эту ношу?
А.Л. Я никогда не задумывался об этом. Но, может, это кто-то свыше дал мне такое поручение? Тяжёлое, очень тяжёлое. Особенно сейчас. Но и в советские времена меня подвешивали "на крюк". Самое страшное — пытались оболгать. И я сам не понимаю, откуда взялось у меня терпение всё это выдержать, совершенно точно зная, из каких источников идут команды. Наверное, Покрова Богородицы защищали Фонд и меня самого. Очень в это верю.
А всё, что вы перечислили, — это же и есть смысл, содержание работы Фонда. Добавлю только, что если бы нынешнее государство давало нам средства хотя бы только на самые острые требования детства и по отдельным программам — эффективность была бы поистине общенациональная. Мы это доказывали не раз.
У нас 30 федеральных программ. И они касаются разных аспектов детских проблем. Местные отделения решают сами, какие программы выбрать себе, в зависимости от того, насколько они актуальны для региона. Некоторые же программы рождаются в регионах, и мы утверждаем их в качестве федеральных. Например, в Кирове родилась и стала федеральной программа "За решеткой детские глаза" — помощь детям в местах заключения. В Амурской области родилась программа "Коровье стадо Детского Фонда", которой последовали многие территории. Смысл: бедной сельской семье дарится корова, первая же тёлочка которой передается следующей бедной и многодетной семье. Тут возрождается идея народной взаимопомощи! А она так нужна всем нам!
"ЗАВТРА". Альберт Анатольевич, а ваши добровольные помощники, волонтеры детства — кто они? Есть ли среди них те, кто в юности испытал на себе заботу и помощь Детского Фонда и теперь, став взрослым, всего себя отдаёт защите детства?
А.Л. Увы, уж мы-то хорошо усвоили эту обидную аксиому: "Ни одно доброе дело не остается безнаказанным". Но надо следовать и другой: сделав доброе дело, не жалей о нем. Большинство тех, кому мы помогали, прошли эти испытания, пережили их и благополучно о нас забыли. Но у нас есть истинные благодетели. Например, Валентин Михайлович Павлюченко. Он был когда-то заместителем министра Миннефтегазстроя, теперь возглавляет инжиниринговую компанию. Этот человек все 25 лет существования Фонда систематически, порой — даже ежемесячно, вносит деньги на наши благотворительные счета. Второго благотворителя с таким стажем, именно финансовой помощи, не назову. Но есть у нас целая армия людей, добровольно служащих детству, посвятивших ему всю свою жизнь. В достойной форме находятся наши региональные отделения, около 20 их нынешних руководителей работают с самого начала деятельности Фонда, помогают детям почти по 25 лет каждый. И я за это низко кланяюсь им.
"ЗАВТРА". Мир детства — не изолированное сообщество, влияние на него, причем, не всегда благотворное, оказывают многие факторы современной жизни. Проблемы детства нарастают, как снежный ком, преступления против детства становятся все более изощренными. Что можно противопоставить этому, какую духовную, нравственную заставу выставить? Может ли современная литера- тура, современное искусство в целом, помочь детству? И может ли у детства быть, скажем, свое телевидение? И если да, то каким оно, по-вашему, должно быть, телевидение детства?
А.Л. Увы, культура наша, в том числе, обращенная к детству, меняется. Классические традиции дискредитируются, внедряется уверенность, что новые поколения надо воспитывать в другой системе ценностных и нравственных координат, где всё определяют сила и деньги. На первых ролях выступают тут TV, "жёлтая" пресса, детские издания, выпускаемые в этой стилистике. И то, и другое, и третье может служить благим целям как техническая возможность. Но ведь эти цели утрачены. Погоня за "баблом" всё сметает и всё переворачивает. Детское телевидение ведь создано, существует, финансируется. Но что это изменило? Без нравственной цели не может быть смысла — вот что.
"ЗАВТРА". 75 отделений в России и СНГ, научно-исследовательский Институт детства, Детский реабилитационный центр под Москвой, Центр для сирот-младенцев при московской Морозовской больнице, три журнала, издательство, штатные работники и десятки тысяч активистов — только этим структура Российского детского фонда не исчерпывается?
А.Л. За всем перечисленным — тяготы и страдания, и это прежде всего. Да, у нас есть Детский реабилитационный центр под Москвой. Отовсюду, где случались беды: разлив нефти в Коми, Чернобыль, Чечня, Беслан, Южная Осетия, — мы привозили сюда раненых, потерянных, испуганных детей за свой, а не за казенный, счёт и выхаживали их. В ответ удостоены потрясающего рекорда: 100 судов прошли наши службы, отбивая по закону принадлежащую нам собственность и землю.
