Другим препятствием для позитивного восприятия может стать ощущение беспомощности и бесполезности, которое рождается, если вы все еще работаете внутри системы. Когда вы понимаете, что люди — тупоголовые, жестокие твари, и что система до последнего винтика построена на эксплуатации животных, старая тактика написания писем конгрессменам, или попытки использовать законодательную инициативы для того, чтобы запретить заводчикам продавать собак в лаборатории, кажутся бессмысленными. Сейчас вы понимаешь, что Конгресс был создан для того, чтобы служить людям, а не животным. И вы знаете, что если собак не продадут в лаборатории, они будут убиты в питомниках, и это заставит исследователей покупать более дорогих собак у заводчиков.
Тем не менее, правда заключается в том, что письма конгрессменам тоже полезны, поскольку лоббирование инициатив угнетателей обходится им все дороже и дороже. И чем больше денег потрачено на собак, тем меньше их остается на проведение экспериментов. Но сейчас вы понимаете, что эти акции, даже если они и являются удачными, неэффективны в долгосрочной перспективе. Владельцы производств и исследователи, расходуя растущие объемы средств, перенесут расходы на потребителей, многие из которых являются зоозащитниками, работающими внутри системы. Когда вы видите полную картину, вы испытываете недовольство старыми, неэффективными методами.
Вам нужно увидеть полную картину глазами животных, не глазами человека. А животные страдают и умирают. Это вопрос жизни и смерти. Каждый раз, когда вы спасаешь животное от тирании человека, вы смотрите на мир их глазами.
Коротко говоря, мы не можем остановить вивисекцию, но можем остановить вивисектора.
Мы не можем покончить с охотой, но можем покончить с охотником.
Мы не можем уничтожить индустрию меха, но можем уничтожить траппера.
Мы не можем нанести вред всем машинам, калечащим животных, но мы можем нанести вред машинам и дорогам, до которых сумеем добраться.
До тех пор, пока вы спасаете животных, вы выигрываете войны! Осознание этого факта должно помогать вам мыслить позитивно».
Это базовые рекомендации освободителей относительно воинственного вмешательства. Они считают это достаточно широкомасштабной стратегией, позволяющей выбрать подходящие цели и мишени. За идеями можно обратиться к книге «Экотаж: руководство по радикальной природоохране»[18] под редакцией Дейва Формана и Билла Хейвуда, опубликованной издательством Ned Ludd Books, Таксон, Аризона, в 1987 году.
В этой книге собраны советы по проведению акций саботажа, и освободители легко адаптируют изложенные советы под освобождение животных. Вместо того чтобы придерживаться конкретной формы саботажа, освободители советуют проявлять фантазию. Например, можно взять резиновую змею и утыкать ее гвоздями так, чтобы машина, переехавшая ее, пробила все колеса, и положить на дорогу. Освободители говорят, что если вы понаблюдаете за дальнейшим, вы будете поражены количеством людей, которые постараются переехать змею. Но эта змея сможет за себя постоять!
Освободители могут присылать бомбы в университеты и лаборатории, которые проводят опыты на животных. Последующие угрозы будут более эффективными.
Освободители предлагают людям покупать винтовки и охотничью лицензию и ездить охотиться охоту на пузатых любителей пива с мясом.
Или можно сообщить в СМИ, что мясо, купленное в бакалейной лавке, содержало в себе следы цианида.
Освободители говорят, что количество проектов ограничивается только фантазией активистов. Их послание заканчивается словами: «Будь осторожен, веселись, чувствуй, что то, что ты делаешь, прекрасно, и надирай задницы!» Освободители верят, что люди поймут, так же, как поняли они, что можно найти счастье в этом сумасшедшем мире, ведя такую жизнь.
В следующей главе я расскажу о том, как освободители видят возможности для других людей присоединиться к ним, и рассмотрю все возможные препятствия на этом пути.
Глава 7
Обретая мир в военное время
Некоторые из вас могут согласиться оценкой, которую освободители дают человеческой природе, обществу, неадекватности и неприемлемости мирного противостояния для освободительного движения. Вы чувствуете связь, как и они, с другими членами нашей семьи. Вы чувствуете, что должны сделать что-то, чтобы защитить свою семью. Но принципы освобождения, ухода от общества или маргинальное в нем пребывание для участия в воинственном вмешательстве слишком сложны для вас сейчас, несмотря на то, что вы в принципе с ними согласны. Вы не хотите быть частью проблемы, но не можете пока стать членом освободительного движения, которое сражается с обществом. Что же могут посоветовать вам освободители? Это хороший момент для того, чтобы задать сложный вопрос. Если освободители считают, что люди абсурдны, непоследовательны, жестоки, близоруки, алчны, нецивилизованны, отчуждены от своего происхождения, друг от друга и от природы, которые по локоть в крови невинных созданий, то что заставляет освободителей считать себя исключением?
Факт в том, что освободители признают, что не являются исключением. Они тоже люди и принимают как данность то, что им приходится страдать из-за этого. Они видят в себе продукт общества, социальных существ, которые являются объединением природы и культуры. Но это не тот случай, когда можно провести четкую границу. Когда дело касается вовлеченности кого-то в человеческую жестокость и кровопролитие, которому она способствует, освободители верят, что не существует только черного и белого, что число оттенков колоссально. Если продолжать аналогию, то с точки зрения освободителей, охотник, вивисектор, производитель лекарств, работник бойни, меховщик, браконьер, заводчик собак, продавец домашних животных и дальнобойщик черным-черны. Список можно продолжать настолько долго, насколько хватит людей в социуме. Каждый, кто принимает участие в жестокости общества, носит на себе отметину за то, что проливает кровь невинных.
Понятно, что с точки зрения освободителей, веган, который не водит машину, зарабатывает настолько мало денег, что ему даже не нужно платить налоги, и тратит все свое время, спасая животных с ферм, куда более светлого оттенка, чем вивисектор, который охотится по выходным, ест мясо и отдает тысячи долларов налоговой службе, тем самым поддерживая машину убийства. Когда вы принимаете решение быть частью общества, даже освобождая животных путем воинственного вмешательства, вы все равно не можете быть чисты. Даже уход от общества не избавит вас от оттенков серого.
Уход тоже может носить разный характер. Когда вы уходите, вы уносите с собой что-то из жестокого общества, будь то ресурсы или информация. Как культурное животное, вы везде несете общество с собой. Оно влияет на ваше поведение, ваши мысли и чувства. Даже когда вы уходите из общества, вы живете на чьей-то земле. Если бы это была ваша земля, вы бы платили за владение ею. Если это лесное хозяйство или частная собственность, вам придется наладить взаимоотношения с властями. Времена пруда Уолден,[19] ради которого Торо покинул цивилизацию, прошли. Кстати, сейчас это пруд принадлежит штату, и вам придется заплатить, чтобы пройти на его берега.
Совершенства тяжело достичь, но это не значит, что от этого нужно отказываться, как от цели. Освободители критикуют Ганди за то, что он уповал на сверхчеловеческую сатьяграху в своей революции без жестокости. Но можно оспорить их точку зрения, ведь и они требуют сверхчеловеческих самоотдачи, ясности ума и служения долгу для того, чтобы стать освободителем. Но они понимают, что лишь небольшое количество людей справится с такой задачей.
Освободители советуют нам быть реалистами. Большинство людей, даже наиболее преданных делу, столкнутся с трудностями при уходе из общества. Немногие люди заберут своих детей из школ и уйдут в лес, чтобы выживать там, полагаясь лишь на собственные силы, даже если такая жизнь будет более естественной и здоровой, не говоря уже о том, что она куда более этична. Но, как видят это все освободители, движение только начинает свой путь. Когда люди будут более массово жертвовать своим материальным положением и уходить в леса, начнут формироваться коммуны. Тогда людям станет легче покидать общество.
Люди нуждаются в других людях. Мы — социальные существа. Из-за нашего сопереживания животным мы чувствуем себя отчужденными от тех, кто слепо подчиняется культуре насилия. Многие люди, так же, как и освободители, чувствуют себя чужими в обществе. Бывают моменты, когда нам кажется, что мы выпали из реальности и попали в Сумеречную зону — например, когда мы идем в магазин и видим там потребителей с пустыми глазами, или когда наблюдаем переполненные плотью невинных животных витрины магазинов. Тот факт, что люди способны жить в городах с их пробками, загрязнением, перенаселенностью, безудержным консюмеризмом, тотальным разрушением природной среды и ее замещением асфальтом и высотными зданиями, сам по себе является доказательством отчуждения человека от природы. Люди отчуждены даже от собственного происхождения.
