В США всякий родившийся на территории страны — американец и имеет право на паспорт гражданина США. А в Польше национальность ребенка определяется по заявлению родителей. Знаю случай, когда русский и украинка записали своего сына поляком, а поляк и украинка — русским.
Во-вторых, многие русские эмигранты живут по временным видам на жительство. Это временное состояние может продолжаться десятилетия, а люди становятся эдакими виртуальными единицами: они есть, и в то же время их нет.
В-третьих, если русский получает гражданство другой страны, он тут же исчезает из статистики как русский. «Этническое происхождение» — это частное дело человека, на уровне цвета глаз или объема талии. А национальность определяется по гражданству.
Если даже человек не принимает гражданства или ему не дают, он может отказаться от российского гражданства и жить «лицом без гражданства». Так поступают, например, парни, которых «дергает» военкомат из России. Совершенно не собираясь менять жизнь в Швеции на ужасы советской… ах, милль пардон, российской армии, парень отказывается от гражданства и опять же исчезает из статистики.
В-четвертых, много русских живет в разных странах мира после Гражданской войны 1918–1922 годов и после Второй мировой войны 1939–1945 годов. Они никогда не были подданными Советского Союза или перестали ими быть десятилетия назад — но они русские.
По телевизору показывали как-то сюжет: русский парень сдался в плен в 1941 году. Воевал в Русской освободительной армии генерала Власова, после войны бежал в Канаду и уехал в лесную глушь, где и европейцев почти не было. Женился на индианке из племени кри, у них четверо сыновей.
Этот человек создал в глубинке Канады русский хор и вместе со своими сыновьями поет русские народные песни. На экране появился такой маленький, плотного сложения мужичок с уютной сахарной лысинкой. За ним стоят четверо огромных, выше отца на голову, парней с черными волосами до плеч, с непроницаемыми лицами индейцев. И все пятеро поют «Запрягайте, хлопцы, коней…».
Этот человек — русский, но уверяю вас, ни в какой статистике о нем нет ни малейшего упоминания.
Число таких «виртуальных россиян» невозможно подсчитать решительно никакими силами.
Самые примерные цифры: за рубежом Российской Федерации живут то ли 20, то ли даже 25 миллионов этнических русских. Если учитывать демографию русского народа, неплохо бы учесть и детей, которые рождаются у них…
Вот фактор, который не учтен и о котором практически не говорят.
В Россию течет ручеек эмигрантов из разных стран — это факт.
Но и из России тоже течет ручеек, даже полноводнее первого.
Если учесть и этот ручеек, и русских детишек, родившихся за рубежом, то получится — русские гораздо многочисленнее, чем кажется. И даже не думают вымирать: численность поколений детей и внуков не ниже числа отцов и дедов.
Почему же об этом не пишут?!
Или вернее — почему же пресса постоянно пишет о сокращении населения?!
Это действительно важный вопрос, но еще важнее другое: а почему в это верят?!
О падении численности населения пишется по трем причинам (перечисляю по степени важности):
1. Патологическая тупость и невежество журналистов; мало кто из них владеет необходимой информацией.
2. Острое желание, чтобы в России никогда и ничего хорошего не происходило бы; по принципу — и знаем, да не скажем.
3. Заказ, полученный от вражеских спецслужб или от могущественных международных организаций.
Не советую читателю просто отмахнуться от третьей причины! Все намного серьезнее, чем кажется, и статистические данные — тоже орудие информационной войны. Внушить народу, что он проиграл, слаб, что он вымирает, что все у него в прошлом — операция не с меньшими последствиями, чем выигрыш серьезной военной операции.
Продвижение группы армий «Центр» в СССР в 1941 году стоило нацистам колоссальных усилий, громадных материальных ресурсов и сотен тысяч жизней своих солдат. Информационная война стоит меньше, не ведет к гибели своих, а результаты приносит еще лучшие.
Но почему же россияне в это верят?!
Основных причин три.
1. Упорное нежелание видеть в России хоть что-то хорошее. Слишком многим чересчур хочется, чтобы в
России было все плохо и «неправильно». В том числе хочется, чтобы в России была демографическая катастрофа.
2. Есть деревни, города и целые области, население в которых сокращается. Выезжает население с Севера; ручеек людей течет с Дальнего Востока, из Сибири, вообще из глубинки, особенно из деревень.
Население выросло в агломерации и в мегалополисах, но сократилось в малых городах, в том числе в городах на Русской равнине: во Владимире, Пскове, Калуге, Брянске…
Население сократилось потому, что слишком многие выехали в мегалополисы, в Москву или вообще за границу. Но ведь на глазах оставшихся русских людей стало меньше, а на их место въехали армяне, азербайджанцы или таджики. Достаточно не думать о причинах этой смены населения, и достаточно распространить свои наблюдения на всю страну.
• Считать, что во всей России дела обстоят так же, как в Брянске…
и можно смело кричать «караул!».
3. Есть группы населения, которые стареют, сокращаются в численности, вымирают.
В 1980 году средний возраст колхозника составил 42 года. Сегодня средний возраст работника сельского хозяйства приближается к 50 годам. Число людей молодых поколений меньше числа отцов и дедов. Вымираем!!!
Так же точно становится все солиднее возраст преподавателей вузов и школьных учителей, музейных работников, сокращается число промышленных рабочих и инженеров.
Если жить всю жизнь в этой среде и не иметь прочных знакомств в других сферах жизни, вполне можно проникнуться уверенностью: Россия вымирает!!!
• Достаточно отождествить рабочих кирпичного завода и Россию.
Но ведь большинство колхозников, рабочих мыловаренных заводов, преподавателей вузов и учителей имеют детей и внуков. Просто эти дети и внуки не стали колхозниками и учителями, а получили более выгодные профессии.
Реальность в том, что и русских, и подданных Российской Федерации, россиян, становится все больше… Но не всех. Одних русских становится все больше, а других групп населения становится все меньше — они не смогли приспособиться.
Новая эпоха беспощадно разделила нас на тех, кто приспособился и кто не смог. И если мы хотим понять самих себя, надо изучить именно эту сторону современной русской жизни.
Глава 7
КОМУ СТАЛО ХОРОШО, А КОМУ ПЛОХО?
Кому живется весело,
вольготно на Руси?
А. Н. Некрасов
Приобретения и утраты
О том, что приобрела Россия вместе с капитализмом, я говорил всю эту часть. Но ведь кое-что она и потеряла. Некоторые потери невозможно считать чем-то плохим или хорошим: например, исчезновение деревни.
Действительно, ну кто сказал, что часть населения должна жить именно в деревнях? Чем жизнь в мегалополисах хуже, чем в маленьких городках? Любые «лучше» и «хуже» в этой системе оценок — только проявление вкусов того или иного человека.
Но есть и явные, очень заметные утраты: например, утрата науки. Той громадной советской науки, которая стала достижением мирового уровня.
• До эпохи Гитлера в мире было две науки: немецкая и вся остальная.
После Второй мировой войны в мире тоже было две науки: советская и вся остальная.
Можно сколько угодно говорить о «свинцовых мерзостях» советского строя, но на что-что, а на науку деньги всегда находились. Не всегда большие? Да, но тем не менее — находились. Советская наука делалась за счет двух факторов.
1. В науку шли лучшие, потому что стать ученым было почетно. Занятие наукой идеально отвечало культуре и системе нравственных установок российской интеллигенции с ее культом разума, культом книги. С ее установкой на то, что самое важное в мире — это духовное, а вот материальное — сугубо второстепенное дело.
2. Ученый зарабатывал не хуже, чем другие советские люди, а сделав карьеру в науке, — и лучше.
Советская наука делалась мозгами и руками сотен тысяч и миллионов людей, которые хотели заниматься наукой, для которых это было почетно и которых государство обеспечивало скромно, но надежно.
Для традиционно воспитанного интеллигента кажется совершенно ужасным, что знания перестали быть чем-то культовым, но это тем не менее произошло. Можно быть ученым… А можно не быть, можно торговать кастрюлями или лифчиками, это ничуть не хуже.
Престиж человека определяется его деньгами, а не знаниями и не родом деятельности. Денег же в науке платят мало.
