Россия – совершенно отдельная страна. Я категорически не согласен с навязываемым нам постулатом, что, дескать, мы как все. Да, мы как все, но и не как все. Китайцы – как все, но и не как все. А уж американцы… Был в Америке, кино там снимал, так что знаю: они внутренне ощущают себя особыми. Они не как все. В этом их сила, кстати. Залог их достижений. Советскому человеку, если помните, тоже говорили, что он не такой, как все. Он лучше, чище, духовнее. И это было причиной многих наших успехов: от прорывов в области литературы, искусства – до полётов в космос. А что хорошего в том, чтобы быть как все? Это не значит, конечно, что мы должны считать себя сверхлюдьми. Но мы должны знать, что мы особые. Что у нас есть свой путь. Свой взгляд на вещи. Этот взгляд имеет право на существование. И мы имеем право быть такими, какие мы есть.
– Скажите, а вот наше современное кино имеет своё лицо, свой взгляд на вещи, свой путь?
– Скажу честно, я не воспринимаю нынешнее кино как целостное явление – со своим мышлением, языком, стилем. Есть отдельные удачные картины, но я не могу сформулировать, какое оно, современное российское кино, в чём его особость. А вот советское кино, при том что в нём было много чепухи, было «не как все». Оно было сильно своей идеей сделать человека лучше, вооружить его верой в добро и прогресс. Неслучайно на международных фестивалях сегодня с таким успехом проходят ретроспективы нашей киноклассики. Мне кажется, советское кино, при всей его изначальной политической ангажированности, постепенно пришло к продолжению традиций великой русской культуры. И то лучшее, что есть в современном российском кино, продолжает эту линию.
– Например?
– Как это не покажется вам странным, но, например, такую картину, как «Бумер», я мог бы представить на советском экране, хотя она вроде бы считается эмблемой и символом нового российского кино. Потому что в «Бумере» при всём её суперсовременном антураже – с чёрными «мерседесами» и бейсбольными битами – есть столь ненавидимая некоторыми критиками и практиками кино авторская позиция, пресловутая мораль. Режиссёр Пётр Буслов последовательно приводит банду, в общем-то, симпатичных молодых людей к гибели, показывая бесплодность их жизненных установок. «Бумер» – типично советское кино по концепции, подходу, авторскому взгляду, может, потому его и посмотрело у нас так много народу.
– Тем не менее и «Бумер», и другие громкие российские ленты сегодня редко прорываются на западные экраны. Хотя ещё лет тридцать назад весь мир смотрел «Войну и мир», «Анну Каренину», «Освобождение», «Тени забытых предков», «Солярис»…
– Не только эти шедевры, но и мой скромный фильм «Курьер» шёл в Париже на Елисейских полях. Говорю об этом не для хвастовства, а чтобы подтвердить очевидное: мир знал и смотрел советское кино. Этому во многом способствовал «Совэкспортфильм» – мощнейшая организация, которая энергично продвигала наше кино на зарубежный рынок. Советские фильмы, не стану скрывать, редко показывали в США, не могу сказать, что ими были оккупированы главные кинозалы Европы, хотя и такое случалось, но они широким экраном шли в латиноамериканских странах, в Индии, Вьетнаме, арабском мире. В последние двадцать лет у нас возник неоправданный снобизм по отношению к этим странам, а сегодня они поднимаются, диктуют мировую моду во многих областях жизни. В итоге мы этот перспективный рынок потеряли, а западный по-прежнему не приобрели.
А всё потому, что у государства опять-таки отсутствует внятная политика на этот счёт. Нынешний «Совэкспортфильм» – маломощная организация, у неё нет ни денег, ни влияния. Ни одной частной компании по продвижению российского кино на зарубежные экраны за эти годы так и не появилось. Между тем мир не испытывает дефицита кино. Ежегодно на рынок выбрасываются тысячи, десятки тысяч новых фильмов. И если мы хотим, чтобы новое российское кино смотрели, то надо в это вкладываться. Как это делает, к примеру, Америка. Я недавно был в Чили и поинтересовался, как там работает американское кино. Надо сказать, что для американского бизнеса чилийский рынок, насчитывающий от силы 5 миллионов потенциальных зрителей, – ничтожен. Но американцы дублируют свои фильмы на испанский язык, тратятся на рекламу, чтобы американское кино присутствовало и в Чили, и в других больших и малых странах региона. Раньше мы тоже вели активную политику в этом направлении. Дублировали фильмы на английский, французский, испанский, итальянский, немецкий. В одной только Индии было 20 кинотеатров, в которых шли исключительно советские фильмы. Сегодня это кажется несбыточным сном.
Да что там говорить о дальнем зарубежье! Мы свой традиционный рынок теряем: наши фильмы уже давно не идут в Казахстане, Украине, Узбекистане, странах Балтии. Нам бы туда для начала вернуться.
О РАСКОЛЕ В СОЮЗЕ КИНЕМАТОГРАФИСТОВ
– Мне кажется, многие проблемы нашего кино проистекают от разброда и шатаний в профессиональной среде. Свидетельством этому стал недавний раскол Союза кинематографистов России. Из СК вышли Алексей Герман, Александр Сокуров, Эльдар Рязанов, Андрей Смирнов, Алексей Попогребский, Борис Хлебников и ещё больше сотни известных мастеров кино, которые подписали широко известное письмо «Нам не нравится». Среди именитых подписантов нет, кажется, одной только вашей фамилии…
– Честно говоря, я не очень понимаю, в чём суть раскола. В чём позиция одной стороны, другой стороны. Не согласны, что Михалков руководит Союзом? Не могу сказать, что у Никиты Сергеевича нет недостатков на посту председателя СК. Строго говоря, он как может, как умеет сохраняет Союз. Уйди он – вообще всё исчезнет. Станет от этого кому-нибудь лучше? Не думаю.
И потом, что значит – «Нам не нравится»? А что нравится? Вы помните, как в своё время возникла французская «новая волна»? Они выпустили манифест, сформулировали новые задачи киноискусства. Годар отказался участвовать в «буржуазном» Каннском кинофестивале. Это позиция. А в чём позиция моих коллег, которые организовали альтернативный Союз, я не очень понимаю. В принципе сегодня можно создать хоть пять союзов. А зачем? И какой в этом прок? Самое печальное, что о бедственном состоянии дел в нашем кинематографе никто не говорит. Неужели всех всё устраивает? Даже на «Кинотавре», даже в ресторане Дома кино вы не услышите споров о проблемах кино, о новых фильмах, о реформе отрасли. Последний серьёзный разговор на эту тему случился аж на пятом съезде кинематографистов. А с тех пор – только пересуды о дележе имущества и о том, кто кому не нравится.
Вот мы с вами говорим уже второй час. И уже затронули много разных проблем. А многие ещё и не затронули. Это и разгул видеопиратства, и отсутствие защиты отечественного кино со стороны государства, и проблема подготовки киноспециалистов, которых катастрофически не хватает на всех уровнях и звеньях – у нас ведь нормального пиротехника, простите за каламбур, днём с огнём не найти. Казалось бы, профессионалам нужно сесть, обсудить все эти проблемы и предложить правительству решения, выход из тупика. Но никто же этого не делает. Ни в старом союзе, ни в новом.
– Вы упомянули манифест, который родился в недрах «новой волны». А я поневоле вспомнил о другом манифесте, который недавно опубликовал всё тот же Никита Михалков, в очередной раз вызвав огонь на себя. Ваше отношение к этому документу?
– Не могу сказать, что детально изучил манифест Михалкова. Знаком с ним в основном по развернувшейся полемике. Не очень понимаю, что так рассердило критиков Михалкова. Никита никогда не скрывал, что он человек консервативно-державных взглядов. В этот раз он последовательно изложил их в манифесте. Это его полное право. Что здесь могло вызвать такую степень отторжения и раздражения? Не нравятся его взгляды – будь любезен, сядь за компьютер и изложи свои.
– А вам лично близки идеи просвещённого консерватизма?
– Я могу на этот вопрос просто ответить. Если Никита Сергеевич ведёт свою родословную из императорской России, то я – из России советской. Один мой дед – княжеских кровей, другой – балтийский моряк, который если и не брал Зимний дворец, то уж точно был на стороне большевиков. Поэтому меня реально беспокоит ситуация гражданской войны, которая никак не может закончиться в нашем обществе. В моём понимании не надо делить нашу историю на «правильную» и «неправильную», на «столбовую» и «окольную». Советский период был сложный, в нём разное было, но это часть единой и неделимой истории России. Другой подход порождает в умах молодёжи хаос. А уж однобокие, тенденциозные оценки истории и вовсе неприемлемы.
