Ознакомительная версия.
В данном случае будет использована не концепция «управляемого хаоса», которая исчерпала себя и испытала трагический провал в Ираке, — ее плодотворным последствием является качественно новая и эффективная стратегия «неуправляемого хаоса», которую «мы видим в Северной Африке и которую еще увидим не только в Сирии, но и в Израиле»[165]. Иными словами, будут использоваться технологии, апробированные в арабских «революциях весны», против существующих правительств, которые способны хаотизировать ситуацию в стране[166].
* * *
Особенности предложенной Киссинджером стратегии «неуправляемого хаоса» обусловлены тем, что здесь используется косвенное управление (типично еврейская социальная технология), когда создаются условия для возникновения хаоса в системе государства.
Вторым существенным положением приведенного пассажа является то, что представители глобальной элиты (глобального суперкласса) должны опасаться населения, которое способно их уничтожить. Это население противостоит глобальному управляющему классу и стремится «к сохранению естественного образа жизни и суверенитета»[167]. Действительно, такова логика исторического процесса, вытекающая из культурного разнообразия мира, не меньшего, чем разнообразие в природе.
Наконец, в этом пассаже Киссинджера дет речь о том, что в будущем будет существовать американское глобальное правительство, управляющее воссозданным из пепла нового общества. Данная концепция вполне согласуется с такой концепцией Торы, как «Срединная опора мира», основанная на противоположностях и синтезирующая их.
В этом плане заслуживает внимания позиция Е.М. Примакова, согласно которой несостоятельными оказались попытки Америки создать однополярный мир в современных условиях. «Нужно сказать, — пишет Е.М. Примаков, — что подобные попытки предпринимались и в прошлом. Фашистская Германия пыталась создать мироустройство под своим началом. Я далек от того, чтобы ставить Советский Союз на одну доску с гитлеровской Германией, но особенно в 20—30-е годы в СССР была широко распространена идея мировой революции, то есть создания единого миропорядка. История XX века показала, что мир не может быть объединенным на идеологической основе. XXI век, в свою очередь, демонстрирует, что однополярное мироустройство не может быть навязано миру даже в том случае, когда одно из мировых государств, вырываясь из общего ряда, становится самой сильной державой в мире.
Бесперспективность однополярного мироустройства подтвердил развившийся в первой декаде XXI века мировой финансовый кризис, переросший в мировой экономический кризис. Важный урок, который следует извлечь из этого кризиса, — несостоятельность мировой финансовой системы, управляемой из одного центра… Крах доктрины унилатерализма тесно связан с полной неудачей американской политики экспорта демократии. Стремление силой навязать другим странам американскую или «западную» модель демократии без учета исторических, традиционных, социально-экономических, религиозных особенностей стран-объектов такой политики напоминало троцкистский курс экспорта революции… Совместных усилий требует противодействие и другим угрозам и вызовам. Среди них резко обострившаяся климатическая ситуация в мире. События 2010 и 2011 годов дали немало примеров, насколько опасна для жизни и благополучия сотен тысяч, миллионов людей разбушевавшаяся природа. Необходимы коллективные работы в области прогноза климатических изменений на земном шаре.
Итак, поражение идей однополярного мироустройства в XXI веке стало реальностью. Ушла в прошлое и двухполярная система, существовавшая в годы холодной войны. К какому мироустройству движется мир сегодня? При всей разнице подходов к попыткам ответа на этот вопрос политики-реалисты исходят или, во всяком случае, должны исходить из понимания, что складывающееся мироустройство, с одной стороны, объективный процесс, а с другой — должно просматриваться через призму способности удовлетворить потребности мирового сообщества в укреплении стабильности и безопасности на международной арене. Я принадлежу к тем, кто без колебаний утверждал и утверждает, что уже в конце прошлого столетия после окончания холодной войны начала складываться многополярная мировая система. Ее становление было предопределено неравномерностью развития различных государств. В докризисный период, то есть до 2008 года, доля Китая в приросте мирового ВВП превосходила долю США в 6 раз. Быстрее американской экономики развивались экономики Индии, Европейского союза. В период мирового финансово-экономического кризиса такая тенденция не изменилась»[168].
Таким образом, складывание многополярной, полицентричной системы мира не предполагает функционирования тайного мирового правительства, несмотря на стремление Америки доминировать в мире XXI столетия с его вызовами.
* * *
Стоит прислушаться также к точке зрения ряда экспертов, которая обобщена С. Бабуриным и С. Небренчиным в их эссе «О NBIC и «большой войне». «Как считают эксперты, сложившееся положение дел в мировой политике держав к следующему, шестому технологическому укладу (NBIC нано-, био-, инфо-, когно) на основе новых источников энергии. Ситуация усугубляется нарастанием геодемографических и социально-политических противоречий в мире, природно-климатических, техногенных и других катаклизмов.
Исторический опыт прошлого столетия подсказывает, что спор о будущем мировой архитектуры, обеспечивающей следующий технологический рывок, будет сопровождаться созданием новой финансовой системы. Рождение такой системы либо спровоцирует новую мировую войну, либо наоборот — «большая» война приведет к складыванию новой финансовой системы.
Тему будущей мировой архитектуры развивает и Г. Джемаль в своей статье «Последний акт», сегодняшний мир стоит перед дилеммой, которая внутренне присуща фундаментальной организации человеческого общества: род людской в его нынешнем виде не способен «оплачивать» собственное существование. Данная ситуация усугубляется тем, что все более узкие группы людей захватывают все большую долю мировых богатств, что глобальная диспропорция между производителями и потребителями приближает мировую экономику к коллапсу.
Вполне справедливо Г. Джемаль отмечает точки уязвимости западной цивилизационной модели: «Существование всемирного общества построено на непрерывном и тотальном отчуждении жизненного времени всех его членов, при том, что само это отчужденное время подвергается перманентной переоценке и является базовой субстанцией мирового капитала.
В конечном счете возникает противоречие между слишком низкой стоимостью жизненного времени подавляющего большинства живущих на планете и теми затратами, которые необходимы на их содержание в формате глобального общества.
Единственным выходом для мировых элит из этой ситуации является радикальное размежевание между тем, что эти элиты позиционируют как «цивилизацию» (мировой город), и огромным большинством человечества, которое остается вне этих рамок. Сама по себе такая перспектива не означает конец глобализма. Речь идет о его принципиальном переформатировании. Новый глобализм будущего будет геоэкономикой перманентной войны»[169].
Цель этой войны заключается в упразднении суверенитета национальных государств, в редукции ценности жизни человека к существованию сорняка, что повлечет за собою устранение большинства людей. «Международная бюрократия будет реорганизована и станет всемирной администрацией или мировым правительством, осуществляющим силовой менеджмент подконтрольных территорий»[170].
За спиной этого мирового правительства будет стоять «клуб господ» — «неомонархическая верхушка» (Г. Джемаль).
Однако не все воспримут этот новый мировой порядок, они объединятся для отпора политике мирового правительства. «Вывод огромной части живущих за пределы легитимности, отказ от претензий на общечеловеческую цивилизацию, в которой у всех есть права и каждый может преследовать цель стать счастливым, станет колоссальным мобилизующим фактором, выковывающим альтернативную политическую волю.
Противостоящей мировому правительству стороной станет не менее мировая сеть вооруженных общин, которая сконцентрирует в своих рядах наиболее пассионарных противников Системы.
Борьба этих общин против глобального неофеодализма будет опираться на те регионы земли, которые в наименьшей степени окажутся затронутыми Азиатской войной.
По всей вероятности, такими регионами станут Россия, Ближний Восток и Южная Америка (Африканский континент практически обречен на то, чтобы стать одним из основных театров вооруженной конфронтации между силами мирового правительства и его противниками).
Ознакомительная версия.
