Нефть к тому времени давно превратилась в позвоночник всей мировой экономики. Однако само черное золото стоило в те годы не очень дорого: $2–3 за баррель. Переломным стал 1973 год. На Ближнем Востоке началась очередная арабо-израильская война. Евреи разбили арабов на всех фронтах, и, чтобы хоть как-то выкарабкаться из ситуации, те заявили, что прекращают отгрузку нефти всем израильским союзникам. Цены на бензин моментально скаканули вверх – и с тех пор уже никогда не опускались до прежнего уровня. Всего за два года цена нефти выросла в четыре раза. А через несколько лет установилась на невиданном прежде уровне в $32. Торговля нефтью становилась прибыльнее, чем торговля оружием или кокаином.
Цены взвинтили арабы, но руки на этом погрели все, у кого имелась хоть небольшая собственная скважинка. И прежде всего СССР. У нас в стране нефти было немного, и по качеству она была хуже арабской. Зато советские генсеки были куда более предсказуемыми партнерами, чем арабские шейхи и диктаторы. Именно после 1973 года нефть превратилась в фундамент всей советской экономики. При Хрущеве СССР добывал 148 миллионов тонн нефти, при Брежневе добыча выросла вдвое (до 353 миллионов тонн), а к эпохе Горбачева – еще вдвое (до 624 миллионов тонн).
Советская промышленность потихоньку умирала. Производимые русскими заводами товары были никому не нужны. Зато Запад послушно покупал нашу нефть – и эти деньги позволяли коммунистическим вождям и дальше не париться насчет завтрашнего дня. На развитие нефтянки страна бросала лучшие силы. Прежде учиться в нефтяном вузе никто не желал. Теперь туда даже образовался какой-никакой конкурс.
В тихом и скучном 1974-м Бакинский нефтехимический институт закончил молодой человек, которого звали Вагит Алекперов. Выбор профессии случайным для него не был. На нефтепромыслах работал его папа, и позже Вагит вспоминал, что вырос он в атмосфере, буквально пропитанной нефтью. Даже первыми развлечениями для него и для его старших братьев было покачаться во дворе на качелях, переделанных из нефтяных качалок.
После вуза он покинул родные края и уехал в Западную Сибирь. Он по-прежнему качал нефть, но теперь не на теплом Каспии, а в холодной Тюмени. До должности гендиректора «Когалым-нефтьгаза» Алекперов дослужился всего за несколько лет. А уж став директором, оказанное доверие постарался оправдать. Именно при нем Когалым превратился в самое рентабельное месторождение Советского Союза.
В 1990 году Алекперов стал заместителем министра топлива и энергетики. Ему было всего сорок лет. Спустя год начальник Алекперова, не разобравшись в ситуации, поддержал ГКЧП – и вскоре вылетел с должности. В последние месяцы существования Советского Союза министерство возглавил уже Алекперов.
Для страны начинались новые времена. Советский Союз распался. Двое бывших подчиненных Вагита Юсуфовича возглавили гигантские нефтедобывающие компании: один в Туркмении, другой в Казахстане. Соседи нефтяников, газовики, в те годы создали крупнейший в мире концерн «Газпром». Что оставалось делать Алекперову как не двинуть в том же направлении?
Уже в 1991-м он превращает свое министерство в государственную компанию «Роснефть». Компания объединила большинство сибирских месторождений – и только три из них были выведены в отдельную структуру. Очень рентабельные нефтепромыслы Лангепас, Урай и Когалым были объединены в компанию, которая по первым буквам получила название «Лукойл». Ее владельцем со временем стал сам бывший нефтяной министр Вагит Алекперов.
В начале 1990-х он дал интервью, в котором сказал:
– Мы хотели бы превратить «Лукойл» в самую крупную нефтяную компанию в мире. И по добыче, и по прибыли. У семи сестер (так традиционно называют семь крупнейших нефтяных компаний мира) должен появиться брат.
3
Вагит Алекперов стал президентом «Лукойла». Ралиф Сафин, в семье которого подрастала маленькая дочка Алсу, стал вторым человеком в компании. «Лукойл» понемногу двигался к намеченной цели: и добыча, и выручка недавно образованной структуры вплотную приближались к показателям американских компаний. И все же девяностые годы стали для нефтяников ох, каким нелегким временем.
При Брежневе средняя цена за баррель нефти держалась на уровне $30–32. А потом упала почти до $9 и не желала подниматься десять лет подряд. Нефтедоллары обеспечивали Советскому Союзу неплохой уровень жизни. Но прокормить страну при Ельцине они уже не могли. Свежий ветер задул только к началу 2000-х годов. Несколько громких терактов, парочка войн в нефтедобывающих регионах, паника на бирже. И вот, одновременно с избранием президента Путина, цена на черное золото начинает вновь выправляться. Вскоре она достигла и вообще рекордных показателей: $55–60 за баррель. Сказать, что для России это было спасением, – значит не сказать ничего.
Еще вчера казалось, будто страна навсегда отброшена на уровень Венесуэлы и Нигерии. Потеря ориентиров, пустой бюджет, распоясавшиеся олигархи, обнищавшее население и вечно шатающийся под властью стул. К концу эпохи Ельцина страна пребывала в полном тупике. А теперь сама судьба давала в руки молодого и энергичного русского президента миллиарды нефтяных долларов. И с их помощью Путин начинает заново отстраивать страну.
К началу путинского президентства реформы шли в России уже пятнадцать лет. Горбачев начал менять страну еще в 1986-м. Тогда казалось, что стоит отменить советский строй, как изобилие наступит само собой. Никто не мучился скучными вопросами типа того: откуда оно возьмется, это изобилие? На чем будет основано?
А действительно, на чем? Закон прост: чтобы в стране появилось много денег, для начала нужно хоть что-то на мировом рынке продать. Что может предложить Россия? Может ли она (как США и Япония) предложить высокие технологии? Вряд ли. Отставание современной России в этой области составляет несколько десятилетий. Может ли Россия (как Китай и страны Юго-Восточной Азии) предложить дешевые рабочие руки своих граждан? Тоже нет. Квалифицированных (или хотя бы непьющих) работников в России всегда было немного, а зарплаты у нас раз в десять – пятнадцать выше, чем у тех же китайцев. Часто говорят, что Россия – великая сельскохозяйственная держава, и вообще, до революции мы кормили полпланеты. Однако и это неправда. Главные нивы и пастбища Российской империи располагались не у нас, а на территории сегодняшней Украины. Сама Россия лежит слишком далеко к северу. Сельское хозяйство у нас убыточно почти на всей территории.
И что остается? Что мы можем предложить на всемирном рынке? Остается только одно: природные богатства. То, что спрятано в наших недрах: нефть, газ, цветные металлы. Именно это и стало национальной идеей новой России.
4
Первый срок своего президентства Путин занимался вопросами, которые нужно было решать срочно. Война в Чечне. Результаты приватизации. Расползающиеся по углам регионы. К 2004-му ситуация перестала быть совсем уж катастрофической. И президент все чаще начинает заговаривать о том, что стране нужна внятная программа развития. И руководство, и население должны понимать, куда мы идем и на какие средства можем рассчитывать.
Прежде ориентиром для руководства страны служили грозные империи прошлого. Видимым знаком русского величия были ощетинившиеся армия и флот, марширующие по брусчатке коммандос, ревущие в небесах бомбардировщики. Теперь в качестве ориентира предлагались совсем другие картинки. Россия будет великой, потому что станет богатой. Мы будем не штамповать танки, как сталинский СССР, а продавать нефть, как саудовские шейхи.
Саудовская Аравия – нелепое государство, которое и на карте-то отыщет разве что профессор географии. У этого государства нет ни могучей армии, ни гигантских авианосцев. Каких-то шестьдесят – семьдесят лет назад более жуткой дыры невозможно было себе представить. Нищие арабские племена воровали друг у друга верблюдов, а потом десятилетиями вели войны за их возвращение. Здесь не было ни высоких технологий, ни квалифицированных кадров, ни сельского хозяйства. Зато здесь была нефть. И когда Саудовская Аравия наладила торговлю этой нефтью – ни у кого не осталось сомнений, что на карте мира появилась еще одна великая держава.
Сегодня Саудовская Аравия – страна с одним из наиболее высоких в мире доходов на душу населения. Арабы давно утратили навыки воровства верблюдов. Теперь они ездят на «Кадиллаках», которых здесь больше, чем во всей остальной Азии. Еще недавно европейцы морщились от презрения, едва заслышав слово «араб». А теперь от наследника британской короны жена, леди Диана, уходит не к кому-нибудь, а именно к арабу аль-Файеду.
Можно ли представить что-то подобное и в России? Новое руководство страны уверяло, что можно. Под управлением губернатора Абрамовича Чукотка уже превратилась в маленькую заполярную Саудовскую Аравию. Если правильно отстроить систему, то похожий фокус, наверное, можно провернуть и в масштабах всей страны – почему нет? Только систему нужно отстроить по– настоящему правильно.
