Пушкинский Заповедник — удивительнейшее место. Оно творчески перевоссоздано Пушкиным, устроено по законам высшей гармонии и красоты. Без встречи с ним нет и не может быть для русского человека настоящей судьбы. Сюда едут из-за рубежа, чтобы понять глубину и красоту русской культуры, приходят, чтобы найти ответы на самые трудные личные вопросы. Вовсе не из желания выделить Пушкиногорье из чреды иных прекраснейших мест нашей Родины я говорю об этом. Просто сказанное — истина. Несколько миллионов людей, знакомых с этим местом, могли и могут поддержать меня примером собственной жизни, в которой есть пушкинское Михайловское. А значит, главная задача Пушкинского Заповедника — хранить, открывать, дарить Пушкиногорье всем, кто готов его принять, кто готов принять Россию как личную судьбу.
С.Я. Георгий Николаевич, вы белорус и корнями своими тесно связаны с самым близким России государством. Не скрою, я большие надежды возлагаю на братский нам народ, с уважением отношусь к Белоруссии с молодых лет, когда довелось мне там работать. То, что делает Белоруссия и её президент А.Г.Лукашенко сегодня, созвучно моим представлениям о союзном государстве. Как вам видится нынешнее положение Родины?
Г.В. Да, я родился и вырос в Минске, в Белоруссии. И по-прежнему, несмотря на все обстоятельства политики, так и не научился делить Родину на две части: на Белоруссию и Россию. Я люблю Белоруссию и горжусь принадлежностью к белорусскому народу. Люблю и горжусь тем, что живу и служу памяти А.С.Пушкина и Пушкиногорье. И если что-то хорошее удается сделать, это делается во славу и благодарность Белоруссии и России.
В современной жизни Белоруссии многое меня радует. Власть создает возможность честно трудиться, препятствует неоправданному расслоению своего народа на безумно богатых и нищих, содействует развитию промышленности, сельского хозяйства, науки, образования, культуры. Пенсионеры и дети — по их жизни можно судить о политическом курсе страны и его приоритетах — достойно обеспечены по сравнению с иными категориями населения. Сохранено подавляющее большинство из настоящих социальных достижений минувших лет. Образование, здравоохранение, социальное обеспечение существенно эффективнее и гуманнее, чем в России.
Для славянских народов отношение к земле всегда было мерилом нравственности. В Белоруссии земля ухожена, это невозможно не заметить и не оценить. Строятся и воссоздаются порушенные храмы: церкви, костелы, мечети, синагоги, протестантские молельни. Белоруссия всегда была многоконфессиональной страной с развитой веротерпимостью населения. В этом, и не только в этом, смысле европейское наследие — часть древней культуры страны. Одним словом, сегодня белорусы действуют по старой русской поговорке: медленно запрягают, чтобы быстро ехать. И, думаю, в этом они правы.
Радует и то, что несмотря на присутствующее давление извне и часто необъективную кампанию в средствах массовой информации, Белоруссия сохраняет свои союзнические обязательства по отношению к России. Во многом благодаря мудрости и терпению народа и власти. Белорусам, как и псковитянам, приходилось века жить в условиях жестоких войн, неустройства, тяжких испытаний. Говоря о Белоруссии, сразу вспоминают Великую Отечественную войну, называют действительно ужасающие цифры потерь. Но и до, и после этой великой народной войны против фашизма, белорусы не кланялись стрелам, пулям и снарядам, защищая свободу своей земли и земель союзников, друзей и соседей. Это в характере, в исторической памяти, если хотите, в крови. И мне очень хочется, чтобы верность и терпение, два качества, присущие белорусам, качества, которые единственно только зависят от самого человека, были уважаемы, а не осмеяны.
Верю в то, что союзное государство России и Белоруссии когда-нибудь, действительно, будет. Для наших стран и народов сегодня главная задача — выжить, сохраниться, опираясь на свой исторический опыт, который имеется у них, осторожно перенимая то, что возможно позаимствовать. И это, пусть не близкий, но реальный путь к прочному союзу двух стран.
Поделиться:
Loading...
![CDATA[ (function(d,s){ var o=d.createElement(s); o.async=true; o.type="text/javascript"; o.charset="utf-8"; if (location.protocol == "https:") { o.src="https://js-goods.redtram.com/ticker_15549.js"; } else { o.src="http://js.grt02.com/ticker_15549.js"; } var x=d.getElementsByTagName(s)[0]; x.parentNode.insertBefore(o,x); })(document,"script"); ]]
ЖИЛИ-БЫЛИ
Анна Серафимова
Анна Серафимова
ЖИЛИ-БЫЛИ
В былые времена, слава Богу, канувшие, Мария Петровна не могла: а) молчать; б) поступиться принципами. Об этом она смело говорила устно на митингах и письменно на страницах печати, куда посылала свои пламенные статьи.
Список нынешних ее немощей значительно расширился. Она не может: а) точно вспомнить, какими принципами не могла поступиться; б) не может не молчать, поскольку — в) не может посылать статьи в газеты, поскольку — г) не может починить "Ятрань", в свою очередь не выдержавшую ударов по застою, приходившихся на пишущемашинковские клавиши; д) не может ездить в обожаемый Коктебель и на Белое море по той же причине, по которой не может печатать статьи на машинке. Казалось бы, какая связь? При демократии — прямая финансовая. Нет денег на починку орудия интеллектуального труда, на билеты, на путевку...
В одном ряду с "Ятранью" и Домом-музеем Волошина посещение консерватории, театра, пополнение домашней библиотеки, чтение периодики, полноценное питание... Одним словом, список "не могу" не короток, и все солидные в нем номинации.
Если прежние "не могу" имели внешний характер (принципы Марии Петровны попирали, и она не молчала об этом), то все нынешние ее немощи она сплела своими руками, которыми бралась за такие же не натруженные руки интеллигентных друзей, и выходила своими ногами на демонстрациях в поддержку демократии и курса реформ, будучи уверенной, что торит дорогу в светлое будущее, прокладывает маршрут в цивилизованный мир.
Путь протоптала. И не одной себе, но и случайным попутчикам, и ничего не ведавшим обывателям, и буквально на веревке притащила упиравшихся и не желавших туда идти застойников-ретроградов. Конечно, немолодая интеллигентка не справилась бы с брыкающейся толпой спортивленцев, если бы не помощь извне.
Правда, привел проторенный путь даже не на задворки цивилизации, а на кладбище былых возможностей, в крематорий надежд, сгоревших синим пламенем в огне реформаторского пожара, объявшего всю Россию.
Как всякая демократическая преобразовательница, Мария Петровна отличается упертостью в уверенность в своей правоте, сознанием правильности действий либеральных погромщиков, повторяет вслед за обожаемым Егорушкой "мы все сделали правильно". Гайдареныша вполне можно понять: он ныне любому олигарху фору даст, что и было целью всех его усилий. А обнищавшая до неприличия Мария Петровна-то что? В чем ее маржа?
А в том, оказывается, что добытые ею завоевания несомненны. И мне назидательно — упрекательно в неблагодарности сказано, что вот я пользуюсь завоеваниями демократии (то бишь моей собеседницы), и это стало для меня столь естественно, как дышать, я этого даже не замечаю и не ценю, хотя могу позволить себе то, о чем невозможно было и помыслить при прежнем режиме.
Что же это за неведомые и не замечаемые мною возможности? А ну-ка, скажите, я их мигом реализую. Ведь демократы только нам и оставили, что дышать. Да уже и к объему легких c рыночными критериями "за все плати" подбираются — начнут брать налоги на потребляемый воздух, за лично-параментные выбросы отработанного воздуха в атмосферу. При этом легко убедят дохляков с маломощными объемами, что здоровяки неправомерно много забирают кислорода в легкие, а выдают взамен исключительно вредный углекислый газ. Мол, надо брать налоги, и получаемые средства пускать в пользу маломощников, и те поддержат такое справедливое действие властей. Ведь именно так действовали, когда натравливали людей друг на друга во имя "справедливости льгот".
Так какие же возможности открыла мне демократия вообще и демократка лично? Оказывается, благодаря Марии Петровне я могу свободно излагать свои взгляды, критиковать правительство и даже самого!
Но я это делала, когда еще никакой Марии Петровны не знала! Со времен октябрятской звездочки, когда критиковала командира нашей политической ячейки за то, что он дерется с девочками. Причем делала это как устно, так и не очень: я выступала орудием девичьей мести и била командира, когда поступали жалобы одноклассниц на его рукоприкладство. И нисколько не боялась быть наказанной за покушение на представителя властей. Да и всегда и всем, когда считала нужным, высказывала свое мнение, в том числе критическое.
"Что, скажете, и раньше так много критики высказывали в адрес руководства страны? Могли предъявлять такие серьезные обвинения? Сейчас у вас гораздо больше возможностей для этого. И в этом — наша, моя лично заслуга. Этого добились мы, демократы!" — передо мной торжество демократии в торжествующем лице демократки.
