– Что детские, что взрослые – страхи одни и те же, существенной, принципиальной разницы в данном случае нет. Страх отличается образами, которые его вызывают. Например, страх высоты, открытых пространств, темноты, зубной боли и стоматолога – дентофобия[?] Ребёнок испытывает тот же страх перед этими образами, что и взрослый. Он может бояться и смерти, хотя у ребёнка, конечно, своё представление о ней. Дисморфофобия – это боязнь изменений на лице, боязнь получить какое-либо повреждение в облике, то есть подходишь к зеркалу и не хочешь видеть свой нос, потому что он какой-то не такой. Человек не хочет видеть свои морщины, круги под глазами, веснушки.
– И отсюда вырастает боязнь старости?
– Именно так. В психологии это объясняется мутным термином «социофобия», но под ним подразумеваются вполне конкретные переживания. Скажем, страх стыда, страх вины, страх оскорбления, страх отвращения, страх одиночества, страх потери любви и так далее. Вот те чувства, которые мы ежедневно испытываем! И считаем, что это нормально. Это действительно нормально – до тех пор пока страх не превращается в невроз, какую-то навязчивость, когда человек только об этом и думает. Именно эти переживания формируют зону напряжённости. Вот, скажите, какого человека мы называем робким?
– Нерешительного, стесняющегося, краснеющего за каждое своё движение…
– Если мы его спросим: что будет, если он всё-таки сделает то, от чего себя удерживает? Он скажет: я не могу, потому что стыдно. То есть, по сути, он находится в неврозе страха стыда. И чтобы перестать быть робким, ему нужно преодолеть стыд, тогда изменится его поведение. И мы можем ему помочь стать другим.
– Значит, таким образом, происходит и воздействие на характер человека ? А насколько это, как бы сказать, этично, что ли?..
– Это этично в том смысле, что человеку станет легче жить. Застенчивость мешает устроить личную жизнь, карьеру, бизнес, он не может заступиться за свои права, за права своих детей… Это преследует его на каждом шагу и превращается в черту личности, которую мы можем назвать трусливостью, робостью.
– Сегодня в обществе циркулируют другие определения – «лох», например, или «слюнтяй», «тряпка». Это гораздо жёстче, оскорбительнее, обиднее.
– Совершенно верно. Но все эти названия – оттенки одного переживания. Нужно научить человека правильно с этим справляться. Изменится сначала состояние, потому что на место стыда придёт чувство уверенности, потом изменится поведение, а потом – жизнь.
– И робкий становится смелым? Но нет ли вероятности, что человек превратится в обозлённого хама, чтобы отомстить прошлым обидчикам? Он может этого и не хотеть, но как удержать себя от соблазна, как понять, где уже пора остановиться?
– В других-то чувствах он может понять: я люблю макароны очень сильно или я их люблю чуть-чуть? Он дезориентирован только в отношении стыда. Навык управления чувствами в нём всё равно существует, поэтому он справится.
– А если говорить о ребёнке – он способен управлять своими чувствами?
– Дети гораздо более устойчивы к стрессу, чем взрослые.
– Значит, их и сложнее от него избавить?
– Да, это так. С одной стороны, дети легче переносят жизненные трудности. К примеру, потерю родителей маленький ребёнок переживёт легче взрослого, потому что степень беды он ещё не осознаёт. С другой стороны, если у ребёнка сильное переживание запечатлелось, то освободиться от него сложнее, так как средств для самостоятельного решения недостаточно. Чтобы ему помочь, надо сначала дать эти средства, а потом уже помогать справиться с бедой. Взрослому достаточно дать направление – иди вон туда, выход там, – и он сам себе поможет. Если он утратил чувство покоя, душевного равновесия, вернуть его к этому чувству легче, чем ребёнка, – он знает, что это за чувство. Малышу ещё предстоит его в себе сформировать.
– Любой ребёнок как трагедию переживает, например, смерть своей собаки или предательство лучшего друга. У детей же всё по-настоящему, «на всю жизнь»: я люблю эту девочку и женюсь на ней, когда вырасту; этот друг – самый близкий мне человек, потому что мы вместе смотрим мультики и едим мороженое… И когда ломаются его представления, во многом идеалистические, о будущем, о жизни, об отношениях – это огромный стресс.
– Это ответственность родителей – научить видеть реальность такой, какая есть, не идеализируя, не фантазируя и не приукрашивая. Это родительская задача – встроить ребёнка в реальный мир. А как на деле родители, воспитатели его поддерживают? «Да не переживай! Успокойся!» А если ребёнок, не испытывавший чувства покоя никогда, просто не понимает, что от него хотят? Понимает только тот, кто знает.
Родители должны формировать и поддерживать психический статус ребёнка, если они не хотят его потерять или погибнуть от его рук - такое случалось на протяжении всей истории человечества. Эти случаи – результат родительского воспитания. Сейчас часто ругают книги В. Мегре из серии «Звенящие кедры России», но когда героиня говорит: «Воспитание детей – это воспитание себя», – это стопроцентное попадание в яблочко! Я – специалист, который ликвидирует последствия воспитания.
– Дурного или отсутствия всякого.
– Родители же никогда не считают, что дают дурное воспитание. Всё делается из лучших побуждений! Какое было у человека воспитание, можно судить только по его итогам: как он себя ведёт. Один из способов помочь маленькому гражданину, который не знает, что такое чувство покоя, – изолировать его на какое-то время и привести в порядок родителей, а потом вернуть ребёнка в нормальную обстановку.
Дурное воспитание – это не умысел родителей, это их беда. Им самим не дали необходимых навыков. Люди винят государство, но государство – это мы! Мы несём ответственность за своё поведение и за его последствия. Нельзя быть небрежным к своим чувствам: если я в себе разобраться не могу, то не пойму и чувств другого. Если я всегда чувствительна к любому переживанию, гневлива, несдержанна, обидчива, то и мой ребёнок будет таким же.
Моё поведение – это не только поступки, которые я совершаю, но и то, что я переживаю при этом, что я думаю об этом… Условия, в которых формируется ребёнок, – это не только крыша над головой, тепло, еда, одежда, игрушки, но и эмоциональный фон. Как ребёнок узнаёт, что такое счастье, если он его в своей жизни не видит? Годовалый малыш не поймёт, что чашку брать нельзя, потому что она может разбиться. Пока он её не разобьёт и не увидит осколки, он этого не узнаёт. Как можно просить его не плакать, если мама всё время плачет? Он не видит маму, которая улыбается, ничего не боится. Откуда он узнаёт о счастье, из книжек? Для него это будут слова, не имеющие смысла.
– Кстати, сейчас редкие родители читают детям книжки. Могут поставить диск с аудиокнигой, и слышит ли малыш, понимает ли, что там ему рассказывают, это никого не интересует. Сегодняшние дети сказок не знают, даже самых элементарных – о курочке Рябе, о Колобке…
– Кстати, о Колобке! Я была на нескольких конференциях лингвистов-филологов, преподавателей русского языка. И мне сказали, что истинный-то философский смысл сказки «Колобок», оказывается, в том, что основной её урок относится к Лисе. Колобком на Руси называли не только хлебобулочное изделие, но и то, что перед собой катит жук-навозник. Из окна на лавку, во двор, по лесам, по полям – да кто ж его потом есть будет?! Урок: «Не обманывай, Лиса! Навоз есть придётся!» Вот что должен понять ребёнок из этой сказки – что нельзя обманывать!
Мы стали небрежны к чувствам – как своим, так и чужим. И утрачен образ того, что такое семья, какие чувства в семье люди испытывают, что делать со своими чувствами, для чего они нужны – этому же никто нигде никого не учит! А это основа. Люди семью создают ради того, чтобы сохранить одно-единственное переживание – любовь. Природа заложила: чтобы любовь осталась с человеком, у него возникает естественное стремление создать семью. Чтобы любовь усилилась и развивалась, возникает стремление рожать детей.
Все наши потребности несут в себе природосообразный смысл. Утоление жажды – это награда высших сил за то, что я пью созданную ими воду. Всё укладывается в некую программу. Если мы следуем за природой, то у нас есть всё – счастье, здоровье, достаток, потомство и положительные эмоции.
Беседу вела Арина АБРОСИМОВА
Теги: общество , мнение , самосознание
Будучи одинокой дамой, зарегистрировалась однажды моя приятельница на русском сайте знакомств. А где ещё знакомиться, если у большинства нынче маршрут один: дом - транспорт – офис – транспорт – дом?
