Оптина пустынь в то время переживала расцвет старчества. Ее насельниками были высочайшие духовные авторитеты своего времени - старцы Моисей, Лев, Макарий, Антоний. Особенное влияние на Амвросия оказало общение с отцом Макарием, у которого он несколько лет был келейником.
После смерти отца Макария в 1860 году отец Амвросий стал его преемником на неофициальном посту главного оптинского старца. Последующие тридцать лет он провел в своей келье, ежедневно принимая посетителей. Причем все эти годы старец тяжело болел и был практически прикован к постели.
Преподобный Амвросий - редкий пример сочетания двух малосовместимых дарований: глубокой внутренней молитвы и «работы с людьми». Сложнейшему искусству «умной молитвы» отец Амвросий научился у отца Макария. Настоящие молитвенники обычно сторонятся людей; преподобный Амвросий, напротив, испытывал искренний интерес к людям, которые приходили к нему.
А приходили к нему люди всех сословий - от неграмотных крестьян до правительственных чиновников и всемирно известных писателей. Старец обладал тем, что в православной традиции называется прозорливостью, - видел людей насквозь. Вопросы и беды, с которыми приходил человек, были лишь поводом для того, чтобы несколькими полушутливыми фразами указать ему путь для исправления жизни. Если посетитель стеснялся рассказать о тяготящем душу грехе, отец Амвросий необидными намеками давал понять, что видит истинную душевную ситуацию человека, как на ладони. Многие посетители старца вспоминали, что выходили из его кельи, словно летели на крыльях.
Отец Амвросий не гнушался вникать и в самые обыденные людские проблемы. Однажды к нему пришла птичница из соседней усадьбы. У нее одна за другой умирали индюшки, и помещица уже грозилась ее выгнать. Женщина была в отчаянии. Над ней смеялись: эх ты, баба, пришла к старцу с таким пустяком. Старец выслушал ее и, к всеобщему изумлению, посоветовал изменить рацион индюшек. Позже по «сарафанному радио» сообщили, что птичий мор прекратился. А старец пристыдил насмешников: «Вот вы над ней смеетесь, а в этих индюшках вся ее жизнь».
Эта тридцатилетняя (старец преставился в 1891 году) «работа с людьми» сделала преподобного Амвросия образцом старчества в глазах всей России. Сейчас словом «старец» часто называют людей, даже в отдаленной степени ему не соответствующих. Почти невозможно поверить, что в России когда-нибудь появится такой старец, как преподобный Амвросий. Хотя кто знает - Богу все возможно.
Дмитрий Данилов
Святитель Филипп, митрополит Московский
16 июля (3 июля по ст. ст.)
Взаимоотношения церкви и государства на протяжении русской истории складывались далеко не безоблачно. И не только в годы открытых гонений на церковь, но и во времена, когда русское государство было (или считало себя) христианским. Власть то и дело пыталась подчинить церковь своей воле. И в большинстве случаев это удавалось. Однако всегда в русской церкви находились люди, которые не боялись возвысить голос против беззакония правителей. Подвиг святителя Филиппа Московского - возможно, самый яркий пример такого бесстрашного исповедничества.
Святитель Филипп (в миру Феодор) родился в 1507 году в боярской семье Колычевых. В юности он был приближен к велико-княжескому двору Василия III, где сдружился с наследником престола Иоанном. Однако мирская карьера мало привлекала этого молодого человека, все свободное время отдававшего чтению духовной литературы и посещению богослужений. Однажды на литургии во время евангельского чтения он обратил особое внимание на слова «Никто не может служить двум господам». Это стало переломным моментом: вскоре подававший надежды тридцатилетний вельможа, ни с кем не простившись, покинул Москву в одежде простолюдина и отправился на cевер.
Некоторое время Феодор провел в онежской деревне Хижи, работая пастухом, потом принял монашество в Соловецком монастыре с именем Филипп. Несмотря на свое происхождение, он охотно занимался тяжелым физическим трудом. Выполняя послушание екклесиарха (т. е. следящего за распорядком церковных служб), Филипп заслужил всеобщее уважение. Некоторое время он провел в молитвенном уединении вдали от монастыря. Это место по сей день называется Филипповой пустынью.
В 1548 году Филипп был единогласно избран соловецким игуменом. За 18 лет на этом посту он привел монастырь в цветущее состояние - как в материальном плане (в обители велось грандиозное строительство, в котором сам игумен принимал непосредственное, физическое участие), так и в духовном (несколько учеников Филиппа были причислены к лику святых).
Иоанн Васильевич, ставший к тому времени царем, не забыл товарища своей юности, к которому был искренне привязан. В 1566 году царь вызвал его в Москву, где объявил, что Филиппу надлежит стать митрополитом. Игумен отказывался, но противостоять царской воле не смог.
Святительство Филиппа продлилось недолго. Он оказался единственным во всей России, кто осмелился противопоставить себя царю и его опричникам, погрязшим в кровавых беззакониях. Сначала он хотел обратить к царю соборное архиерейское послание, однако никто из епископов не захотел участвовать в таком сомнительном мероприятии. Тогда святитель стал действовать в одиночку. Митрополит несколько раз наедине беседовал с царем, требуя от него прекратить пролитие крови невинных людей, - эти разговоры приводили Иоанна в глухое раздражение. Вскоре конфликт принял открытую форму. 21 марта 1569 года во время службы в Успенском соборе митрополит демонстративно отказал подошедшему к нему царю в благословении, публично обвинив его в убийствах и мучительстве подданных.
Царь в гневе покинул собор. Участь митрополита была предрешена. Через короткое время он был соборно осужден по надуманным обвинениям и приговорен к пожизненному заключению.
Отбывать наказание святителя отправили в тверской Отрочь монастырь, где он, по преданию, в декабре 1569 года был задушен Малютой Скуратовым.
Если бы святой Филипп не оказался так трагически одинок в своем протесте, возможно, история взаимоотношений светских и духовных властей сложилась бы иначе, и наша церковь избежала бы тех великих бед, которые обрушились на нее в последующие столетия.
Д. Д.
* ГРАЖДАНСТВО *
Олег Кашин
Резервация
Всем хорош русский колхоз в горах Азербайджана, только будущего у него нет
Про Ивановку нужно писать новую «Поднятую целину», история Ивановки - лучшая реклама колхозному строю. Осенью 1953 года председателем обнищавшего (коров кормили соломой с крыши, а весной вывозили на пастбища на телегах: сами животные идти не могли) и почти вымершего (на войне погибло 300 местных жителей - почти все местные мужчины) хозяйства имени Ворошилова (после разгрома «антипартийной группы» колхоз получит имя Калинина) избрали двадцатилетнего Николая Никитина. Через 35 лет он был уже Героем социалистического труда, депутатом Верховного совета СССР, на валютном счете орденоносного колхоза во Внешэкономбанке СССР лежали 12 млн долларов. После смерти Никитина в 1994 году хозяйству присвоили его имя.
Сегодня это единственный в Азербайджане колхоз, преуспевающее сельхозпредприятие. На въезде в Ивановку - это центральная усадьба - стоит биллборд с портретом президента Ильхама Алиева и его словами «Колхоз должен оставаться как есть - колхозом, потому что это тоже история». Пожалуй, история-то как раз здесь остановилась. Кругом независимый и почти дерусифицированный Азербайджан, и только в большой долине (пятнадцать минут езды от райцентра Исмаиллы, обыкновенного горного азербайджанского аула) - русское село с выбеленными домами, асфальтированными улицами, памятником павшим в Великой Отечественной войне и прочими признаками богатого южнорусского села советских времен.
Ивановку можно считать чудом, но у каждого чуда есть вполне прозаические объяснения. Председатель Никитин, помимо бесспорных менеджерских талантов, был славен дружбой с первым секретарем ЦК компартии Азербайджана Гейдаром Алиевым. Перед колхозной конторой стоит стела с еще одной цитатой из Алиева-младшего: «Гейдар Алиевич Алиев был вашим гарантом, а сегодня я ваш гарант». Эти слова не настолько анекдотичны, как может показаться гостю из России. «Гарант» - это не «президент», как принято у нас, а именно гарант - тот, на честном слове которого все держится. И в этом смысле президенты Алиевы - оба, и старший, и младший - действительные гаранты неприкосновенности Ивановки и находящегося в ней колхоза. Сохранение русско-советского раритета- дело чести для Алиева-младшего, память об отце, из уважения к которому в начале 90-х местные жители решили остаться в Азербайджане.
