Летом 1927 года несколько человек, живших в небольшом немецком городке Бреслау, встретились в задней комнате ресторана. Попили, поели и… создали объединение, члены которого обдумывали бы и распространяли идеи, как послать людей в космос и на другие планеты.
Поначалу они назвали себя «Обществом межпланетных сообщений» («Verein für Raumschiffahrt»). Но в других странах эта организация стала известной как «Немецкое ракетное общество».
Президентом выбрали инженера Иоганна Винклера, а он, в свою очередь, вскоре наладил издание ежемесячного журнала «Ракета» («Die Rakete»), в котором регулярно публиковались наиболее ценные идеи и проекты членов «Общества».
Журнал издавался за счёт членских взносов и пожертвований. А поскольку «Общество межпланетных сообщений» росло очень быстро — среди его членов были профессор физики Герман Оберт, лётчик-изобретатель Макс Валье, инженеры Франц фон Гефт, Гвидо фон Пирке, Эйген Зенгер и многие другие люди, с именами которых мы ещё встретимся в этой книге, — то вскоре при «Обществе» был организован и фонд, финансировавший самые оригинальные разработки с целью экспериментальной проверки их работоспособности.
ГЕРМАН ОБЕРТ И ЕГО КОЛЛЕГИ. Этого человека иногда называют «немецким Циолковским». И действительно, в конце 1923 года он так же, как и Константин Эдуардович, выпустил в Мюнхене невзрачную на вид брошюру «Ракета и межпланетное пространство». В этой книжке Герман Оберт, подобно своему русскому коллеге, писал о том, что «современное состояние науки и технических знаний позволяет строить аппараты, которые могут подниматься за пределы земной атмосферы». А дальнейшее усовершенствование этих аппаратов со временем приведёт к тому, что они будут развивать такие скорости, которые позволят им преодолеть силу земного притяжения и вывести на околоземную орбиту не только грузы, но даже людей.
Однако была между этими людьми и существенная разница. Если Циолковского мало интересовало, сколько могут стоить его «игрушки», то Оберт с самого начала ставил во главу угла трезвый расчёт. «В определённых условиях изготовление таких аппаратов может стать прибыльным делом», — сообщает он.
Кстати сказать, утилитарный подход возымел место даже в издательско-популяризаторской деятельности Оберта. И первая его книга, и вторая — «Пути осуществления космического полёта» переиздавались неоднократно и оказались вполне выгодными коммерчески.
В своих трудах Оберт не только подробно рассказывал о том, что было сделано до него, но и выдвигал собственные, довольно ценные идеи. Так, скажем, он предложил идею «воздушного старта», которую пытаются реализовать ныне наши и иностранные конструкторы. А именно — ракеты должны стартовать не с земли, а с высоты в 5500 м и более над уровнем моря, будучи подвешенными к специальным дирижаблям.
Причём один из его космических кораблей, получивший название «Модель Е», имел весьма солидные размеры даже по современным меркам. Общая длина ракеты, рассчитанной на двух пассажиров, оценивалась Обертом как «примерно соответствующая высоте четырёхэтажного дома», а её масса — 288 т!
Предполагалось, что она будет состоять из двух частей: первая разгонная ступень работала на спирте и жидком кислороде, а вторая, при том же окислителе, использовала жидкий водород. Согласитесь, в 20-е годы прошлого века было предложено вполне современное решение топливной проблемы.
Причём в верхней части второй ступени Оберт предлагал разместить «аквариум для земных жителей», т.е. обитаемый отсек с иллюминаторами, позволяющими вести астрономические наблюдения.
Чтобы преодолеть земное притяжение, ракета, как показали расчёты Оберта, должна была лететь 332 с при ускорении 30 м/с2 и достичь высоты 1653 км.
Возвращение же пассажирской кабины на Землю Оберт планировал посредством парашюта либо при помощи специальных несущих поверхностей и хвостовых стабилизаторов, позволяющих реализовать планирующий спуск.
В описаниях его ещё немало деталей и частностей, которые были затем реализованы (или выдуманы заново) современными конструкторами. Так, скажем, Оберт предусмотрел выход в открытый космос.
«На летящей ракете при выключенном двигателе опорное ускорение отсутствует и пассажиры могут в специальных костюмах выходить из пассажирской кабины и „парить“ рядом с ракетой, — писал он. — Костюмы должны выдерживать внутреннее давление в 1 атмосферу…»
И далее: «Нам кажется непрактичным давать человеку, находящемуся вне ракеты, воздух через шланг из пассажирской кабины, целесообразнее подавать ему сжатый или жидкий воздух из специального баллона».
Кроме того, указывает Оберт, человек в скафандре должен быть обязательно связан с ракетой канатом и телефоном.
Подумал он также и о шлюзе, «который можно герметически закрывать с обеих сторон».
В общем, когда читаешь всё это, кажется, что выход А.А. Леонова был осуществлён по сценарию Оберта.
Впрочем, Оберт был не единственным членом ракетного общества, кто хорошо владел пером. В 1924 году популяризацией идеи межпланетных путешествий занялся также мюнхенский литератор и бывший пилот Макс Валье. В своей книге «Полёт в мировое пространство» он, в частности, предложил способ превращения обычных самолётов в космические путём замены двигателей внутреннего сгорания ракетными.
Ещё одну книгу на ту же тему издал и Вальтер Гоман, архитектор города Эссена. Он мыслил строительными категориями, а потому описал целую «пороховую башню», с помощью которой и предлагал стартовать в космос.
ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ И НЕУДАЧИ. Впрочем, члены «Немецкого ракетного общества» довольно скоро перешли от слов к делу. Несмотря на то что Германия в те годы переживала далеко не лучшие времена, расплачиваясь после проигрыша Первой мировой войны огромными контрибуциями странам-победителям, Максу Валье и его коллегам удалось найти источники финансирования для первых экспериментов по созданию ракет. В частности, им удалось заинтересовать автомобильного магната Фрица фон Опеля, который оплатил эксперименты по созданию «ракетного автомобиля».
Испытания его прошли с большим шумом — как в прямом, так и в переносном смысле. Так что фон Опель не прогадал, и реклама его детищу получилась отличная. Однако большой практической ценности автомобили, снабжённые батареями пороховых ракет, не имели.
Тогда Валье зашёл с другой стороны и предложил фон Опелю провести ещё и серию опытов с ускорителями для самолётов. И хотя сам Макс Валье вскоре погиб во время испытаний нового ракетного двигателя, его смерть не остановила других.
В июне 1928 года на горе Вассеркуппе в Западной Германии был подготовлен к старту самолёт, точнее, планер типа «утка». Он был оснащён ракетными двигателями, созданными на фабрике «Синус», принадлежащей инженеру Фридриху Зандеру, который также состоял членом «Немецкого ракетного общества».
Несмотря на тщательную подготовку, первые две попытки поднять в воздух планер закончились неудачей. Сначала лётчику-испытателю Штаммеру вообще не удалось подняться в воздух. Во второй раз планер взлетел, но вскоре из-за неисправности был вынужден приземлиться, пролетев всего около 200 м.
Наконец, в третий раз, когда на планер установили два ракетных двигателя на твёрдом топливе с тягой по 20 кг, лётчику удалось пролететь 1,5 км. Причём, как отметил пилот, полёт, длившийся считанные минуты, «был приятен ввиду отсутствия вибраций от вращающегося винта».
Но, к сожалению, этот успех оказался единичным. При следующем испытании планер загорелся в воздухе. Пилоту чудом удалось сбить огонь и посадить аппарат.
Ремонту он уже не подлежал, и фон Опель заказал новый ракетный планер. Он был готов к лётным испытаниям 30 сентября 1929 года. После нескольких неудачных попыток он всё-таки взлетел и совершил полёт продолжительностью около 10 минут со скоростью около 160 км/час. Однако при посадке он опять-таки загорелся и оказался совершенно непригодным для дальнейших испытаний.
Следующая попытка связана с именем Германа Оберта. Успешный литератор опять-таки решил перейти от слов к делу и осенью 1928 года уговорил кинорежиссёра Фрица Ланга и других создателей фантастического фильма «Женщина на Луне» использовать для рекламы демонстрационный запуск настоящей ракеты.
Получив деньги, Оберт вместе инженером Рудольфом Небелем и Шершевским (русским эмигрантом) построил ракету «Кегельдюзе». Она представляла собой алюминиевую сигару длиной около 1,8 м. Причём дюзы, через которые вырывались пороховые газы, были расположены не в корме, как обычно, а в носу ракеты. Оберт полагал, что «ракета с носовой тягой» будет более устойчива в полёте. Однако на практике изобретателям так и не удалось добиться устойчивого горения пороховых шашек, и демонстрационный полёт пришлось отложить «до лучших времён».
