Наконец, она искренно возмутилась, когда после доклада о наградах, полученных разными домами трудолюбия в Петербурге от Комитета Всероссийской промышленной выставки, ей пришлось выслушать положенный мною отчет ревизионной комиссии этого же Комитета, из которого оказалось, что награды выданы за предметы, купленные со стороны или сделанные посторонними мастерами. Указание мое на повторение путешествия Екатерины Великой по Днепру с декоративными селениями вызвало с ее стороны требование, чтобы правлениям этих домов был сделан выговор, и о том было напечатано в «Правительственном вестнике». Наконец, она сделала крупное пожертвование для учреждения премии за лучшие сочинения и исследования по вопросам трудовой помощи. В каком трудном положении ей приходилось быть, показывает сделанная мною запись о заседании по ходатайству Виленского еврейского общества об учреждении дома трудолюбия, прилагаемая мною к этой тетради (см. в главе VII воспоминаний о крушении)[25]
Нельзя сказать, чтобы внешнее впечатление, производимое ею, было благоприятно. Несмотря на ее чудные волосы, тяжелой короной лежавшие на ее голове, и большие темно-синие глаза под длинными ресницами, в ее наружности было что-то холодное и даже отталкивающее. Горделивая поза сменялась неловким подгибанием ног, похожим на книксен при приветствии или прощанье. Лицо при разговоре или усталости покрывалось красными пятнами, руки были мясисты и красны.
Но если мои личные воспоминания о ней, относящиеся к периоду с 1898 до 1904 года, в общем и благоприятны, то я не могу того же сказать о ее деятельности в делах общегосударственных. Уже в конце 90-х годов я слышал от Е. А. Нарышкиной рассказы о ее различных fails et jestes,[26] направленных к укреплению в муже идеи, что он как самодержавец имеет право на все, ничем и никем не стесняемый. Это настроение, по-видимому, усилилось с рождением наследника престола, и когда она пришла, бестактно залитая брильянтами, в тронную залу на объявление нашей куцой конституции, кислое выражение ее по обычаю опущенных углов рта на бледном лице не обещало ничего хорошего, и действительно, затем началось постепенное воздействие на личные назначения, дошедшее до следования указаниям Распутина. Слепо доверявшаяся деланным телеграммам, заказанным «Союзом русского народа» и таким проходимцем, как Протопопов, и видя в них непреложное доказательство народной любви, она презрительно и высокомерно относилась к просвещенной части русского общества, к Государственной думе и даже к членам своей фамилии, пытавшимся указать ей на надвигавшуюся опасность, не останавливаясь даже перед мстительными жалобами, как, например, против княгини Васильчиковой, высланной затем из Петербурга. Я не имею основания думать, чтобы суеверная, полурелигиозная и полуполовая экзальтация, вызвавшая у нее почти обоготворение Распутина, имела характер связи. Быть может, негодяй влиял на ее материнское чувство к сыну разными предсказаниями и гипнотическим воздействием, которое попадало на бессознательную почву нервной возбудимости. Едва ли даже «старец» имел через нее то влияние на назначения, которое ему приписывалось, так как именно после его убийства ее роковое влияние на дела возросло с особой силой. Деловое влияние Распутина в значительной степени создавалось раболепством и хамскими происками лиц, получавших назначения, причем он являлся лишь ловким исполнителем и отголоском их вожделений. Поэтому в этой сфере вредное влияние императрицы, быть может, было менее, чем его рисовали. Но ей нельзя простить тех властолюбия и горделивой веры в свою непогрешимость, которые она обнаружила, подчиняя себе мысль, волю и необходимую предусмотрительность своего супруга. Она не любила русский народ, признавая в нем хорошим, как мне говорила Нарышкина, лишь монашество и отшельничество; она презирала его и ставила ниже известных ей европейских народов, что особенно резко выразилось в ее разговоре с Е. В. Максимовым по поводу женщин-работниц. Еще более нельзя ей простить и даже понять введение дочерей в круг влияния Распутина, послужившее лет семь назад поводом к выходу в отставку фрейлины Тютчевой. Опубликованные в последнее время письма несчастных девушек к наглому и развратному «старцу» и их имена на иконе, оказавшейся на шее его трупа, показывают, в какую бездну внутреннего самообмана, ханжества и кликушества и внешнего позора огласки и двусмысленных комментариев повергла своих дочерей «Даршматская принцесса», ставшая русской царицей и почему-то воображавшая, что ее обожает презираемый ею русский народ…
1917. VI. 27
Павловск.
«Очарователь» — фр.
2 марта 1917 года в Пскове, в штабе Северного фронта Николай II подписал отречение за себя и за сына Алексея. Присутствующих поражала не то «пассивность», не то «выдержка», не то «равнодушие». Генерал Дубенский вспоминал: «Он отказался от престола, как сдал эскадрон» (см. Каторга и ссылка 1933 г. № 7 с. 221–222)
«Вестник Европы» (1866–1918) — авторитетный в либерально-демократических кругах литературный и историко-политический журнал, основанный и бессменно руководимый до 1908 г. историком профессором М. М. Стасюлевичем — другом Кони. В журнале публиковали свои произведения многие писатели, публицисты, историки, социологи, в том числе Тургенев, Гончаров, Салтыков-Щедрин, Ключевский, Кавелин; Кони большею частью тоже печатался здесь (см. его большой очерк-воспоминание «Вестник Европы» — Собр. соч. т. 7). Свое существование журнал прекратил в начале 1918 года.
В день ходынской катастрофы, 18 мая, по церемониалу был назначен бал у французского посла. С. Ю. Витте в своих воспоминаниях передает слова великого князя Сергея Алксандровича, московского губернатора, о том, что многие советовали государю просить посла отменить бал, но что Николай II с этим мнением совершенно не согласился: «По его мнению, эта катастрофа есть величайшее несчастье, но несчастье, которое не должно омрачить праздник коронации; ходынскую катастрофу надлежит в этом смысле игнорировать» (С. Ю. Витте, Воспоминания, т. 2, М. 1960, с. 74).
17 января 1895 г., вскоре по вступлении на престол, Николай II на приеме депутаций от дворянства земств и городов, просьбы некоторых земств о созывае народных представителей назвал «бессмысленными мечтаниями» и обещал, следуя примеру отца, твердо охранять самодержавие.
По закону 12 июля 1889 г. вся сельская территория уезда делилась на участки, во главе каждого из которых стоял земский начальник, избираемый только из потомственных дворян. Земские начальники сочетали в своем лице административную и судебную власть, что ставило крестьян в полную от них зависимость.
17 октября 1888 г. произошло крушение поезда, в котором царская семья следовала из Севастополя в Петербург. Поезд сошел с рельсов не вследствие покушения, а в результате грубых нарушений условий эксплуатации (превышение скорости при неустойчивом пути).
Летом 1900 года Россия в блоке с Германией, Англией, Францией, Японией, США, Австро-Венгрией, Италией выступила с целью подавления восстания народных масс в Китае — восстание ихэтуаней — «боксеров». По всей вероятности А. Ф. Кони и имеет в виду один из эпизодов расправы с восставшими, так как даже С. Ю. Витте был вынужден признать, что русские войска «распоряжались в Китае совершенно произвольно, то есть так, как поступает неприятель в захваченной стране, да и то в стране азиатской» (С. Ю. Витте, Воспоминания, т. 2, М., 1960, с. 180).
Духоборы — русская христианская община, возникшая во второй половине 18 века на территории Украины.
Имеется в виду 1902 год, так как князь И. М. Оболенский именнов в этом году, будучи харьковским генерал-губернатором, при подавлении крестьянских волнений отличился крайней жестокостью.
С 18 мая по 29 июня 1899 г. работала созванная по инициативе России Международная Гаагская конференция (присутствовали представители 27 государств), имевшая целью выработку норм международного права, относящихся к войне.
9 января 1905 г. — расстрел мирной манифестации петербургских рабочих, вошедший в историю как «кровавое воскресенье», — по некоторым подсчетам погибло несколько сотен жителей Петербурга.
I Государственная Дума просуществовала немногим более двух месяцев (27 апреля — 9 июля). Ввиду того, что крестьянские депутаты в Думе потребовали ликвидации помещечьего землевладения, национализации всей земли и наделения ею крестьян по трудовой норме, 9 июля царским манифестом, объявившим, что, поскольку выборные от населения уклонились в не принадлежащую им область, Государственная Дума была распущена.