Субсидии компании Ист-Индиз (она была почти полностью освобождена от налогов) раздражали бостонских купцов и пивоваров, а они, в свою очередь, настраивали остальное население, и объясняли высокие цены дискриминацией со стороны Англии. И вот пивовар по имени Сэм Адамс (какая же английская заваруха обходится без пивовара), с дружками, переодевшимися в индейцев для конспирации, запрыгнул на борт судна с чаем, и весь этот чай выкинул через борт. Кстати, потомки Адамса до сих пор торгуют пивом, и пиво это, особенно лагер, надо сказать — прекрасное, для тех, кто интересуется. Название сохранено — Сэм Адамс.
Английский контингент разгуливал по Бостону в красных камзолах. Местные шутники подначивали местных простачков подходить к солдатам и спрашивать, по чем нынче крабы на рынке.
Тем временем в Филадельфии собрался, в вышеупомянутом здании, Конгресс. И объявил о формировании Континентальной Армии.
Тут же последовал вооруженный конфликт. Пятимиллионная страна, минус лоялисты, противостояла Империи. Главнокомандующим после многочисленных споров был назначен бывший молодой лейтенант, теперешний генерал, Джордж Вашингтон. Долго отнекивался (не шучу).
Собственно, так или иначе, Колонии отделились бы от Империи, поскольку ничем, кроме налогов, не были с нею больше связаны. У всех была своя жизнь.
Интересная деталь — к этому моменту лондонский Парламент официально оповещен не был. Т. е. покамест это был не официальный разрыв, но просто бунт.
Колониями правил помаленьку филадельфийский Конгресс. Обычная история — налоги, бюджет, средства, политики тянут резину, армии не хватает снаряжения и амуниции. В какой-то отрезок времени армия Вашингтона торчит в долине, раздетая и голодная, больше года. В этой связи упоминается странный апокрифический эпизод, весьма похожий на правду.
Генерал Вашингтон военным гением отнюдь не был. Но то, что он был прирожденным лидером — сомнению не подлежит. Единство армии он сумел сохранить все это время. И когда почувствовал, что дальше так нельзя, то, взяв с собой сравнительно небольшой отряд, скорым путем выехал в Филадельфию. В Конгрессе шло очередное бюрократическое заседание, когда во дворе раздался топот копыт и бравый генерал на белом коне (без шуток) въехал в сопровождении своего отряда в здание Конгресса, со шпагой наголо. Попадали стулья, конгрессмены вскочили на ноги. Поправив парик с темно-синей лентой и повертев в воздухе клинком, сидя в седле, Вашингтон задумчиво посмотрел на бюрократов. За спиной его торчали штыки солдат Континентальной Армии, из чего конгрессмены уяснили для себя, что говорить сейчас будет вот этот самый всадник, а они будут молчать и слушать. И всадник заговорил.
— Эта… как его… средства нам будут, или нет? У меня половина солдат без обуви. Не хотят ли господа, чтобы мы все одним махом перешли на сторону англичан? Вы не представляете себе, как они будут довольны, англичане. Я, господа, неважный оратор, но суть передаю правильно. Я не знаю французского, но отношения к делу это не имеет.
И Конгресс спешно выделил средства.
Показателен, в историческом смысле, канонизированный сегодня эпизод с Полом Ревиром. Прискакав в одиночку в городок, он крикнул зычно — «Британцы идут!» И весь городок поднялся против англичан, с оружием в руках. Отметая в сторону красивости, можно заключить, что, несмотря на лоялистов, большинство населения было к англичанам настроено весьма враждебно, а англичане к населению.
И показательна иностранная помощь. На сторону Колоний встали две страны, традиционно враждебные Англии — Франция и Россия. Екатерина Вторая помогала в основном деньгами и дипломатией. Но Людовик Шестнадцатый послал в Новый Свет значительный контингент в помощь Вашингтону. Самая известная фигура в этой французской стороне истории — генерал Лафайетт. Но это к данной главе не относится.
И, наконец, когда военные действия были в самом разгаре, кому-то пришло наконец в головушку буйную их узаконить. Дело это Конгресс поручил самому необычному человеку эпохи — Томасу Джефферсону.
В свободное от основных занятий время Джефферсон, проживая в особняке на углу, в трех кварталах от Конгресса (обычный колониальный особняк, прелестный, очень уютный) составил документ, вошедший в историю как Декларация Независимости.
Сегодня это менее понятно, чем тогда, но:
Основная суть документа в том, что король Джордж Третий нарушил по отношению к колонистам условия Магна Карты. Посему колонисты не являются повстанцами, но — честными вассалами-баронами, следующими пункту Магна Карты, который оговаривает независимость в случае нарушения королем контракта.
В преамбуле Джефферсон, подумав, изменил слегка фразеологию. В черновике Декларации он написал — есть законы естественные, святые. Затем ему пришло в голову, что святые законы есть в Библии, а все остальные законы святыми быть не могут по определению. И нашел нужное слово — есть законы естественные, самоочевидные.
Присыпал песком, подул, прицепил шпагу, и пешком отправился в Конгресс.
Собственно стратегия Вашингтона есть стратегия вынужденного сдерживания. Понятно, что напрямую конфликтовать с армией Империи было делом бессмысленным. Империя, заупрямившись, могла послать в Новый Свет столько солдат, сколько понадобилось бы для уничтожения всего населения поголовно, вместе с лоялистами и индейцами.
Вашингтон воевал следующим образом. Подводил войска, считал численность неприятеля, при благоприятном соотношении атаковал, но не затягивал конфликт, а тут же отходил, стараясь сберечь столько солдат, сколько мог. Расчет был на то, что англичане устанут (в Лондоне).
Но этот подход деморализировал и армию, и население, поэтому следовало что-то предпринять для поддержания духа.
И Вашингтон форсировал Делавер. Это такая речка, солидной ширины, между Филадельфией и сегодняшнем Округом Колумбия. На противоположном берегу реки англичане разбили лагерь и ушли спать, законно полагая, что колонисты поступят также. У колонистов было пять с половиной лодок, а лед на Делавере только что вскрылся и плавал кусками. Но Вашингтон решил, что — пора, и в рекордные сроки переправился с армией через реку. Англичан, едва очухавшихся и мало чего соображающих, он разбил в этой битве в пух и прах, взял много пленных, и так далее.
Примечательная деталь. Делавер течет к югу от Филадельфии. Во всех хрониках упоминается этот самый мартовский лед, плавающий кусками, и на самом известном американском батальном полотне, висящем в Метрополитан Музее, этот лед наличествует. Сегодня на Делавере льда не бывает. Никогда. Можно сколько угодно распространяться, что, мол, потепление глобальное — миф, но вот и свидетельство.
Интересен случай с Джефферсоном, поверившим в судьбу после инцидента. Англичане, естественно, желали его арестовать, ибо он был государственный преступник, написавший наглый документ, упоминающий Магна Карту. Джефферсон осматривал в подзорную трубу окрестности в какой-то местности, где пребывал, и, не увидев ничего особенного, вернулся в дом на ночевку. Там он вспомнил, что забыл на пригорке, с которого осматривал окрестности, свою шпагу. Вернулся, подобрал шпагу, а за пригорком увидел английский отряд. Срочно убрался из этого места.
Спустя какое-то время Вашингтону повезло, причем повезло серьезно. Объединившись с Лафайеттом и на время забыв неприязнь свою к французам, Вашингтон провел несколько удачных сражений, и англичанам понадобились срочные новые планы и перегруппировка войск. По идее, генерал Бургойн, наступавший из Квебека, должен был объединиться с генералом Хоу, вышедшим из Нью-Йорка, чтобы окружить Колониальную Армию. При этом соотношение роялистов и колонистов должно было по плану быть не то два, не то три к одному.
Но тот член Парламента, в обязанности которого входило подписать и отправить приказ генералу Хоу, забыл это сделать и уехал на охоту, из Лондона в Кент.
Бургойн на место встречи прибыл, а Хоу торчал в Нью-Йорке. Воспользовавшись этим, колонисты окружили армию Бургойна, которая тут же сдалась. В подписании документа, свидетельствующего о сдаче, Бургойн поучаствовал своеобразно — проявив истинно английское чувство юмора и приписав саркастический комментарий к каждому пункту документа.
Этот же генерал затем баллотировался в Палату Лордов в Лондоне весьма своеобразным способом — пришел на выборное собрание с пистолетом в каждой руке и в окружении своих солдат. Был оштрафован на тысячу фунтов стерлингов.
Хоу все-таки выступил, с большим опозданием, а потом ему пришлось отступать, и отступать быстро.
И был Чесапикский Залив, расположение сегодняшней столицы. И была стремительно отступающая английская армия. Колонисты подкатывают артиллерию. Англичане отступают к воде, где их ждут суда. В этот момент в этих же водах появляется французский флот, который с большим удовольствием несколькими залпами эти суда топит, посему англичанам путь к отступлению оказывается отрезан. Их окружают и заставляют сдаться.
