Ознакомительная версия.
К тому же, термины «меченосцы» и «орден меченосцев» полностью отсутствуют в «Ливонской хронике», хотя завершается она событиями 1227 года.
Однако западные исследователи используют только термин «меченосцы», практически выбросив из обихода его «официальное» название – «Братство воинства Христова». Может быть, так оно проще, конкретней и точнее? Для упрощения мы пойдем по их стопам и тоже будем именовать этот орден упрощенно – меченосцы.
В чем же еще однозначно сходятся все исследователи, так это на цвете плаща, который носили «Братья воинства Христова». Он был девственно-бел.
Под плащом меченосцы носили узкий и длинный белый кафтан с красным крестом на груди и без нашитого меча.
Штатное расписание или структура ордена была такова.
Орден меченосцев состоял из: духовенства – «братьев-священников», воинов – «братьев-рыцарей», а также их оруженосцев и ремесленников, то есть «служащих-братьев».
Ливонский рыцарь и рыцарь Ордена меченосцев
Братья-рыцари были главной военной силой ордена.
Вступающий в орден давал по уставу четыре обета – обет безусловного послушания орденскому начальству, обет целомудрия, обет бедности и обет посвящения всей своей жизни «борьбе с неверными и язычниками».
Из всех этих обетов меченосцы старательно, с наибольшим удовольствием и желанием выполняли только последний.
Орденские братья были обязаны ежедневно присутствовать на богослужениях, имели общие стол и жилище в орденских замках. Одевались они в простую черную или коричневую одежду из грубой ткани, были обязаны коротко стричься и носить короткую бороду.
После того как вступающий в орден воин произносил клятву и приносил все четыре обета, его торжественно принимали в братство. На него возлагали рыцарский плащ, перепоясывали рыцарским мечом и вручали полное вооружение. Все, необходимое для жизни, члены братства получали от ордена.
Рыцари имели меч, пику, булаву и щит. Доспехи каждый рыцарь заказывал себе сам. Оружие было прочным, но без изысков и украшений – обет бедности не давал возможности развернуть свою фантазию даже здесь. Зато оно было очень высокого качества, а ведь именно в этом состоит его главное достоинство.
Каждый рыцарь получал от ордена три лошади и оруженосца. Остальные члены ордена имели одну лошадь и все необходимое для жизни.
Несмотря на принимаемые обеты, члены ордена после завоевания языческих земель и ограбления местного населения все же обогащались лично, деля захваченную добычу между собой.
Братьями-священниками могли стать только давшие орденские обеты лица духовного, пусть даже и не дворянского звания. Братья-священники всегда ходили в походы вместе с братьями-рыцарями – ни один орденский брат не мог исповедаться и получить отпущение грехов ни у кого другого, кроме как у орденского брата-священника.
Желающих вступить в орден было не так уж и мало, но отбор был достаточно строг. Орденскими братьями могли стать только лица дворянского рода, клятвенно удостоверявшие до приема в братство, что они дворяне или рыцари, а также когда, где и как они или их предки получили эти звания. Будущие воины-монахи должны были быть рождены в законном браке, неженаты, не принадлежать ни к какому другому ордену, не заражены никакими болезнями и никому ничего не обещать до вступления в орден.
Сам орден никого не возводил в звание рыцаря.
Братья-служащие (стрелки, арбалетчики, кузнецы, повара, слуги) были только простого сословия, перед вступлением в орден они обязаны были удостоверить, что никому не принадлежали в качестве раба, и давали клятвы и обеты точно такие же, как и рыцари.
В то же время, вступив в орден, рыцари лишались многих житейских радостей. Ведь им запрещались любые развлечения, включая охоту и рыбалку. Шахматы и те были под запретом – игра азартная. Мало ли кто, сильно увлекшись, завезет противнику ферзем в глаз. Или доской шахматной с досады по голове огреет. Силы у рыцарей немерено, нрав не обуздать даже дисциплиной железной, а шахматы, они сами по себе увесистые, доски игральные – тяжелые. Дополнительные потери личного состава в мирное время никому не нужны. Так что коротать время и развивать интеллект оставалось только за молитвой.
Понятно, что неудовольствий, в том числе и по этому поводу, могло у строптивых рыцарей накопиться немало. Но отцы-основатели и тут вышли из положения с честью.
После вечерней молитвы никто из братьев не имел права вплоть до заутрени произнести хоть одно слово без крайней на то необходимости. Ущемление человеческих прав и достоинства, конечно, но в меру. А ведь если вдуматься, то и разумность можно некую в этом увидеть. Чем тише после команды «отбой» в казарме, тем лучше выспится личный состав.
Но это все еще были только цветочки. Самые жестокие обеты рыцарь принимал на себя в области целомудрия. Общение с прекрасным полом было исключено из повседневной жизни «Братьев воинства Христова» напрочь. Ни один из них не имел права не только спать с дамой, но и даже смотреть на ее лицо. Чтобы соблазна не было.
Однако все это лишь требования, написанные на бумаге, или, иначе говоря, свод писаных и неписаных правил, надлежащих к исполнению. На деле же далеко не все члены ордена были такими агнцами и аскетами или хотели ими стать. Среди братьев находилось немало авантюристов, отчаянных драчунов, искателей приключений и просто охотников за наживой, несмотря на данный обет бедности. Может быть, именно поэтому ни один сундук в Рижском замке не должен был иметь замка, чтобы легко можно было проверить, как рыцарь соблюдает его. Даже в этой малой части к божьим дворянам доверия не было, все было подчинено тотальному контролю. Ибо основатели ордена и сами прекрасно понимали, из кого состоит его боевое ядро и зачем эти «товарищи» здесь. Ведь по-настоящему идейных людей даже в те времена было не так и много.
От самого своего основания орден «Братства воинства Христова» имел репутацию недисциплинированного и имел тенденцию игнорировать свое подчинение Рижским епископам. Это была буйная и своевольная братия. И частенько даже самая строгая воинская дисциплина не могла обуздать страстей, которыми были обуреваемы некоторые из меченосцев. Возможно, это было потому, что лучшие из немецких рыцарей записывались в Тевтонский орден. Сюда, к меченосцам, попадали по остаточному принципу.
Особенно, если учесть, что большинство из тех, кто оказался в рядах меченосцев, «рок и жестокая судьба» вынуждали искать свой путь вне дома. Звание же орденского рыцаря было в те поры наиболее почетно. Первым делом для тех, кто не имел своей земли и никаких перспектив получить долю в наследстве.
Дело в том, что западное земельное право, чтобы не дробить дворянские поместья на мелкие клочки, ввело понятие майората. Это значит, что замок и поместье в семье наследовал старший сын. Остальным ничего не перепадало. Они могли рассчитывать только на свой меч, силу, удачу или, на худой конец, смекалку. Чаще всего оказывалось так, что единственное, чем большинство из них хорошо владело, был могучий удар меча по голове вероятного противника. Война была их ремеслом, смыслом их жизни.
Чтобы быть объективными и дополнить образ рыцаря-меченосца, так сказать, немного расцветить его, добавим сюда еще хорошие манеры, которыми обладало большинство из них. Правда, некоторые это умело скрывали. Сеять, пахать, собирать урожай, а также доить коров, пасти гусей или заниматься каким бы то ни было иным ремеслом они не только не умели, но и не желали в силу своего статуса.
«Негоже лилиям прясть». Так примерно рассуждали дворяне рыцарского сословия. Даже самые бедные.
Поэтому такой «младший сын» чаще всего был рад возможности стать членом военно-рыцарского ордена, пускай даже на самых тяжелых условиях. Тут и крыша над головой, и пища, и одежда, и служба, и возможность прославиться, а при хорошем раскладе даже разбогатеть, несмотря на обет. И при всем при этом делая богоугодное дело, чувствуя себя частью чего-то необходимого, важного и героического.
Но если поначалу рыцарь и готов был соблюдать клятвы, то немного потерпев, понаблюдав за местными нравами и обычаями, а также сослуживцами, он начинал сомневаться в целесообразности ограничений. А стоит ли? А нужно ли? В самом ли деле это так необходимо?
И постепенно начинал давать себе поблажки, считая, что довольно главного – службы во имя Господа.
Хотя несомненно, что были и такие, что вступали в орден с самыми чистыми и светлыми намерениями. Но их меньше.
Ленными властителями ордена меченосцев были епископы, дававшие ему земли во владение на правах епископского вассала. Епископ принимал присягу в верности и послушании от орденского магистра, а сам орден подлежал епископскому суду и находился в его духовной и светской юрисдикции.
Ознакомительная версия.
