— Да, хорошие белые облака, — ответил главный механик.
— В таком случае, Семюэль, обратитесь в научную редакцию, в метеорологический отдел, и предложите от моего имени усиленно заняться вопросом производства искусственных облаков. Нельзя же, в самом деле, быть в зависимости от погоды.»
Самодовольству Френсиса Беннета нет пределов. И ему кажется, что никогда не будет конца этому раю богачей, что ничто в мире не меняется, — лишь республиканская и демократическая партии, обе субсидируемые Уолл-стритом, попеременно становятся у власти.
— Что есть интересного с Марса? — спрашивает он астронома.
— Как же! Революция в Центральной империи. Победа реакционных либералов над республиканскими консерваторами.
— То же, что и у нас… — самодовольно заключает Беннет.
Сатира Жюля Верна о «золотом веке Френсиса Беннета» безжалостно клеймит капитализм.
В том же году Жюль Верн вернулся к своим старым героям — Барбикену, Николю, Мастону, строителям межпланетной пушки. Когда-то они были для него героями, теперь же, когда он, наконец, увидел подлинное лицо Соединенных Штатов, понял дух агрессии и стяжательства, обуревающий «стандартных американцев», он вместо поэтического романа-эпопеи написал роман-памфлет.
«Вверх дном», так писатель назвал свою новую книгу. В ней он рассказал о том, как кучка капиталистов, скупивших за бесценок земли в районе Северного полюса, решила повернуть земную ось. Такой мировой толчок должен был повлечь за собой разорение десятков стран, разрушение сотен городов, миллионы человеческих жизней. Но… какое дело до этого американским миллиардерам!
Прошло больше двадцати пяти лет со дня путешествия Жюля Верна в Америку. За это время он видел много стран, его маленькие шхуны «Сен-Мишель» и «Сен-Мишель второй», позже великолепная яхта «Сен-Мишель третий» избороздили воды почти всех западноевропейских морей. Но теперь с путешествиями было покончено: он был стар, хром и начал слепнуть, — один глаз уже почти ничего не видел. Больной писатель почти не выходил из башни, где помещался его рабочий кабинет.
Но чем дальше уходил от него внешний мир, тем зорче становилось внутреннее зрение писателя, тем острее он видел не только борющиеся силы мира, но и различал противоречия внутри того самого капитализма, который казался монолитным и незыблемым большинству его современников.
В эти годы, либо диктуя внучкам, либо работая с самодельным транспарантом, Жюль Верн написал один из наиболее политически острых своих романов — «Самоходный остров».
С одной стороны, это было воспоминание о своем путешествии на знаменитом «Грейт Истерне», уже давно проданном к тому времени на слом, с другой — сатирическая картина будущей Америки, аллегория паразитического капитализма завтрашнего дня.
Действие романа относится к тому времени, когда, по словам писателя, «Соединенные Штаты удвоили число звезд на своем национальном флаге. Они в то время находились в полной силе своего коммерческого и промышленного могущества, чему очень способствовало присоединение к Соединенным Штатам Канады, Мексики, Гватемалы, Гондураса, Никарагуа и Коста-Рики — вплоть до Панамского канала…»
Эти Соединенные Штаты XX века (роман написан в конце XIX века), живущие на чужой счет, скупают в Европе и вывозят за океан картины, статуи, целые замки, скупают европейских актеров и писателей, музыкантов и художников, ученых и изобретателей. Подлинным воплощением этой страны-спрута является самоходный остров Стандарт Айленд, населенный королями промышленности и биржи, подлинными повелителями Америки.
Остров этот, длиной в 7 и шириной в 5 км, целиком построенный из металла, имеет водоизмещение в 259 млн. т. Могучие фабрики энергии приводят в движение его циклопические моторы мощностью в б млн. лошадиных сил, что дает самоходному острову скорость до 8 узлов.
На этом искусственном острове, покрытом слоем чернозема, имеются луга, парки и огороды, течет река Серпентайн, падает самодельный дождь и светит алюминиевая луна. В центре острова расположен город с чудесными домами из алюминия — этого металла будущего, пластмасс и стеклянных пустотелых кирпичей. На острове устроены движущиеся тротуары и круговая электрическая железная дорога. По целой сети проводов и труб в дома подается горячая и холодная вода, свет, холод, пар, электричество и точное время. На острове выходят две газеты — два бульварных листка, дающих пищу не только для ума, но и для желудка: они печатаются шоколадными чернилами на съедобной бумаге. Город носит гордое имя — Миллиард-сити — и населен исключительно миллиардерами. Это подлинный рай богачей, у которых наиболее частое по употреблению и любимое слово — «миллион». Где-то там, на материках, бьют нефтяные источники, работают фабрики и заводы, фермеры возделывают землю, рыбаки ловят рыбу, но никто из людей труда не допускается на остров. Здесь живут одни лишь «повелители мира», погруженные в вечную праздность.
Но этот безмятежный покой лишь кажущийся. В недрах кучки капиталистов зреют внутренние противоречия: одни хотят использовать самоходный остров для перевозки коммерческих грузов, другие — как плавучий курорт. Промышленники борются с финансистами, и католики косо смотрят на протестантов. Наконец всеобщее недовольство друг другом вырывается наружу. Правая сторона острова открыто восстает против левой, причем одну партию возглавляет банкир Нат Коверлей, другую — нефтяной король Джемс Такердон. Могучие моторы пущены в противоположные стороны, и металлический остров, представляющий чудо техники XX века, гибнет, разорванный на части своими собственными машинами!
Так больше полувека назад Жюль Верн предсказал обреченность капитализма, показал уродливость «американского образа жизни», воплощенного в образе «идеального города» Миллиард-сити.
Погруженный в безысходную тьму своего рабочего кабинета, Жюль Верн не видел путей к достижению того светлого идеала человеческого братства, о котором он мечтал всю жизнь. Оторванный от реального борющегося мира, он не видел тех сил, которые могли бы сломить ненавистный ему капитализм. Но он страстно верил в эту грядущую победу и своими уже незрячими глазами видел смутные очертания блистающего мира грядущего.
Жюль Верн как писатель не умер. И до наших дней он остается современником всякого молодого человека, который склоняется над его «необыкновенными путешествиями». Наша молодежь знает и любит старого мечтателя, произведения которого обладают секретом вечной юности. Великая вера в могущество человеческого ума, смелые, сильные и умные герои, борцы со всякого рода угнетением, рабством, лицемерием, романтика труда, могучее предвидение неограниченного развития науки и техники, служащих освобожденному человечеству, — вот что неизменно привлекает советское юношество в произведениях Жюля Верна.
