Вопрос второй. Возмущённый
В предисловии к одной из частей трилогии «Еврейский синдром» говорится, что подписи членов «великолепной шестёрки» в Беловежской Пуще в один момент, как по мановению волшебной палочки, поставили крест на Великой Стране. Странно слышать такое утверждение, ведь развал Союза кем-то был тщательно подготовлен заранее. Зачем же всё упрощать?
Вы совершенно правы. Но в предыдущей работе я намеренно не стал углубляться в эту тему, уделив основное внимание другим проблемам и вопросам.
Наверное, настало время поговорить об этом более подробно. Ведь развал СССР также является одним из звеньев страшной цепи, сковавшей Мир всё той же Рукой.
Читатели «Еврейского синдрома» уже знают, что в октябре 1991 года, как раз между августом и декабрём - ГКЧП и Беловежской Пущей, - я был в Нью-Йорке в штаб-квартире Хабада.
Именно там мне доверительно сообщили о том, что Советский Союз доживает последние дни, о том, что последует за его развалом и даже конкретно назывались союзные республики, лидеры которых поставят свои подписи под приговором Стране.
В нью-йоркской «ставке» уже знали, что в этих трёх республиках, благодаря усердной работе хабадского десанта, «процесс пошёл» вовсю и принял необратимый характер.
Ведь именно на России, Украине и Белоруссии было сосредоточено основное внимание заокеанских «подрывников» именно здесь велась тщательная подготовка «кадров» и разрабатывались планы дальнейших действий.
Помню, насколько был поражён, когда хабадники детально посвятили меня в «закулисье» августовского «путча» 1991 года и последующих за ним событий.
До этого, как и все остальные, я искренне полагал, что во всём виноваты «гэкачеписты», пытавшиеся незаконно свергнуть «законно избранного Президента», насильственно захватить власть, расправиться с «юной советской демократией» и т.д.
Но в Нью-Йорке я прозрел…
Кроме того, мне нарисовали чёткую картину «заключительной фазы» адского плана, которую ещё предстояло осуществить в течение ближайших двух месяцев.
Как я потом убедился, хабадский «сценарий» был воплощён с идеальной точностью.
Если суммировать все эти события, поставившие жирную точку в биографии Государства-Исполина, мы чётко увидим, кто правил бал на костях поверженной Советской Империи.
2 июня 1990 года «борец с привилегиями партаппарата», председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин провозгласил «государственный суверенитет РСФСР» и верховенство её законов над союзными.
Затем, под громкие рукоплескания «мировой общественности», началась цепная реакция «суверенитетов» других республик внутри России.
Ельцин всячески поощрял их: «Возьмите такую долю самостоятельности, какую можете переварить».
В январе 1991 г. Ельцин подписал совместное с прибалтийскими республиками заявление, признающее их субъектами международного права.
Затем Борис Николаевич убедил российских депутатов учредить пост президента России, чтобы «отстоять её суверенитет» и 12 июня 1991 года был избран Президентом РСФСР.
С этого момента он начал отстаивать свои структуры власти, параллельные союзным, а также разрабатывать «новый союзный договор», превращавший СССР в рыхлую конфедерацию независимых государств. Подписание договора было назначено на 20 августа 1991 года.
Для предотвращения развала СССР, 18 августа 1991 года «на основании ст. 127-3 Конституции СССР и ст. 2 Закона СССР “О правовом режиме чрезвычайного положения”…» был создан Государственный комитете по чрезвычайному положению (ГКЧП), в который вошли: вице-президент СССР Г.И. Янаев, премьер-министр СССР В.С. Павлов, министр внутренних дел СССР Б.К. Пуго, председатель КГБ СССР В.А. Крючков, министр обороны СССР Д.Т. Язов, первый заместитель председателя Совета Обороны СССР О.Д. Бакланов, председатель Крестьянского союза СССР В.А. Стародубцев, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР А.И. Тизяков.
«В связи с невозможностью, по состоянию здоровья, исполнения Горбачёвым М.С. своих обязанностей… на основании ст. 127-7 Конституции СССР» исполнение обязанности Президента СССР было возложено на вице-президента Г.И. Янаева. В Москву была введена военная техника.
Но Ельцин и его сподвижники отказались признать ГКЧП, превратили Дом Советов в штаб сопротивления (они стали называть его «Белым домом», по аналогии с вашингтонским) и одержали победу над «путчистами».
Однако, давайте разберёмся: настолько ли был страшен «путч», как его «малюют» демократы? Ведь никто из лидеров оппозиции не был арестован, они даже могли летать за границу.
Показателен в этом плане отлёт 20 августа в Париж министра иностранных дел РСФСР А. Козырева, чтобы, как писала газета «Демократическая Россия (23.08-4.09, 1991 г.), «мобилизовать Запад на поддержку российскому руководству».
Верховный Совет РСФСР продолжал функционировать, хотя у «путчистов» были элементарные способы прекратить его деятельность, отключив, например, электроэнергию и телефоны.
Казалось бы, что мешало воспользоваться профессиональными силами КГБ или МВД для элементарного захвата здания Верховного Совета?
Да в том-то и дело, что планов штурма «Белого дома» ГКЧП даже не разработал.
Глава КГБ Крючков показал позже, что 20 августа возник этот вопрос, но «было оговорено, что это лишь проработка мероприятия и его реализация может начаться исключительно по соответствующей команде, которой, как известно, отдано не было… Подразделения, которые могли бы быть задействованы… находились на местах дислокации»
[2].
Тогда как в «Белом доме», по признанию руководившего его «обороной» генерала Кобеца, заранее существовал «план противодействия путчистам. Он назывался план «Икс»…
Мы заранее определили, какое предприятие что должно нам выделить: где взять железобетонные плиты, где металл… каким образом забаррикадировать мост… на те маршруты, по которым выдвигались войска, тут же выставлялись заслоны: из техники, бульдозеров… даже 15 катеров и барж, чтобы блокировать Москва-реку»
[3].
По свидетельству министра обороны СССР Язова, батальон генерала Лебедя был прислан к «Белому дому» «не для его взятия, а для охраны, по просьбе самого Ельцина»
[4]. Позже это подтвердил и сам Лебедь.
Министр правительства РСФСР Е. Сабуров рассказывал, что «предприниматели везли в “Белый дом” деньги чемоданами…Грузовики с песком, краны, оружие, продовольствие - всё это было куплено на деньги российских предпринимателей. Это значит, что в стране уже появились люди, которым есть, что терять и они будут отстаивать эту страну, а следовательно и свои интересы до конца»
[5].
Как видим, члены ГКЧП старались максимально избежать агрессивных действий.
Поэтому искусственное придание «путчистам» демонического облика имело тактическую цель: это была «гениальная психологическая стратегия Бориса Ельцина и его команды, которые… разыграли в мировом эфире драму столь высокого накала, что ГКЧП не выдержал, бежал», - пишет «Независимая газета» (12.09.1991 г.).
То есть, в кратчайший срок в стране и мире «путчистам» был создан такой убедительный образ «Пугала», что они уже были не в состоянии его изменить.
Особо следует сказать об армии. Из «Белого дома» постоянно велись переговоры с военными властями разного уровня.
Позже из американской печати стало известно, что Ельцину помогала американская разведка: она предоставила ему данные электронного перехвата о переговорах ГКЧП с военачальниками на местах (из чего стало известно об их пассивности), а также направила в «Белый дом» связиста посольства США со спецоборудованием, который помог команде Ельцина напрямую переговариваться с военными.
Генерал-полковник Кобец, по его собственному признанию, «по нескольку часов не отрывал трубку от уха», получая информацию и даже частично регулируя, совместно с командованием МВО, движение военных колонн.
То есть, «Белый дом» знал, как мало угрожает ему армия. Но народу «забыли» сообщить, что армия - не враг, что приказ ей только - «войти и стоять».
И все эти трое суток на московских улицах и площадях люди с истерикой и слезами спрашивали солдат: «Неужели вы будете стрелять в народ?».
Радио на этот счёт молчало. «Белый дом» не выдавал секрета. Зато шли драматические сообщения о «борьбе за армию».
Нагнеталось напряжение и люди в ответ на радиопризывы шли и шли к «Белому дому», готовясь грудью остановить танки, которые вовсе не собирались идти в атаку.
Даже экипаж бронемашины № 536, под гусеницами которой погибли три человека, оказался совершенно не виновен в их гибели.
