минуту не задумалась над тем, что фактически проводила настоящую селекцию.
Американо-еврейский писатель и лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель как-то сказал: «Те, кто там был и видел, не напишут, а те, кто пишут, не были и не видели».
В телерепортаже из Польши был показан сегодняшний Освенцим с ровными рядами деревьев и зелеными газонами. Но диктор не сказал, что при немцах в лагере не было ни одной травинки. Точно так же, как в лагерных бараках не было окон. Освенцим был не только лагерем смерти, но и воплощением смерти. Не случайно там висели таблички с надписью «Все запрещается!». В том числе и жизнь. Но вокруг Освенцима, захолустного польского городишки, жизнь шла своим чередом, как идет и сейчас. 38-летний израильтянин, побывавший в Освенциме, плакал и повторял: «Как они могут там жить, как они могут в таком, месте растить детей…» Он же сказал, что, подойдя к воротам Освенцима, вынул из сумки ермолку и покрыл голову: «Хотя я человек нерелигиозный, но считаю это место святым для всех евреев…» Ошеломленный израильтянин не понимает, как поляки могут жить в городе Освенциме. А как могут евреи возвращаться в Германию?
В 1976 году на нью-йоркской конференции по проблемам еврейского кино встретились уже известный американский режиссер Стив Бренд и неизвестный молодой американский журналист Йоси Клейн. Оба хотели сделать фильм о последствиях Катастрофы, отметивших своей печатью их жизни: родители Бренда успели бежать из Австрии в 1939 году, а отец Клейна пережил нацистскую оккупацию в Венгрии.
Съемки начались в 1978 году. Отец Йоси Золтан Клейн сел перед камерой и начал рассказывать о том, как он выжил.
Когда в 1944 году нацисты оккупировали Венгрию, ему не удалось уговорить родителей бежать или хотя бы спрятаться. Они погибли в Освенциме. Сам же Золтан вместе с двумя товарищами вырыл в лесу яму глубиной в полтора метра, в которой они и просидели с 3 мая до 25 октября.
Вспоминая об этом, Золтан Клейн говорит, что «полгода не видел солнца». «Ему было тогда столько же лет, сколько мне сейчас, — добавляет его сын. — И его переживания того времени окрасили черным цветом всю мою жизнь». Золтан Клейн приехал в Америку в 1950 году без гроша в кармане, поселился в религиозном квартале Бруклина, открыл кондитерскую, женился, в 1953 году родился Йоси. Мать читала ему на ночь о приключениях Буратино, а отец вместо сказок снова и снова рассказывал о яме, о нацистских зверствах и о том, что «нас никто не любит».
Йоси боготворил отца, и глубокая внутренняя связь между ними сделала Катастрофу их общим опытом. Йоси привык относиться к ней как к факту не из прошлого, а из будущего. Он впитал в себя не только страхи отца, но даже отцовский комплекс вины за то, что он выжил, а все родные погибли. И Йоси оказался подготовленным скорей к новой Катастрофе, чем к обычной, повседневной жизни.
«Когда я впервые встретил Йоси, — сказал Стив Бренд, режиссер „Кадиша“, вышедшего на экраны в 1985 году, — я почувствовал, что он либо не в себе, либо обладает намного более острым чувством реальности, чем другие люди». В 1981 году Йоси Клейн вместе с Брендом и его оператором поехал в Иерусалим на Всемирный съезд переживших Катастрофу. Именно там он понял, что «все это не кончается в лагере или в лесной яме. Я впервые подумал о своем отце не как о жертве, а как о человеке, пережившем Смерть».
Видимо, Йоси в самом деле обладает более острым чувством реальности, чем другие, потому что он предпочел перенести развязку фильма «Кадиш» в свою личную жизнь: в 1982 году он навсегда переехал в Иерусалим, где женился и где у него родился сын, которому он читает на ночь о приключениях Буратино.
Эстер Гершкович, награжденная президентом Хаимом Герцогом за общественную деятельность, тоже из переживших смерть. На церемонии награждения оказалось, что Хаим Герцог и Эстер Гершкович уже встречались во время освобождения концлагеря Берген-Бельзен: Эстер лежала в тифозной палате, а офицер английской разведки, Хаим Герцог, привел к ней раввина. Раввин сидел у изголовья, гладил ее по руке, а потом сложил цифры ее лагерного номера и сказал: «В сумме получается 18, что составляет на иврите слово „жив“ — значит, ты будешь жить».
Пережил смерть и родившийся в Бельгии генерал запаса израильской армии Йоси Пелед: его спасла от нацистов семья католиков.
Государство Израиль не забывает тех, кто спасал евреев. Их официально признают «Праведниками народов мира». Правила присвоения этого звания оговорены в Законе об увековечении памяти жертв нацизма и героев Сопротивления. Кнессет принял этот закон в 1953-м году, всего через пять лет после образования Государства Израиль.
На 1986 год насчитывалось около 7000 «Праведников народов мира».
Распределение «Праведников народов мира» на 31 декабря 1986 года
Кроме медали, которой награждается каждый спаситель евреев, в его честь сажают дерево с именной табличкой в аллее, которая так и называется — Аллея праведников.
Тема немецких репараций стала одной из вех в истории молодого еврейского государства.
В самом деле, всего через шесть лет после окончания Второй мировой войны и через три года после создания Государства Израиль Бен-Гурион поставил перед собой, казалось бы, невыполнимую задачу: убедить израильский народ, состоявший в то время чуть ли не наполовину из бывших узников концлагерей, примириться с немецким народом, с «другой Германией» (как выразился Бен-Гурион), и в обмен на это примирение получить от Федеративной Республики Германии 1,5 миллиарда марок «за причиненный ущерб». От каждого из этих слов пахнет кровью и дымом газовых печей, сама идея торговать памятью о шести миллионах казалась кощунственной, а теория «другой Германии» — вздорной и оскорбительной. Позднее Бен-Гурион признался, что в то время у него «труднее не было задачи, как и не было более сильного протеста, чем против нее». На премьер-министра ополчились не только политические противники, но и союзники, и все общественное мнение.
Стихийные демонстрации угрожали самим основам государственности. Лидер оппозиции Менахем Бегин произносил пламенные речи о недопустимости «этой сделки» и призывал штурмовать Кнессет.
Что же касается Бен-Гуриона, то он поставил во главу угла еврейское государство, у которого не было оружия для армии, сырья для промышленности и средств для приема новых репатриантов. Государству грозила гибель, и, получив политическую независимость, оно отчаянно нуждалось в независимости экономической.
Многолетний председатель религиозной партии МАФДАЛ [10] Йосеф Бург, у которого погибла в лагерях половина близких,
