Удар был нанесен силами в 200-250 самолетов (по другим данным – по 120), с постановкой пассивных и активных помех. В воздушной атаке были применены ракеты различных типов и планирующих управляемых авиационных бомб, а также класса "воздух – земля". После пусков авиация развернулась, не входя в зону поражения средств ПВО, а наведение выпущенных средств поражения было передано воздушным и космическим средствам управления. На конечном участке ракеты и бомбы наводились, как правило, головками самонаведения различных типов: тепловыми, оптическими, телевизионными, лазерными и другими.
По словам участника событий, советника командира зенитной ракетной бригады В.В. Рослякова [236], бой был внезапным и скоротечным. Тем не менее за 7-8 минут бригадой было сбито 4 самолета противника [237].
Всего же, по данным генерала Г.П. Яшкина, в этом бою было сбито 10 израильских самолетов. Потери сирийцев были более значительными – 22 истребителя (4 МиГ-23МФ, 8 МиГ-23МС, 10 МиГ-21 бис). "Надо признаться, – писал позже генерал Яшкин, – что этой операцией израильтяне достигли многого, и прежде всего в морально-психологическом плане. Они вдохновили антирежимную реакцию внутри Сирии и поколебали здоровые силы и даже самого X. Асада и его окружение…
Израильтянам удалось захватить и удерживать превосходство в воздухе и над полем боя. Этому способствовали многие факторы, но я назову лишь некоторые, с моей точки зрения, основные: хорошая система воздушного обнаружения, которая опиралась на самолеты раннего предупреждения "Хокай" и наземные РЛС, установленные на господствующих высотах в районе боевых действий; наличие системы РЭБ, дающей возможность подслушивать радиосети сирийских ВВС; перехватывая распоряжения, идущие с земли на борт сирийских самолетов, израильтяне забивали помехами их радиосети и радары.
"Оглушенные" и "ослепленные" сирийские летчики попадали под внезапные удары израильских ракет класса "воздух – воздух" типа "Сайдуиндер", "Питон-3", способных поражать цели с больших дальностей и под различными ракурсами" [238].
Далее генерал Яшкин замечает: "Читатель может спросить, а почему мы, советские специалисты, не помогали сирийцам достичь противодействия, равного тому, которого достигли израильтяне? Отвечу: мы не могли этого сделать. Все приемники сирийских комплексов подавлялись помехами очень высокой плотности во всем диапазоне частот. И чтобы с ними бороться, надо было не менее чем в 20-30 раз ослабить их мощность.
К сожалению, таких возможностей сирийцы не имели, не имели их и мы. Средства радиоэлектронной разведки и помех ВС САР в то время не могли обеспечить ни нарушение управления войсками и оружием противника, ни даже минимальную защиту своих самолетов, зенитно-ракетных комплексов и других своих сил и средств ПВО только по одной причине – ограниченного частотного диапазона подавления" [239].
11 июня 1982 года президент X. Асад отдал распоряжение о прекращении боевых действий сирийских войск против израильтян и закреплении их на достигнутых рубежах. Это перемирие было не в пользу Сирии. Американцы и их союзники по НАТО использовали передышку для сосредоточения своих флотов в Средиземном море, и в частности у побережья Ливана. Израильское командование получило время для перегруппировки сил и средств.
Одновременно в западных средствах массовой информации была развернута широкая информационно-психологическая война, направленная на формирование у мировой общественности мнения о поражении Сирии и ее капитуляции. Появились "аналитические" статьи о несовершенстве советского вооружения, поставляемого в Сирию.
В сложившейся ситуации 12 июня 1982 г. Г.П. Яшкин был вынужден направить на имя министра обороны СССР Маршала Советского Союза Д.Ф. Устинова шифротелеграмму следующего содержания:
"По различным источникам, а иногда и от лиц, которые были далеки от реально происходящих событий, делаются выводы о каком-то поражении и даже полном разгроме сирийских вооруженных сил в Ливане при отражении израильской агрессии. С такими выводами и сообщениями согласиться нельзя. Во-первых, такие заключения полностью смыкаются с желанием США и всей мировой иудейской мафии: дискредитировать советское оружие, наше оперативное искусство и тактику, создать желаемый для них на этом этапе "миф о непобедимости". Во-вторых, это не соответствует действительности. Сирийские вооруженные силы, как Вам известно, в активные боевые действия вступили только 9 июня 1982 года, когда израильтяне перенесли боевые действия в зону их ответственности, то есть на четвертый день войны. Четырем танковым дивизиям и двум отдельным бригадам израильских войск нанесено серьезное поражение. К утру 11 июня сирийские войска полностью овладели инициативой и стали организованно контратаковать. На Дамасском направлении провели артиллерийскую контрподготовку по району сосредоточения прибывшей 14-й танковой дивизии противника и сорвали ее ввод в сражение. Сирийскими войсками была отражена в Ливане и психическая атака, предпринятая с целью прорыва обороны в долине Бекаа и захвата автомагистрали Бейрут – Дамаск.
Именно эта сложившаяся обстановка – переход инициативы в руки сирийцев – испугала США. Они поняли, что на этом этапе могут потерять свою "булаву" в лице Израиля на Ближнем Востоке, и предприняли политический и дипломатический нажим, обман и шантаж, чтобы заставить руководство Сирии дать согласие на прекращение огня. В-третьих, советское оружие и боевая техника при умелом их использовании показали свою надежность перед новейшей американо-израильской, а наши танки, особенно Т-72 и Т-62, – полное превосходство. В-четвертых, сирийские соединения и части, принявшие участие в боевых действиях, не только не потеряли свою боевую способность, а, наоборот, окрепли, уверовав в свою силу, убедились в надежности и превосходстве советского оружия в их руках. Прочно продолжают удерживать в Ливане занимаемые ими оборонительные рубежи на час прекращения огня, совершенствуют их в инженерном отношении и готовы к отражению атак противника в случае возобновления военных действий. Оперативно-стратегическое руководство осуществлялось и продолжается при помощи наших советников при центральном аппарате Министерства обороны Сирии. Верховный главнокомандующий – президент X. Асад и министр обороны Сирийской Арабской Республики М. Тлас работают в тесном контакте с нами. Решения по военным вопросам вырабатываются совместно.
В-пятых, ВВС и ПВО, части РЭБ, радио и радиотехнические подразделения, оснащенные нашей техникой, делали и делают все возможное для выполнения задач. Но надо признать: наша техника уступает технике США и Израиля. В этих видах ВС, родах войск и спецвойсках ВС САР много уязвимых мест, о чем я Вам докладывал раньше и подробно доложат с прибытием в Москву Л.И. Горшков – заместитель начальника ВПК при Совете Министров СССР и первый заместитель главкома ПВО страны генерал-полковник Е.С. Юрасов" [240].
Спустя короткое время Москва, проанализировав боевые возможности поставлявшихся в Сирию средств ПВО, направила в страну большие партии более современного вооружения: модернизированные истребители МиГ-23МЛД и МиГ-25 с усовершенствованным радиоэлектронным оборудованием, новые управляемые ракеты класса "воздух – воздух" и "воздух – земля", объемно-детонирующие авиабомбы ("вакуумные бомбы") повышенной мощности, зенитно-ракетные комплексы "Оса" и др. Однако поступили они в сирийскую армию уже после окончания войны.
18 июля израильские войска, нарушив условия перемирия, обрушили огневые удары на сирийские позиции. Разгорелись тяжелые бои в долине Бекаа. Однако израильтянам не удалось прорвать оборону сирийских войск.
20 июля на одном из прилегающих к шоссейной дороге Бейрут – Дамаску участков израильтяне высадили тактический десант. Часть его прорвалась к ячейке управления генерала М.П. Носенко, в состав которой входило несколько операторов радиостанций и офицеров, в том числе пять советских. В течение часа группа отражала натиск десанта, пока не подошла танковая рота. В этой схватке погибли сержанты Н. Юматов, В. Викторов и два сирийских офицера. Генерал М.П. Носенко был ранен [241].
Хотелось бы привести и другие примеры умелых действий наших советников и специалистов, их мужества и доблести. Так, военному советнику при командире 10-й механизированной дивизии генерал-майору В.В. Губкину пришлось временно принять командование соединением. Дивизия получила задачу занять полосу обороны в горных районах Алей. В ходе рекогносцировки командир дивизии бригадный генерал Эт-Дин Акла заболел. Перед эвакуацией в госпиталь он попросил генерала Губкина завершить работу. Командирам частей приказал беспрекословно выполнять указания советника. Дивизия своевременно заняла полосу обороны, оборудовала ее в инженерном отношении. Затем успешно отразила все атаки противника. Значительную работу в районе боевых действий проделали также советник при командире 7-й механизированной дивизии, а потом при командире 1-го армейского корпуса генерал-майор Н.В. Логвинов, генерал-майор Н.А. Лисовский и другие.
