В этом отношении Братство имеет много общего с Леонардо, и неудивительно, что его включили в число бывших гроссмейстеров Братства в компании с другими знаменитостями, в том числе Исааком Ньютоном, Виктором Гюго и Жаном Кокто. Выглядит это так, будто они вылавливали самые известные имена в истории и использовали их в своих целях, хотя подбирали они вполне подходящие личности. Знаменательно, что они приписывали предполагаемым гроссмейстерам имя Джон (Жан) — Леонардо был, по их утверждению, Джоном IX, Себя они называли «Меченосцы Церкви Иоанна»[146]. Поскольку Братства Сиона не существовало во времена Леонардо, должны ли мы просто закрыть эту тему? Судя по иоаннитским симпатиям Леонардо, Братство выбрало себе его в прошлые гроссмейстеры с особым тщанием, и многие другие, названные ими, имели схожие интересы.
В спорных текстах, известных под названием «Секретные досье», помещенных Братством Сиона в Национальную библиотеку в Париже, многократно упоминается Мария Магдалина, которую ассоциируют (без объяснений) с Исидой и черными мадоннами. Затем там приводится любопытная — хотя, возможно, и случайная — ассоциация с женщиной, могила которой как особо важная интересовала Соньера, поскольку могла оказаться ключом к тайне. Это могила последней представительницы аристократической семьи, чья резиденция дала имя деревне Ренн-ле-Шато, и ее звали Мари де Негре д'Эбл, мадам д'Хаутпоул де Бланчфорт из семьи, которая владела Ренн-ле-Шато с XV века и носила титул маркизы де Бланчфорт (небольшая крепость неподалеку от деревни).
Ее имя кажется не случайным, поскольку содержит в себе множество ассоциаций с Марией Магдалиной: Мари де Негре означает «Мария Черная/Мария Тьмы» — «Хаутпоул» — на французском сленге «проститутка», то есть «счаутпоул» — «высокая (по положению) проститутка». И ели бы не документальные подтверждения ее существования, то можно было бы подумать, что это очередная выдумка Братства Сиона.
Мадам Мари умерла 17 января 1781 года и была похоронена на кладбище церкви Святой Марии Магдалины в Ренн-ле-Шато. Надгробный камень был поставлен священником, предшественником Соньера, аббатом Антуаном Бижу, которому, по слухам, она передала большой секрет. Надпись на надгробном камне, видимо, является центральным пунктом тайны, в частности, потому, что была стерта Соньером столетие спустя (хотя ее уже успели записать члены местного общества любителей древностей).
Надпись содержит множество ошибок — слишком много, чтобы их можно было считать ошибками исполнения, что позволяет предположить наличие какого-то зашифрованного послания (скорее всего, именно поэтому Соньер пытался ее уничтожить). В частности, одна «ошибка» почти оскорбительная. Вместо латинской фразы «RESQUIESCAT IN РАСЕ» («Покойся в мире») написано «RESQUIESCAT CATIN РАСЕ». «Catin» на французском сленге означает «проститутка», что усиливает альтернативное толкование значения слова «хаут-поул». Даже ошибка в одну букву в слове «Ables» — на надгробии написано «ARLES» — имеет еретический оттенок, поскольку Арль в стране Магдалины, в Провансе, был в древности знаменитым культовым центром Исиды.
Странные имена и титулы мадам Мари могут быть совпадением, но нет сомнений в искренней преданности Соньера Марии Магдалине и том значении, которое приписало ей Братство Сиона (хотя они, что для них типично, этого не объяснили).
Неизвестный СоньерИстория Соньера теперь распространилась настолько, что стала для некоторых поклонников «альтернативной истории» своего рода наваждением. Однако весьма интересный аналог этой истории на ту же тему остается почти неизвестным даже во Франции. Это история «монастыря» «Ла Карол» в Арьеже, городе, расположенном в пятидесяти милях от Ренн-ле-Шато, и деятельности другого священника, старшего современника Соньера отца Луи де Кома (1822–1911)[147].
Когда в 1842 году де Кома учился на священника, ему предложили место в семинарии Святого Сульпиция в Париже[148], но его епископ предложил ему продолжить учебу в провинциальной епархии. Тем не менее он выбрал Дом Сульпиция в Исси. Два года спустя под влиянием своего наставника иезуита Густава де Ривигнана он перевелся в иезуитскую семинарию в Амьене, а в 1846 году изучал теологию в Бельгии. Он был рукоположен в Нотр-Дам де Лисе в 1850 году, в важном центре черных мадонн и многих других эзотерических ассоциаций. Ян Бегг пишет: «Лисе был самым важным местом паломничества французской королевской семьи с 1414 года… Легенда: три рыцаря Святого Иоанна (возможно, тамплиеры) принимали участие в первом крестовом походе… были взяты в плен и привезены в Каир. Успешно противостоявшие всем попыткам отвратить их от веры, они преуспели… в обращении в свою веру дочери султана Ис-мери (Исида+Мария)… Близлежащий замок Марчейз, где обычно останавливались паломники королевской крови, до сих пор принадлежит семье Лоррейн (потомки Меровингов)…»[149].
Отец де Кома в процессе службы обнаружил у себя талант проповедника. В канун Рождества 1855 года его отец Жан-Бонавентура де Кома умер, оставив в наследство огромное имение с лесами и полями, называемое Ла-Карол, около деревни Балу в предгорьях Пиренеев. (Приходская церковь в Балу, как и в Ренн-ле-Шато, была посвящена Марии Магдалине.)
С 1860 по 1885 год (год прибытия Соньера в Ренн) де Кома занимался строительством религиозного центра в Ла-Карол — проводил работы, которые значительно превосходили строительство Соньера по размаху и затратам. По завершении работ комплекс включал в себя Чистилище со склепом (где похоронили де Кома и его близких), подобное гроту в Гефсиманском саду, вокруг которого он насадил оливковые деревья и другие экзотические растения; базилику, явно в подобие базилики и Лурде; храм, который был назван Гефсимания, и монастырское здание с аркадами. Вверх по склону холма были установлены металлические статуи, изображающие Крестный путь, а завершался он небольшой часовней на вершине холма. С наибольшей любовью де Кома построил подземный грот, где стояла статуя Марии Магдалины в натуральную величину. Мария в задумчивости смотрит на пруд с фонтаном, который де Кома считал чудодейственным. Все строения были спроектированы старшим братом отца де Кома Фердинандом, провинциальным архитектором.
Церковь Гефсимания была необычно, но намеренно ориентирована на северо-восток, а не на восток. Это было сделано для того, чтобы объединить в архитектурное целое все главные сооружения имения — церковь, склеп, грот Магдалины и часовню на вершине холме в конце Крестного пути, причем не только друг с другом и с церковью Марии Магдалины в Балу. В целом де Кома истратил на эту работу полмиллиона ништых франков, по современным меркам около двух миллионов фунтов стерлингов. Но в отличие от истории Соньера никакой загадки в происхождении этих денег нет: он создал фонд «Работа над Гефсиманией», в который собирал деньги за заупокойные мессы, пожертвования и плату за отпущение грехов. Талантливый проповедник, он организовал регулярные туры по всей Франции.
Помимо платежей за мессы, де Кома получал большие пожертвования от отдельных лиц. Как и Соньер, он был монархистом, который поддерживал претензии на трон графа Шамбора. Как мы упомянули, Нотр-Дам де Лисе где он был рукоположен, был давно устоявшимся центром паломничества французской королевской семьи, а она имела связи с Меровингами. Граф пожертвовал Фонду 4000 золотых франков, а его вдова позднее сделала подобный же дар в 3000 золотых франков Соньеру, который собирал пожертвования на первые реставрационные работы для церкви в Ренн-ле-Шато.
Тот факт, что источник благосостояния отца де Ком известен, а Соньера нет, является единственным различием между ними. Однако несмотря на легенды о найденных сокровищах, наиболее вероятным объяснением богатства Соньера являются аналогичные пожертвования, большие и малые. Во всяком случае, так Соньер сказал об этом своему епископу, назвав своего брата Альфреда, тоже священника, который, подобно де Кома, был путешествующим проповедником и посредником, принимавшим дары. Соньер тоже довольно часто отправлялся в путь с проповедями.
Де Кома хотел организовать в монастыре религиозную общину, но встретился с непредвиденными трудностями при поисках подходящего Ордена. Отцы Святого Духа приняли его предложение, но пробыли в монастыре всего год — по причинам неизвестным. После этого монастырь так и оставался пустым.
В 1890 году де Кома, которому уже было под семьдесят лет, был назначен приходским священником церкви Святой Магдалины в Балу. Мэр жаловался вышестоящим mi де Кома, что он предпочитает проводить мессы в Ла-Карол, а не в приходской церкви (так же, как Соньер предпочитал проводить мессы на «Вилле Вифания»). Постепенно имение пришло в упадок. В последние годы жизни де Кома стал «отшельником Ла-Карол» — его часто видели прибирающимся в саду в одеждах его матери. Он умер 14 ноября 1911 года в возрасте восьмидесяти девяти лет и был похоронен, подобно другим членам своей семьи, в склепе в Ла-Карол. Имение отошло его сестре Клэр, которая в 1913 году передала его Церкви. Оно оставалось в запустении более сорока лет. Несколько раз склеп де Кома вскрывали, наиболее варварски в 1958 году, когда были вскрыты гробы и разбросаны кости.
