К середине октября эти армии насчитывали 19 стрелковых, 2 кавалерийские дивизии, 2 танковые бригады и несколько других отдельных стрелковых, танковых и артиллерийских частей. Обстановка становилась угрожающей. 20 октября 1941 г. в Москве и прилегающих районах было введено осадное положение. Центральные учреждения по решению правительства стали покидать столицу. В Куйбышев переехал и основной состав Генерального штаба вместе с маршалом Б. М. Шапошниковым. В Москве остались Государственный Комитет Обороны во главе с И. В. Сталиным, Ставка Верховного Главного Командования и оперативная группа Генерального штаба.
В тот период серьезную угрозу для Москвы представляла авиация противника, совершившая первый массированный налет на столицу ещё 22 июля. Ей противостояли соединения ПВО, войсковая зенитная артиллерия и фронтовая авиация. Противовоздушную оборону Москвы осуществляли 1-й корпус ПВО и 6-й истребительный авиационный корпус. В ходе боевых действий состав корпусов постоянно менялся, и к ноябрю 1941 г. в них имелось 700 истребителей, 900 зенитных орудий среднего калибра, 300 малого калибра, 336 зенитных пулемётов, 618 зенитных прожекторов, 124 поста аэростатов заграждения и 702 поста ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи). Одновременно с отражением воздушных налетов на Москву артиллерия ПВО участвовала и в борьбе с наземными силами противника. Части 6 ИАК прикрывали боевые порядки войск Западного и других фронтов, штурмовали вражеские аэродромы. Несмотря на большие потери, авиация противника продолжала бомбить столицу. Только в октябре был совершён 31 налёт с участием 2000 самолетов, 278 из которых были сбиты. В борьбу с зажигательными бомбами, разрушениями включилось также население Москвы и её пригородов. Всего же за период с 22 июля по 20 декабря 1941 г. гитлеровцы произвели 8278 самолётовылетов на Москву с участием 7146 самолётов. 229 вражеских машин прорвались к городу (оцените, кстати говоря, высочайший уровень эффективности московской системы ПВО — ведь прорвалось-то всего 3,2 % вылетавших на бомбежки Москвы вражеских самолетов!). Они сбросили 1445 фугасных и более 110 тыс. зажигательных бомб. От взрывов и огня погибли 1295 человек, ранены 5406 человек. Разрушены 114 предприятий, 413 жилых домов. В целом же, несмотря на то, что ущерб Москве всё-таки был причинен, однако масштабы его тем не менее были все же не так значительны. В этом огромную роль сыграло мужественное поведение москвичей при отражении налетов вражеской авиации на город. Рискуя жизнью, они гасили зажигательные бомбы, ликвидировали завалы, тушили пожары.
В период обороны Москвы наземные войска провели ряд операций в Московской области. Так, в период с 10 октября по 5 декабря 1941 г. войска Западного фронта осуществили Можайско-Малоярославецкую (10–30.10), Клинско-Солнечногорскую (15.11–5.12), Наро-Фоминскую (1–5.12) оборонительные операции. Наиболее ожесточенные бои велись на направлениях: Клин — Дмитров, Солнечногорск — Красная Поляна, Волоколамск — Истра, Руза — Звенигород, Можайск — Дорохов, Верея — Наро-Фоминск и на рубежах: р. Лама, Волоколамск, Руза, Можайск, Рогачево, Дмитров, Красная Поляна, Крюково, Звенигород, Наро-Фоминск, р. Нара.
Не взирая на большие потери, противник сумел выйти к ближним подступам к Москве, но был остановлен на рубежах: г. Химки (19 км от Москвы, 17 октября); г. Яхрома (восточный берег канала Москва — Волга, 28 ноября); д. Бурцево, Юшково (в 18 км юго-восточнее ст. Кубинка, 20 ноября); ст. Крюково (26 ноября); ст. Лобня (20 км от Москвы, Красная Поляна, 5 декабря); г. Кашира (южная окраина и вся дорога Кашира — Венев — Узловая — Ефремов, 26 ноября).
Принятыми советским Верховным Главным Командованием энергичными мерами, войска Западного фронта были срочно и значительно усилены. Во второй половине октября 1941 г. к Москве из тыловых районов СССР и с других участков фронта в спешном порядке подходили эшелоны с войсками. Они практически с ходу вступали в бой, что не замедлило сказаться на оперативной обстановке западнее столицы. Этому способствовало введение в сражения за столицу 1-й ударной (командующий генерал-лейтенант В. И. Кузнецов) и 20-й (2-е формирование, командующий генерал-лейтенант А. А. Власов) армий, которые затем перешли в контрнаступление. Кроме того, в обороне Москвы, а затем и в знаменитом, потрясшем весь мир Московском контрнаступлении принимали участие:
— корпуса — 1-й гвардейский под командованием генерал-майора П. А. Белова и 2-й гвардейский под командованием генерал-майора Л. М. Доватора, 5-й воздушно-десантный под командованием подполковника И. С. Безуглого, а также кавалерийские корпуса;
— дивизии (стрелковые, мотострелковые, танковые, кавалерийские и народного ополчения) — 50;
— бригады (стрелковые, мотострелковые, танковые, воздушно-десантные) — 40;
— соединения и части артиллерии, авиации, связи и другие.
В состав войск Московской зоны обороны, которыми командовал генерал-лейтенант, впоследствии (с 22.01.1942 г. — генерал-полковник) П. А. Артемьев, входили: 2, 3, 4, 5-я дивизии народного ополчения[47], 332-я и 344-я стрелковые дивизии, 14, 15, 38, 52, 74, 75, 166-я стрелковые бригады, несколько артиллерийских полков.
Защита Москвы потребовала и от москвичей, а также жителей области величайшего напряжения сил и огромных жертв. 2 июля 1941 г. было принято постановление военного совета Московского военного округа о формировании дивизий народного ополчения. В нем говорилось о мобилизации по г. Москве 200 тыс. человек и по области 70 тыс. человек в возрасте от 17 до 55 лет. Создание ополченческих соединений превратилось в массовое патриотическое движение. Всего в течение трёх дней в приёмные комиссии Москвы и области поступило 310 тыс. заявлений (в том числе 140 тыс. в Подмосковье) с просьбой о добровольном зачислении в ополчение. В короткий срок были сформированы 12 дивизий народного ополчения. Некоторые из них формировались дважды. В обеспечении их всеми видами довольствия, в том числе и вооружением, помогали предприятия и учреждения районов города при активной организаторской работе комитетов партии и местных советов.
В Московской области (она тогда была значительно больше по своим размерам, чем сейчас) подверглись оккупации 27 районов, в том числе 17 — полностью. На захваченных территориях враг встретил сопротивление оставшегося населения. В основе массового выступления народа против захватчиков лежали чувство патриотизма, желание защитить родную землю от врага, своих близких от расправы оккупантов. В развитии и поддержке партизанского движения особая заслуга принадлежит Москве. Здесь были сосредоточены штабы и материально-технические базы снабжения партизан, находились специальные школы по подготовке военных специалистов для работы в тылу врага. В Москве формировались особые отряды для организации борьбы на оккупированной территории. Во второй половине июля 1941 г. был создан областной штаб по руководству подпольем и партизанским движением во главе с секретарем обкома СЛ. Яковлевым. Оперативный пункт управления областного штаба разместился в лесу на стыке Волоколамского, Лотошинского и Высоковского районов. В тылу врага действовали 20 подпольных райкомов и горкомов, 5 окружкомов ВКП(б). На оккупированной территории области с октября 1941 г. вёл борьбу с фашистами 41 партизанский отряд (всего 1800 человек). По решению горкома партии в Москве сформированы истребительный мотострелковый полк, 25 партизанских отрядов, 377 диверсионных групп (свыше 15 тыс. человек). Помощь партизан Красной армии была эффективной. Было уничтожено свыше 17 тыс. оккупантов, более 60 танков и 880 автомашин, 35 мостов, взорваны 5 воинских эшелонов. Народные мстители действовали мужественно, не щадя жизни. Звание Героя Советского Союза присвоено З. А. Космодемьянской, A. M. Гурьянову, И. Н. Кузину, С. И. Солнцеву.
4–5 декабря на фронте под Москвой наступил перелом. Германскому командованию стало ясно, что Москву не взять (откровенно говоря, до фон Бока это дошло уже 1 декабря). С этим временным промежутком и тем более с переломом обстановки под Москвой связан второй из рассматриваемых мифов — миф о том, что Москву спасло не мужество и героизм наших войск, а то обстоятельство, что германское командование отдало приказ на отступление. К глубокому сожалению, к его возникновению причастен, точнее является фактически автором, знаменитый советский писатель Константин Симонов. Именно с его подачи в круговерти и без того не очень-то порядочных и честных исследований о войне «загуляла» оскорбительная для ветеранов войны, да и вообще для подвига всего народа версия о том, что-де перед началом советского контрнаступления под Москвой немцы, мол, и так получили приказ на отступление. В книге «Маршал Жуков. Каким. мы его помним» К. Симонов писал: «Сейчас в истории Великой Отечественной войны давно общеизвестен тот факт, что к началу нашего контрнаступления под Москвой немецкие войска уже получили приказ на отступление. В то время говорить об этом было не принято… Такое изложение подлинных событий казалось тогда менее героическим, и было принято говорить, что мы нанесли свой контрудар по немцам, ещё продолжавшим рваться к Москве»[48]. Едва ли по умыслу, тем более злому, однако вольно или невольно получилось так, что «властитель дум» того поколения скатился до лжи. Потому как выдал в этом домысле действительно имевший место, но всего лишь приблизительно похожий частный случай за общую картину. Дело в том, что 4 декабря 1941 г. командующий 4-й армией вермахта генерал фон Клюге действительно вынужден был отдать приказ отойти на исходные позиции частям своей армии, участвовавшим в попытке прорыва на Наро-Фоминском направлении (4 дивизии 20-го армейского и 57-го механизированного корпусов вермахта). В районах к югу от Кубинки и западнее Апрелевки эти части были не только остановлены, но и отброшены назад с тяжёлыми потерями. Вот потому-то фон Клюге и вынужден был отдать приказ отойти на исходные перед попыткой прорыва рубежи, что опять-таки даже в рамках его армии не означало приказа на общее отступление. Остальные же 47 дивизий группы армий (ГА) «Центр» вермахта по-прежнему продолжали рваться к Москве, хотя в ряде мест, не выдерживая частных контрударов советских войск, стали самовольно переходить к обороне, в том числе и на заранее подготовленных рубежах против центра Западного фронта. Как показало впоследствии тщательное изучение трофейных документов и других источников, общего приказа на отступление по ГА «Центр» до начала советского контрнаступления не существовало! Напротив, Гитлер отдал категорический приказ «Ни шагу назад!» (куда раньше, чем Сталин, между прочим), адресованный ГА «Центр». Вот ведь что важно!
