Ознакомительная версия.
Избегая открытого участия во внешнеполитических делах (за исключением конфликта в Южной Осетии), Путин наращивал своё влияние на глобальном экономическом фронте, где в его премьерский период развернулась работа по осуществлению «трубопроводной стратегии». Она напрямую завязывала Россию с Германией и другими европейскими странами в обход нестабильной Украины. В апреле 2010 года началось строительство «Северного потока», а уже через полтора года, в октябре 2011-го, первый газ по морскому дну пришёл в ФРГ. Успех на главном, европейском, направлении одновременно означал начало фланговой битвы за Украину.
Путин: перезагрузка (2012-???)
Возвращение Путина в Кремль, несмотря на громкий антураж (массовые акции «болотной» оппозиции, поддержанные Западом), казалось бы, мало что могло изменить во внешней политике России. Но в реальности всё оказалось гораздо сложнее.
Во-первых, совершенно иной стала международная экономическая и политическая обстановка. Глобальный системный кризис, «первая волна» которого прокатилась по миру в 2008–2009 гг., отнюдь не затихал, создавая всё новые и новые источники противоречий между ведущими державами. Стало заметным значительное ослабление гегемонии США и рост влияния государств формирующейся системы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка), прежде всего — в Азиатско-Тихоокеанском регионе. При этом количество конфликтных зон резко возросло и вело к глобальному многоуровневому обострению конкуренции и соперничества. Кроме того, после успеха агрессии НАТО и «салафитского проекта» против Ливии, а также развернувшегося нового наступления политических и экономических структур Евросоюза на зону российских интересов в СНГ, Москва ощутила не просто усиливающееся давление на свои позиции, но и то, что отступать стало уже практически некуда. Наконец, в-третьих, сам Путин вернулся к рычагам верховной власти с более глубоким опытом экономического и политического управления Россией «изнутри» и заново обдуманными взглядами на динамику международных отношений. Времена пассивного выжидания и бесконечных уступок явно уходили в прошлое.
В первую очередь следует сказать, что Путин после 2012 года сделал окончательную ставку на сближение с КНР, начатую им ещё в 2001 году путём создания Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), что позволяло добиться максимально возможной компенсации американского военно-стратегического и политического превосходства. Уже в программных статьях, опубликованных незадолго до возвращения в президентское кресло, Путин несколько раз, и довольно подробно, изложил своё видение роли российско-китайских отношений как в двустороннем, так и в глобальном форматах. Возникли очертания русско-китайского союза, выходящего за рамки нынешнего «всеобъемлющего стратегического партнёрства». Аналогичные перемены стали просматриваться и в Пекине, также испытывающем возрастающее давление США и в 2011 году провозгласившем стратегию «поворота к Азии». Не случайно новый китайский руководитель Си Цзиньпин свой первый визит в качестве председателя КНР нанёс в Москву. В ходе визита были заключены масштабные контракты на использование российских ресурсов для поддержания стабильного роста КНР. Ещё один источник укрепления международных позиций России Путин определил в резком усилении обороноспособности. В 2012 году было принято решение о массированном (до 20 трлн рублей) финансировании перевооружения российской армии, что должно вывести безопасность РФ на качественно иной уровень.
Таким образом, за неполные два года, прошедшие после возвращения Путина в Кремль, Россия проявила новый динамизм и бросила прямой вызов США на внешнеполитической арене. Обладая всё ещё весьма ограниченными силовыми и экономическими ресурсами, Россия сумела добиться прорывных достижений во внешнеполитической сфере. Приоритетное место в ней заняло предотвращение на базе союзнических отношений с КНР американо-натовских бомбардировок в Сирии. Фактически Москва сумела остановить уже заявленную агрессию против этой страны, которая могла бы привести к слому остатков стабильности на всём Ближнем Востоке, откуда огонь салафитского джихада вполне мог распространиться и на Кавказ, задевая коренные интересы России. Более того, за короткий срок были созданы условия для диалога между Тегераном и Вашингтоном по иранской ракетно-ядерной программе. К серьезным достижениям стоит причислить и искусное использование «фактора Сноудена», который серьёзно подкосил идеологические и внешнеполитические претензии Вашингтона на глобальное «моральное превосходство». Важнейшим успехом внешней политики РФ могло бы стать присоединение Украины к Таможенному союзу. Однако события на Украине привели к государственному перевороту при поддержке США и Евросоюза. Путин, самостоятельно принявший решение о массированной финансовой и экономической помощи Киеву, выступил как мужественный и принципиальный борец, показав Западу, что активы РФ, составляющие почти 700 млрд долл., могут быть использованы в интересах России в любое время и в любом месте, точно так же как и русская «мягкая сила».
Таким образом, за неполные два года, прошедшие после возвращения Путина в Кремль, Россия проявила новый динамизм и бросила прямой вызов США на внешнеполитической арене. Обладая всё ещё весьма ограниченными силовыми и экономическими ресурсами, Россия сумела добиться прорывных достижений во внешнеполитической сфере.
На фоне этих конкретных достижений следующим масштабным и долгосрочным шагом может стать провозглашение Путиным доктрины «защиты традиционных ценностей». Этот идейный импульс, адресованный как самой России, так и широчайшим массам мыслящих людей на Западе и Востоке, способен открыть новую эпоху, в которой Москва будет играть роль глобального флагмана в сфере общечеловеческих ценностей, бросая вызов Западу с его концепцией «политкорректности».
Итак, даже краткий анализ показывает, что Россия в период руководства Путина медленно, но неуклонно преодолевает негативные завалы в своей внешней политике, которые были оставлены Горбачёвым и Ельциным. Можно также констатировать, что сам президент Путин за годы принятия важнейших решений, проб и ошибок проделал огромный путь в эволюции собственных взглядов на внешнеполитические проблемы, избавился от иллюзий, от инерции капитулянтской политики. Успехи Кремля на внешнеполитической арене вызывают растущее неприятие на Западе, прежде всего — в США. Удар по России может быть нанесён в любое время и с любого азимута, поскольку критичное неравенство сил сохраняется. Поэтому у России и Путина нет иного выбора, кроме продолжения и даже усиления политики, направленной на создание различных форм взаимодействия с другими стремящимися к независимости и процветанию державами. Предстоит ещё многое сделать, в том числе полностью оформить российскую идеологическую доктрину, которая не только выведет нашу страну на путь созидания и народовластия, но также ляжет в основу внешнеполитического курса, привлекательного для внешнего мира.
Шамиль Султанов. Перед лицом новых вызовов
39 взаимодействующих угроз и рисков для России как целостная картина
«Россия» в данном случае понимается не как историческое или геополитическое пространство, а как российский социум.
«Стратегические угрозы и вызовы» — те риски, которые прямо угрожают национальной безопасности России в среднесрочной перспективе, т. е. в ближайшие пять-семь лет.
Этот отрезок времени — пограничный период, когда нынешняя цивилизация начнёт переходить в принципиально новое качество. Будет ли это обязательно сопровождаться большой войной, никто не знает, но в любом случае некие кардинальные трансформации становятся неизбежны. Как говорил К. Боулдинг: «Единственный совет, который нужен человеку, думающему о будущем, заключается в следующем: всегда будь готов удивиться!»
Выделенные ниже 39 вызовов и рисков представляют собой систему угроз только первого и второго уровней. На самом деле, особенно если учитывать критические проблемы третьего и четвертого уровней, их гораздо больше.
Данная система вызовов была сформулирована в результате итеративных контент-, факторного и экспертного анализов. Именно как «система взаимоусиливающихся угроз и вызовов» она мультиплицирует кризисный потенциал страны.
Из общей теории систем вытекает, что если из всего комплекса критических угроз, вызовов и рисков выделяют и пытаются решить только некоторые проблемы, а остальные откладываются или игнорируются, то системный кризис будет только усиливаться.
Кроме того, в процессе принятия сложных решений необходимо иметь общую, целостную картину взаимодействующих угроз и рисков. Тогда, например, если вы стремитесь противодействовать только семи взаимосвязанным важнейшим угрозам первого уровня, то под контролем должны находиться 128 проблемных точек третьего уровня.
Ознакомительная версия.
