Республика бедна лесом, и для строительства пришлось искать камень. Тогда вулканические горы раскрыли все несчетное богатство своих чудесных туфов, своего декоративного камня, своего базальта, кальцита, пемзы, глины, — и строительные материалы Армении пошли служить не только ей, но и всему нашему Союзу. В то же время бедность дешевым строительным лесом заострила вопрос о буке и дубе, тисе и грабе, которыми богаты армянские леса, — и не только в смысле практического использования этого дорогого поделочного материала, но и в смысле искусственного разведения (при лесопосадках) именно этих лесных пород.
Так, диалектически раскрывая в каждом природном недостатке возможные преимущества, превращая постоянным приложением творческого труда свои природные минусы в плюсы, отражая на себе общий социалистический план преобладания природы, связующий в единый организм весь наш огромный Союз, но и сохраняя свое своеобразие, вырастала Советская Армения. При всех недочетах сельского хозяйства, растущая материальная мощь маленькой республики и героический труд ее народа позволили ей досрочно выполнить послевоенный пятилетний план и уверенно пойти навстречу второй послевоенной пятилетке.
Рост материальный связан с культурным ростом. Чем была Армения до революции? Забитой, отсталой провинциальной глушью. В Ереване и мечтать не смели об университете. Школы можно было перечислить по пальцам. Население, не выезжавшее за пределы Армении, никогда не видело трамвая. Керосиновая лампа в деревнях была роскошью даже у кулака. Те же, кому удавалось получить образование в России, большей частью оставались там и растворялись в русской интеллигенции. Только очень немного врачей «практиковало», как тогда говорилось, в Ереване, — их знали не только в Армении, но и в соседней Персии. Ереванского старожила, доктора Ованнесяна, имевшего на главной улице свою собственную больницу, построенную в стиле «модерн», приглашал к себе делать операции персидский шах.
Суховатый и благовоспитанный, в длинном сюртуке, доктор Ованнесян был специалистом на все руки: хирургом, терапевтом, акушером, аптекарем — сам делал и раздавал все лекарства. Он доживал свой век уже после революции, когда вокруг в городе разрослись государственные больницы, клиники, амбулатории, аптеки. До революции крестьяне отдаленных районов не знали, что такое лечение, а ереванцы не знали, что такое рентген. Как недавно все это было и каким уже невероятным кажется оно нам сейчас, — чем-то старинным, почти анекдотическим, а ведь люди моего поколения видели это своими глазами и притом вовсе не в ранней молодости!
Сейчас в районные больницы, высоко в горах, приходят колхозники и колхозницы, чтобы сделать рентгеновский снимок. В количественном выражении это значит, что в Армении, почти не имевшей до Октябрьской революции медицинской помощи, а тем более бесплатной, уже к 1947 году для медицинского обслуживания населения имелось 98 больниц, 217 амбулаторий, 300 фельдшерско-акушерских пунктов, — а через пять лет и это число покажется до смешного маленьким. Нужно еще помнить, что, кроме увеличения общего числа больниц и других общественных зданий, идет и само преобразование этих зданий: из глинобитных в кирпичные, из одноэтажных в многоэтажные.
Неизмеримо выросли культурно-просветительные учреждения. В стране, по далеко не последним данным (которые, кстати сказать, непрерывно меняются в сторону роста), 17 высших учебных заведений, где обучается около 13 тысяч студентов; 49 техникумов с 9600 учащимися; 9 ремесленных и 5 фабрично-заводских школ с 1185 учащимися и свыше тысячи обычных средних и начальных школ с 280 тысячами учеников. Остановимся на последней цифре. Главным показателем поднимающейся культуры наших советских республик служит, конечно, общее образование всей массы их населения. Советская Армения уже несколько лет как сделалась страной всеобщей грамотности. На XIV съезде Коммунистической партии Армении была поставлена уже более высокая задача: сделать обязательным всеобщее семилетнее обучение в деревнях и десятилетнее в городах. Этим закладывались основы не одной только грамотности, но и общего образования народа. И задача выполняется успешно, нужное количество школ на селе и в городе уже почти создано. Школы строятся непрерывно, и педагогов становится все больше и больше.
Но не только школа способствует распространению культуры и образования в народе. Вся наша советская жизнь на каждом шагу открывает неисчерпаемые возможности для самообразования.
В Армении, как и всюду в Союзе, с каждым годом все серьезней и глубже втягиваются коммунисты в политическую учебу. Труды классиков марксизма-ленинизма переводятся на армянский язык, издаются большими тиражами. Подъем общего культурного уровня народа — это та органическая база, на которой естественно вырастает и научно-исследовательская работа армянских ученых. В 42 научных институтах Армении около 1400 научных работников. До войны в республике имелся филиал Академии наук СССР (Армфан), а в годы войны в Ереване была организована своя самостоятельная Академия наук, стянувшая к себе разбросанные силы крупнейших армян-ученых и тесно связавшая их с практическими проблемами республиканского хозяйства. На 1950 год в Академии наук числилось 26 действительных членов, 17 членов-корреспондентов; в состав ее входило 35 институтов и 700 научных работников, докторов, профессоров и кандидатов. Среди армянских ученых немало женщин. Я уже писала выше о знаменитом сорте пшеницы «егварди-4»; ее вывели ученый секретарь Института генетики и селекции растений, кандидат биологических наук Армик Егикян и старшая научная сотрудница института Амалия Мкртчян. Вся страна знает замечательного химика Аракси Бабаян. Кроме нее, еще две женщины, Дарья Бабаян и Виргиния Микаэлян, имеют степени доктора наук; 17 женщин — кандидатов наук работают в научно-исследовательских институтах Академии, и 50 женщин ведут научную работу в области медицины.
Самые глухие в прошлом районы получили свои театры; всего их в республике 27, а библиотек 621; сельских клубов — 919; городских клубов — 10. В каждом районном центре есть свой Дом культуры, а республика в целом имеет 135 киноустановок.
Печальна была судьба армянских детей до революции. Не говоря уже о беспризорных и сиротах, в бедных крестьянских семьях и при отце с матерью было немногим лучше малышу: глаза его гноились от дыма очага, он заражался трахомой, его безобразила и часто ослепляла оспа, от которой в деревнях не было лечения. Сейчас в прошлое канула оспа, исчезла трахома, побеждена беспризорность; в республике открыто много детдомов, яслей и детских садов. Надо при этом еще и еще напомнить читателю, что приводимые цифры не стоят на месте, они непрерывно движутся вверх, по кривой роста, и то, что верно для вчерашнего дня, сегодня уже оказывается устаревшим, а назавтра будет оставлено далеко позади.
В Армении, кроме армян, имеются и другие национальности: русские, азербайджанцы, курды. Цветущие и крепкие колхозы русских, районные центры, особенно такие, как бывшая Воронцовка, а сейчас Калинино, занимают почетное место в хозяйстве республики, славятся культурным молочным хозяйством, знаменитым пчеловодством, отличным огородничеством. В столице Армении есть хороший русский театр, русская республиканская газета; немало книг на русском языке издают и Академия наук и Арменгиз (Государственное издательство Армении). Но пользуются ими не одни только русские, — почти все население Армении говорит по-русски.
Резко изменилась после революции судьба курдов в Армении. Народ, не имевший до Октябрьской революции своей письменности и почти не оседлый, получил свой шрифт, свои учебники, свои школы, воспитал собственную интеллигенцию. Курдские ученые ведут сейчас серьезную исследовательскую работу в Академии наук Армянской ССР. Кто приедет в центр курдов, Али-кочак, сможет присутствовать на ярких, талантливых спектаклях курдского театра.
Но особенно сильно сказалась советская национальная политика на взаимоотношениях армян и азербайджанцев, живших до самых последних лет в Армении. В 30-е и 40-е годы здесь издавались на азербайджанском языке республиканская и районные газеты. Армения посылала азербайджанцев депутатами в республиканский Верховный Совет и в Верховный Совет СССР. Ереванский педагогический институт имел азербайджанский сектор с тремя факультетами; кроме него, в Ереване находились азербайджанский сельскохозяйственный техникум, педагогическое училище, две средние школы; и в Центральной библиотеке, и в детской, и в городской есть азербайджанские отделения. О районах говорить нечего, — везде были свои средние школы. С переселением части азербайджанцев на родину, в соседний Советский Азербайджан, эти данные несколько снизились в количественном отношении.
