На обман и насилие над собой народ вправе ответить осадой парламента. Особенно в условиях необъявленной и замалчиваемой войны. Трагедия в Ходжалы всколыхнула весь мир. Бутрос Гали, Сайрус Вэнс, руководители Турции, Ирана, даже Джеймс Бейкер и Джордж Буш — кто только не проявил в те дни тревогу по поводу тысяч погибших. И только президент Российской федерации Борис Ельцин, в фарватере политики которого действовал и Аяз Муталибов, преступно промолчал, не выразив даже элементарного сочувствия в связи с многочисленными жертвами среди мирного населения республики, числящейся, на основании подписи Муталибова, в СНГ.
Все, следящие за событиями этой грязной войны, были потрясены в очередной раз не только трагедией в Ходжалы, но и бесстыдным враньем агентства «Pro Armenia». Со ссылкой на французскую журналистку Флоренс Давид, армянское агентство утверждало, что бойню в Ходжалы устроили сами азербайджанцы, армянские же вооруженные формирования всего лишь окружили город с трех сторон и вежливо попросили население удалиться по заранее оставленному коридору. С приемами подобного обмана общественное мнение смирилось: только что, три месяца назад, расстрелянный вертолет МИ-8 был объявлен разбившимся то ли о дерево, то ли о гору, а «черный ящик» его, переданный властями Азербайджана в Москву, был объявлен сгоревшим. На сей раз, возмущенная французская журналистка выступила с опровержением проармянской лжи.
Но вот 22 апреля 1992 года еженедельник «Мегаполис-Экспресс» опубликовал сенсационное интервью отставного президента Азербайджана Муталибова, в котором он обвинил в кровавой акции членов Агдамского Народного фронта. По этой логике выходит, что в Нагорном Карабахе, потерянном за два года правления Муталибова, воюют азербайджанцы с азербайджанцами, и армяне тут не при чем. Прав корреспондент «Комсомольской правды» А. Мурсалиев, заметивший после интервью экс-президента, что по его чудовищной версии получается: сын расстрелял мать и отца, предварительно связав им ноги, брат — сестру, отец — малолетних детей, а затем — скальпировали трупы, дабы показать всё это иностранным корреспондентам. Ведь 60 процентов населения региона — члены НФА, практически каждая ходжалинская семья имеет родственников в Агдаме. Вот, мол, каковы азербайджанцы — дикари, да и только.
Как и в январе 1990 года, властвующий клан Азербайджана не просто предал свой народ, но еще и обвинил его в зверском самоубийстве. «Комсомольская правда» в номере от 29 апреля 1992 года напоминает, что интервью Муталибова «Мегаполис-Экспрессу» последовало после публичных обвинений молодого пенсионера в коррупции и расхищении национального достояния, связях с мафией, наживающейся на войне и в Армении, и в Азербайджане. Расследование начал один из лидеров НФА, начальник отдела по борьбе с коррупцией МВД Азербайджана Искандер Гамидов. Вот и последовал отвратительный по цинизму контрудар Муталибова.
«Давно уже не секрет, — заключает «Комсомольская правда», — что политика — грязь. Но надругаться над еще свежими могилами не позволено никому — ни политикам, ни журналистам. Даже если это могилы «дикарей». И самая что ни на есть святая убежденность уважаемого еженедельника в том, что гибель ходжалинцев — дело рук самих азербайджанцев, не дает ему права оскорблять погибших, беря в кавычки слова «трагедия Ходжалы».
Говорят, что мертвые сраму не имут. А живые?».
В связи с этим вопросом, пригвоздившим Аяза Муталибова вторично, как и в январе 1990 года, после его интервью Центральному телевидению, к позорному столбу лжесвидетельства против собственного народа, не могу не вспомнить позицию Бориса Ельцина в те январские дни. Тогда он находился с визитом в Японии и отослал, по его словам, телеграмму протеста Горбачеву в связи с антиконституционным вводом войск в Баку. Получив же оперативно изданную в Азербайджане книгу документов «Черный январь», депутат союзного парламента и член Президиума Верховного Совета СССР Борис Ельцин сказал тогда автору этого очерка:
«На ближайшем съезде мы добьемся отставки маршала Язова и потребуем суда над ним за безвинную кровь в Баку».
Но эти слова, как и многие другие в последующем времени, оказались брошенными на ветер лидером демократических сил России, который на митингах выступал рядом с Еленой Боннэр, а через два года, опять же впопыхах, попытался даже захлопнуть перед неславянскими народами дверь в СНГ. Да и чего можно ожидать от народного, казалось бы, президента многонациональной России, в ближайших советниках у которого ревностно служит и определяет государственную политику Г. Старовойтова?!. Ведь если омут в Нагорном Карабахе породил цепь кровавых межнациональных конфликтов по всей стране, то война Армении против Азербайджана (впрочем, сегодня бессовестные назаряны из ЦТ вещают про навязанную им войну со стороны Азербайджана) неминуемо приводит на наших глазах к эскалации вооруженных столкновений в других регионах, за которой может последовать гражданская война и на территории России.
Неужели демократия и свобода требуют таких жертв?
Скорее, политический обман и поддержка бесстыдных агрессоров в Карабахе, предательство бездарных президентов направлены на установление лицемерных норм межнациональных отношений в самой России. Чтобы политика «разделяй и властвуй» по сценарию Бжезинского и Боннэр укоренилась и в умах россиян, когда волна народного недовольства вытолкнет их на улицы наших городов. Живо предупреждение русского поэта Леонида Мартынова: «По существу ли свищут пули? Конечно же, по существу. И чтобы там они ни пели, но ведь огонь-то, в самом деле, идет не по абстрактной цели, а по живому существу. Огонь идет по человеку. Все тяготы он перенес и всех владык он перерос. Вот и палят по человеку, чтоб превратить его в калеку, в обрубок, если не в навоз».
А потому, скорей всего, гибель российской Салатын, поборницы мира, в условиях политического мрака ни у кого уже не вызовет ответного протеста.
Черный январь: Этибар Мамедов, Саша Богданов и Гейдар Алиев
Всякое видели на своем веку старожилы-бакинцы. Помнят они беспризорных, спавших в голодные тридцатые годы под закопченными котлами, и ночные очереди в Крепости за коммерческим хлебом, и разгул репрессий, и вражеские налеты гитлеровцев. Но вот с чем они встретились осенью 1988 года, когда толпы беженцев из Армении хлынули в столицу Азербайджана. Потеряв родину, дом, бросив всё нажитое, эти люди сколачивали из фанеры и досок «чайные» домики на окраинах города, ютились в них семьями. Не нужные властям, наедине со своим горем, молодые люди из числа беженцев решили обратить на себя внимание довольно странным образом. Выходцы из сельских районов Армении, из патриархальных семей, они взялись блюсти нравственность бакинок. Газеты запестрели заметками такого содержания:
«Ходят этакие молодчики по улицам нашего прекрасного города и не приведи господь попасться им на глаза девушке в открытом сарафане или, того хуже, в миниюбке. На бедняжку тут же сыпятся угрозы и оскорбления. Самые рьяные же не медлят перейти к действиям: отрывают бретельки на кофточках, стирают с лица макияж. И уж совсем отрицательно на них действует бижутерия. Сережки, браслеты, колье в одно мгновение сдираются с ушей, рук, шей представительниц слабого пола».
Прежде чем обратиться к бакинской милиции, газетчики наставляли защитников нравственности: «Мужское ли это дело приставать на улице к незнакомой женщине, указывая, какой длины должна быть на ней юбка? Избавьте ее от своих «целомудренных» советов, уж как-нибудь без них она обойдется. В былые времена за такое вмешательство, да еще публично, на глазах у честного народа можно было схлопотать, простите, по шее. И поделом. Как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходи».
Такая позиция журналистов понятна: Азербайджан никогда не знал ортодоксального ислама. Здесь с незапамятных времен мирно соседствуют православная церковь, синагога, армянская церковь и мечеть. В конце восемнадцатого и в начале двадцатого веков эти земли приняли преследуемых на родине сектантов: молокан, баптистов, хлыстов, адвентистов седьмого дня. Их потомки живут и благоденствуют поныне, испытывая, наряду с азербайджанцами, опасности навязанной войны. Одно неоспоримо: быть националистом или проявить религиозную нетерпимость во все времена в Баку, огромном промышленном городе, было равносильно самоубийству. Поэтому понятна уверенность писателя Максуда Ибрагимбекова, заявившего в мае 1989 года на заседании Совета по межнациональным отношениям журнала «Дружба народов»:
«Укомплектовать в Баку «орду жаждущих крови» националистов или хотя бы роту, не менее трудно, чем сколотить местную команду по хоккею на льду».
Эти слова были произнесены перед внезапным массовым наплывом беженцев в Баку, двухмиллионный город уже несколько лет живущий по талонной системе из-за нехватки продуктов питания, в космополитический город с более чем двухсоттысячной, вполне благополучной армянской общиной. Азербайджанским беженцам по прибытии в республику выдали по 50 рублей на душу и расселили по конурам «нахалстроев», где и без них была в достатке уголовная мразь.
