Но продолжим о хозяевах-«частниках». Не упомянули мы еще о ЦСКА, который известен широкой аудитории только одним акционером — Евгением Гинером и намеками на еще целую группу владельцев, которых Гинер представляет. Не стоит забывать про «Кубань» Олега Мкртчяна (там тоже много владельцев, но доподлинно известно, что у украинского бизнесмена, гендиректора корпорации «Индустриальный союз Донбасса» господина Мкртчяна — около 75 процентов акций).
Как девушка не может быть наполовину беременной, невозможно быть и частным наполовину. Но именно половину от требуемой для содержания «Амкара» суммы дает лично новый президент клуба Геннадий Шилов.
Теоретически к разряду клубов, у которых есть конкретные хозяева, можно отнести еще и нальчикский «Спартак». Вроде бы он финансируется из президентского фонда Кабардино-Балкарской республики, но на деле деньги идут от фирмы, полноправным владельцем которой был до прихода к власти президент Арсен Каноков, а ныне записанной на его супругу.
Так что часто все эти ЗАО и ОАО не отражают подлинной структуры собственности в клубе. Акционерные общества таковыми являются исключительно на бумаге. Иногда есть какие-то открытые данные, но названия компаний никому ни о чем не говорят. В подавляющем большинстве случаев мы не знаем, кому и что принадлежит, существуют ли эти акции на самом деле, какова их номинальная и реальная стоимость, продаются ли они. Я уже не говорю о том, что на свободном рынке все эти акции не торгуются. На IPO наши клубы не выходят.
Есть ситуации, когда с собственниками не до конца все понятно. Речь не о прозрачности списка конечных бенефициаров. Была в нашей недавней истории очень показательная история с самарскими «Крыльями Советов». Команда уже собралась в очередной раз ид ти ко дну, по указанию сверху ее бросились спасать всем миром... И вот тут-то выяснилось, что разобраться до конца, чья же она, невозможно. А раз так, то как спасать? Как элементарно разобраться, кто, кому, на каких условиях дает деньги и за что именно должен?
Но осуждать за это наши клубы бессмысленно. В конце концов, если российское законодательство не столь строго и допускает непрозрачность бюджетов и списков акционеров в разных отраслях экономики и промышленности, почему вдруг футбол должен выходить из тумана первым?
Стоит отдельно упомянуть еще об одном принципиальном собственнике — банковских структурах. Самый яркий пример — ВТБ. Многие подозревают ВТБ исключительно в меркантильности. Мол, получив права на «Динамо», банк приобрел и право на Петровский парк. А это вкусный (ох, какой многогекгарный!) кусочек будущей коммерческой (а может, и жилой) недвижимости практически в самом центре Москвы... И, подобно случаю с Федуном, в отдаленном будущем, где-то после 2016 года (дай бог, чтобы это вообще случилось до чемпионата мира — 2018), мы узнаем, насколько искренен был банк в борьбе за возрождение «Динамо». По крайней мере, первые шаги (пока только словесные) меня лично удручают: в 2009 году из недр нового динамовского руководства прозвучала идея переименовать стадион «Динамо» в «ВТБ-Арену». Банки приходят и уходят, а футбольные бренды нарабатывались долгими десятилетиями. Как вычеркнуть из памяти народной не клуб (он болельщиков в последние пару десятков лет только терял), а именно стадион? «Но упрямо едет прямо на «Динамо» вся Москва, позабыв о дожде»... Как это стереть? Или михалковское «В разговор вмешалась мама: эти ноги — у "Динамо"?» Легко распоряжаться брендом могут только те, кто его не ценит. Или те, кто не стремится развивать его и капитализировать дальше.
Руководитель наблюдательного совета динамовцев, по совместительству — глава Счетной палаты Сергей Степашин рассказывает:
— В Питере строят только стадион, а у нас — целый комплекс. Сравнивать Крестовский остров с тем, что появится в Петровском парке, даже некорректно. Тут откроются аттракционы, концертные залы, рестораны, бассейны, хоккейный дворец, отели... Проект оценивается в полтора миллиарда долларов.
Разговор о том, какая модель управления для нашего футбола представляется идеальной, мне лично сегодня кажется беспредметным. Потому как обсуждать аксиомы вообще-то бессмысленно. Ясно, что альтернатив акционированию нет. Но тогда уточняющий вопрос: идеальная модель — для кого именно? Для менеджера, работающего в клубе, идеальная модель — государственная. Так ведь воровать легче. Поэтому большинство клубов так и продолжают оставаться государственными и лежат тяжким финансовым бременем на местных бюджетах.
Обычно тут же произносят контраргумент: практически весь наш футбол — предприятие убыточное. Где же на всех найти бизнесменов, добровольно жертвующих заработанное? Этот вопрос в корне неверный. И так рассуждают как раз те, для кого бюджет — это исключительно внимание к расходным статьям, а не к способам заработать. Есть, в конце концов, зарубежный опыт. И разговоры, что мы в очередной раз должны пойти своим путем, неуместны. А способы заработать тоже всем хорошо известны. За несколько последних футбольных десятилетий они сложились везде в разных соотношениях, но их общий список практически неизменен.
Самый главный и самый «вкусный» — продажа телевизионных и коммерческих прав. Президенты наших клубов тоже время от времени вспоминают об этом и начинают говорить, что телевидение им должно якобы намного больше, чем в реальности платит. Но у телевизионщиков есть, в конце концов, один объективный и простой критерий — рейтинги трансляций. «Ваш футбол немногие хотят смотреть», — так отвечают телевизионщики. И они абсолютно правы. Повышайте качество игры, тем самым повышайте качество продукта. Тогда его и будут покупать за приличные деньги. На мой взгляд, и сегодняшние суммы — это явная переплата.
Еще один существенный источник пополнения клубного бюджета — сбор от продажи билетов и абонементов. Конечно, всеобщей национальной болезнью, как в Испании или в Англии, футбол у нас не стал. Да и неизвестно, станет ли когда-нибудь. По крайней мере, в ряде европейских стран пойти на футбол за сто евро болельщик не считает для себя зазорным. За сто евро он покупает себе праздник — его предощущение, два часа спектакля и настоящее послевкусие. А у нас весь Саранск, добившись выхода уже в решающие стадии российского Кубка, клянет руководство местного стадиона за то, что оно повышает стоимость билетов с пятидесяти до ста рублей! И мы собираемся там проводить матчи чемпионата мира? Всерьез рассчитываем, что в город придет праздник?
Но планомерная работа с болельщиками, работа по обеспечению безопасности на трибунах, возвращение традиций семейного похода на футбол — все это не вмиг, не сразу, но рано или поздно привлечет болельщиков на стадион. Пока соотношение числа купивших абонементы и покупающих билеты на каждый из матчей у нас далеко не в пользу первых. Если бы удалось и эту категорию всерьез расширить, то у клуба появились бы уже немалые деньги на старте сезона, а значит — возможность планировать и эффективно распоряжаться деньгами.
Еще один источник, на котором существует мировое футбольное хозяйство и почти не живут наши клубы — собственная хозяйственная деятельность. Напрашивающийся пример — продажа футбольной атрибутики. Каждый шарфик, каждый сувенирный мячик, каждая футболка с фамилией кумира, каждый флажок с атрибутикой клуба — все это ведь тоже идет в копилку клуба.
Люди из питерского «Зенита» мне рассказывали о том, как смогли переломить годами складывавшуюся у болельщиков тенденцию ходить на матчи любимой команды в единожды и навсегда приобретенном шарфике. В итоге сегодня «Зенит» — лидер по продаже футболок. А по негласному правилу, существующему в околоспортивном мире у рекламщиков, сколько футболок продал — столько денег и получил. Продал на пять миллионов — вот тебе пять дополнительных миллионов в кассу клуба. Ведь каждый человек, надевший майку, превращается в ходячий рекламный транспарант, где изображены логотипы и названия фирм-спонсоров.
Это те киты, на которых держится футбол в мире. Конечно, никто не отменяет самих спонсоров, рекламные контракты. Это сами собой разумеющиеся вещи. Но упомянутые составляющие — основа основ. Главное, как в любой отрасли — грамотная организация производства. А вот с этим у нас есть проблема:
— Среди нынешних менеджеров много примитивных людей, — признавался в интервью одному из спортивных журналов бывший генеральный директор ФК «Динамо», а ныне председатель Апелляционного комитета РФС по лицензированию клубов, профессор экономики Анатолий Воробьев. — Они не могут реально модернизировать какие-то вещи, привнести что-то новое в управленческие технологии. Обратите внимание, какой парадокс: в начале 90-х в футболе работало много людей, которые искренне его любили, но были совершенными профанами в экономике, управлении. Теперь маятник качнулся в другую сторону.
