Локхарт самоотверженно помогала советским гостям чем только могла. С боем пробивала экскурсии. Доставала дефицитные автобусы для поездок на тренировки. Возила по городу и окрестностям в арендованном фургоне. Расставались с грустью и твёрдой надеждой на встречу в олимпийской Москве. Подарили Барбаре комплект открыток с видами Лужников и договорились встретиться около памятника Ленину через час после торжественного открытия Олимпиады. Я очень боялся, что никак раньше не смогу: надо будет диктовать репортаж об открытии в номер. Бояться, как выяснилось, надо было совершенно другого. Не спрашивая нашего согласия, тогдашний президент Картер самовольно отменил намечавшуюся встречу.
Некоторые недоброжелатели из олимпийского тренировочного центра стращали Локхарт: «Русские тебя одурачат. Сделают своим агентом». Барбара поведала нам об этих предупреждениях со смехом. Однако слышались в том смешке и печальные нотки.
Да, порой Америка нас удивляла. Мы тоже удивляли многих. Однажды днём решили прогуляться вместе с массажистом нашей делегации, кандидатом педагогических наук Анатолием Бирюковым. Вышли на широченную магистраль и не нашли нигде поблизости ни единой пешеходной дорожки. Выбрались на захудалую, поросшую бурьяном забыто-нехоженую тропинку. Машины сбавляли скорость, и ездоки смотрели на нас с Бирюковым как на диковинку. Мы прошагали мили три и на всём пути не встретили ни единого коллеги-пешехода. В неизвестно откуда взявшемся одиноком велосипедисте Бирюков и я почувствовали союзника и сподвижника. Фальшиво затянули подходившую под ситуацию русскую народную песню «Выхожу один я на дорогу». Но и выйти на дорогу не дозволялось. Натолкнулись на угрожающее: «Пешеходам и велосипедистам прохода нет. Штраф…» Не желая обогащать чужую казну, проголосовали. Были доставлены в центр девушкой-водительницей, смотревшей на нас с Толей будто на людей каменного века.
Вечером у входа в «Осло» разговорились с известным борцом вольного стиля, а теперь тренером Л. Кристофом. Глядя на нескончаемый поток машин, мчащихся по дороге, он сам завёл речь о том, что в США автомобиль медленно уничтожает спорт. 13–14-летние мальчишки и девчонки и не подумают сбегать в булочную напротив. Они обязательно сядут за руль родительского авто. Результат, по мнению Кристофа, тревожен. Не приученные с детства к физическим нагрузкам юные американцы стараются увильнуть от уроков физического воспитания в школе и в колледже. Тренерам не из кого выбирать и растить чемпионов. В спорт рвутся дети из малообеспеченных семей. Быстрые ноги, ловкие броски через бедро или по кольцу помогают им поступить в «приличные», по выражению собеседника, школы и университеты. Плату за обучение спортсменов вносят различные фонды, благотворительные общества, частные лица. Об этом я читал, услышать такое из уст знаменитого борца, многолетнего соперника наших Александра Иваницкого и Александра Медведя, было любопытно и познавательно.
— Олимпийский центр в Колорадо-Спрингсе и отличная возможность потренироваться для наших лучших, и приманка для молодых. — Кристоф одобрительно качает головой с по-борцовски приплюснутыми ушами. — Колорадо — семейный курорт. Сюда едут с детьми. Малыши увидят своих кумиров и захотят стать такими же сильными, как они. Не замечали? Даже кандидаты в олимпийцы — спортсмены в основном бывалые — и то по утром толпятся у большого информационного табло рядом с входом в «Хельсинки». Там вывешивают таблички с фамилиями наших великих, но только обязательно чемпионов или призёров Олимпийских игр. Значит, знаменитости приехали или собираются приехать в тренировочный центр.
…В заключение этого рассказа об олимпийском тренировочном центре США я бы мог сделать серьёзное и, боюсь, скучноватое резюме. Написать, что в Соединённых Штатах подготовке к Олимпиадам уделяется сейчас небывалое внимание. Привести ещё несколько цифр и конкретных фактов. Но, по-моему, это ясно из всего моего повествования. Поэтому завершу эту главку интервью с исполнительным директором Спортивного студенческого совета США Гленом Дэвисом, фигурой в американском спорте достаточно авторитетной. В прошлом неплохой волейбольный судья, Дэвис в 1977 и 1979 годах возглавлял студенческие делегации США на Всемирных универсиадах. А руководимый бизнесменом из Канзаса спортивный союз — один из крупнейших в Соединённых Штатах.
— Почему мы заварили эту кашу в Колорадо? — Дэвис усмехается. — Потому что устали быть битыми.
— В чём вы видите главную задачу центра?
— Хотим дать возможность потенциальным олимпийцам быстрее развить свои способности и поскорее набраться опыта.
— Значит ли это, что в лагерь попадают только представители олимпийских видов спорта?
— Точно. И никаких исключений.
— Объясните, пожалуйста, поподробнее, кто из спортсменов приглашается в олимпийский тренировочный центр?
— Любая федерация имеет право заполнить письменную заявку на спортсмена, у которого есть хоть малейший шанс попасть на Олимпиаду. НОК эту заявку обязательно одобрит.
— Странно. На газоне для хоккея на траве я видел десятка три-четыре мальчишек, которым тренер терпеливо объяснял правила игры.
— Ничего странного — всё верно. Некоторые виды спорта, которые в США непопулярны, выделены в особую группу. Попал в неё и травяной хоккей. Что вы хотите: на Олимпиадах здесь разыгрываются две золотые медали. В лагерь приглашаются все, у кого есть подходящие физические данные для этой игры, достижения в других спортивных дисциплинах и желание. Тренеры ведут отбор. Способные не затеряются, если даже не знают правил.
— Раньше постоянные тренеры были далеко не у всех ваших сборных по игровым видам спорта. Или я ошибаюсь?
— К сожалению, вы правы. За месяц соревнований на сборы приглашалась какая-нибудь сильная университетская команда со своим тренером. К ней добавляли трёх-четырёх отличных игроков, умницу менеджера, и ребята побеждали весь мир. Сейчас так не выиграешь и Панамериканских игр: сильны кубинцы. Поэтому национальная федерация подбирает тренера сборной, а Олимпийский комитет оплачивает его работу.
— Если верить американской прессе, у вашего Спортивного студенческого совета отношения с НОК были не блестящи.
— Были, были. Теперь они ужасны.
— То есть?
— Ужасно хорошие. С 1977 года НОК согласился нас финансировать. Например, команды на Универсиаду мы отправляем за его счёт. Сборы студенческих сборных в центре финансирует тоже Олимпийский комитет. Он же одевает ребят в парадную форму. В НОК понимают: половина олимпийской команды всегда состоит из студентов. Исключение составляют только девушки-волейболистки. Но это особый случай, который, впрочем, в наши дни постепенно превращается в случай рядовой и типичный.
За некороткую жизнь Арье Сэлинджер успел сменить несколько гражданств и профессий. В конце концов постоянным местом жительства стали Соединённые Штаты, основным занятием — обучение искусству игры в волейбол студентов колледжей и университетов. Но честолюбивому Арье быстро надоело почти что без толку возиться на занятиях с пухлячками студентами и тренировать бездарные университетские команды. Хотелось большего, гораздо большего.
И Арье Сэлинджер решил — не в первый и не в последний раз в непростой своей биографии — рискнуть.
В 1977 году в одном из калифорнийских колледжей стало на десяток студенток меньше. Было у всех десятерых нечто общее — девушки неплохо играли в волейбол и входили в состав молодёжной сборной США. Остаётся загадкой, каким же образом удалось Сэлинджеру убедить их оставить родителей и родные места, бросить учёбу и поселиться в уже хорошо знакомом нам олимпийском тренировочном центре Колорадо-Спрингса. Сэлинджер и его команда были одними из первых даже не гостей — жителей — только-только открывшегося лагеря. Здесь сравнительно молодые (средний возраст — около 23 лет) и высокие (средний рост в пересчёте с футов приблизительно 180 сантиметров) девушки жили и тренировались десять месяцев в году. Команда превратилась в любимицу и НОК США, и всего города. Игроки, как того и требуют строгие правила Международного олимпийского комитета о любительстве, получали лишь небольшую стипендию. Но Олимпийский комитет США исправно снабжал их красивой цветастой формой и, главное, оплачивал все расходы, связанные с проживанием в лагере.
Болельщики души не чаяли в своей команде и даже создали специальный спортивный клуб «Бустер». Слово это переводится с английского как «горячий сторонник, большой патриот», а его жаргонное значение — «толкач» и «рекламщик».
Что ж, члены клуба действительно и горячие сторонники, и толкачи. Сотни поклонников женского волейбола отправляются вместе со спортсменками на матчи в другие города поболеть за своих. В «Бустер» вступило немало хорошо обеспеченных людей. Они аккуратно платят небольшие членские взносы и с энтузиазмом поддерживают собственное детище. Мне рассказывали, что большинство волейболисток были приняты на работу в самые различные фирмы, получали приличные зарплаты, а трудовой деятельностью с согласия хозяев себя не особенно утруждали. Болельщики из «Бустера» всегда приходят на помощь волейболисткам. Кто побогаче, даёт им минибусы для поездок на соревнования, кто просто продаёт в свободное время билеты на состязания и посвящённые команде программки или значки.
