… Окруженный город горел. Четырнадцатый день на кварталы Могилева сыпались градом вражеские мины и снаряды. Все способные носить оружие находились на оборонительных сооружениях, расположенных на окраинах города. Атаки гитлеровской пехоты сменялись танковыми атаками, а за ними снова и снова на защитников города ползли вражеские цепи.
К этому времени осажденный город лишился связи с Большой землей. В распоряжении обороняющихся была только маленькая портативная радиостанция оперативной группы Пудина, которая прибыла в город за два дня до его окружения. Шестеро чекистов, посланных в Могилев на задание, сражались в числе его защитников. Четырнадцать дней их маленькая радиостанция информировала Москву о трагедии, которая разыгралась у стен города. А когда сопротивление потеряло стратегический смысл, защитники Могилева пошли на прорыв, чтобы пробиться к лесу и начать оттуда партизанскую войну. Это было в ночь с 26 на 27 июля 1941 года. Группа Пудина находилась в рядах, штурмующих вражеское кольцо.
У деревни Тишовка Василий Иванович был ранен, ему оторвало левую стопу. Очнувшись утром, он пополз в направлении к деревне. Местная жительница Шура Ананьева спрятала его в сарае. Пять дней Шура и ее мать ухаживали за раненым. На шестой день, когда у разведчика началась гангрена, Шура на добытой ею лошади отправила его в могилевскую больницу. В одном из коридоров переполненной больницы Пудин пролежал долгих пять месяцев под видом шофера Попова Василия Ивановича (такой была его легенда).
Гитлеровцы не оставляли в покое раненого, проводили допросы (часто по ночам, особенно когда у него была повышенная температура), пытаясь выяснить его настоящее имя. И только к концу пятого месяца Пудину удалось убедить гитлеровцев в истинности своей легенды-биографии.
В конце декабря, когда здоровье позволило Пудину самостоятельно ходить на костылях, его выписали из больницы и разрешили жить под надзором полиции в деревне Краснополье, что недалеко от Могилева.
В Краснополье Василия Ивановича приютил бывший учитель Михаил Волчков. Пудин начал сапожничать. Одновременно он приглядывался к окружающим его людям, изучал обстановку. Шаг за шагом создавал разведчик подпольную боевую группу. На его пути попадались и открытые враги, и провокаторы, и просто трусы и шкурники. От рук предателя погиб первый боец его группы — учитель Михаил Волчков, где-то далеко в немецкой неволе томилась его спасительница Шура Ананьева, угнаная в Германию. Однако постепенно вокруг Пудина стали появляться боевые помощники. Начались активные действия: рвались заложенные ими мины, горели вражеские машины, уничтожались немецкие солдаты и офицеры.
В августе 1942 года Пудину удалось установить связь с партизанским отрядом Османа Касаева. К этому времени в его разведывательно-диверсионной группе насчитывалось уже 22 человека. В нее входили две девушки, работавшие у немцев переводчицами, железнодорожные рабочие, служащие комендатуры. Затем была установлена связь с десантной группой с Большой земли, располагавшей рацией. Ценные сведения, собранные группой Пудина, передавались в Москву.
Вскоре к Пудину прибыл связник из Центра. С этого времени деятельность его группы значительно активизировалась. Сам Пудин перебрался в партизанский отряд, откуда и руководил своими бойцами. Взаимодействуя с партизанскими отрядами, действовавшими в Могилевской области, группа Пудина наносила ощутимые удары по коммуникациям врага, наводила советскую авиацию на его важные объекты. За сбор ценной информации о противнике В. И. Пудин был награжден орденом Ленина.
Однако здоровье Василия Ивановича ухудшалось, нога продолжала гнить. 17 июля 1943 года разведчик вылетел на Большую землю, где ему сделали сложную операцию.
Около года В. И. Пудин лечился в госпитале. Затем находился на руководящих должностях в центральном аппарате внешней разведки. После окончания Великой Отечественной войны работал заместителем начальника одного из ее управлений. Неоднократно выезжал за границу для выполнения специальных заданий. Являлся инспектором МГБ СССР при министерстве госбезопасности Народной Республики Болгарии.
В 1952 году по состоянию здоровья вышел в отставку. Написал несколько книг о деятельности советских разведчиков.
За большие заслуги в деле обеспечения государственной безопасности, проявленные при этом мужество и героизм полковник Пудин был награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудным знаком «Почетный чекист».
Василий Иванович ушел из жизни в 1974 году. Его прах покоится в колумбарии на Новодевичьем кладбище в Москве.
В сентябре 1939 года на стол наркома НКВД Л. Берии лег рапорт разведчика-нелегала Юнга из Вашингтона. В ответ на указание всесильного наркома законсервировать возглавляемую им резидентуру и всем составом ее оперработников отбыть в Москву, резидент нелегальной разведки просил разрешения… на вступление в брак со связником резидентуры, американкой Хелен Лоури. Случай по тем, да и по нынешним временам редкий. Л. Берия пришел в ярость. Он вызвал начальника внешней разведки П. Фитина и устроил ему разнос, заявив, что «в нелегальную резидентуру НКВД в США пробрались американские шпионы». Нарком приказал «разобраться» с молодым разведчиком. Однако, к счастью, судьба оказалась благосклонной к Юнгу: он не только не погиб в подвалах Лубянки, но возвратился в США и в годы военного лихолетья снабжал советское руководство важнейшей стратегической информацией.
Юнг, он же Исхак Абдулович Ахмеров, родился 7 апреля 1901 года в городе Троицке Челябинской области в бедной татарской семье. Его отец умер, когда будущему выдающемуся разведчику было всего несколько месяцев от роду. Мать мальчика перебралась к своему отцу — кустарю-скорняку — в Царевококшайский уезд Казанской губернии, поскольку после смерти кормильца семья осталась без средств к существованию. Однако ей так и не удалось выбиться из бедности: у деда Исхака было и без того много едоков, и все они перебивались, как говорится, с хлеба на квас, да и того вдоволь не хватало. Дед потихоньку обучал мальчика своему ремеслу, которое ему пригодилось в будущем.
С малых лет Исхак познал нужду. Его дед умер, когда мальчику было всего двенадцать лет. Подростку пришлось пойти в батраки к местным богатеям. За пять лет самостоятельной жизни он сменил много профессий: был мальчиком на побегушках в галантерейной лавке, работал подмастерьем, курьером, шлифовальщиком в типографии. Позднее стал учеником электромонтера, затем хлебопеком. Но булочная закрылась, и Исхак вновь отправился в батраки. Когда в России произошла февральская революция, шестнадцатилетний Исхак «выбился в люди» — он был принят приказчиком в мануфактурный магазин.
Октябрьскую революцию, принесшую татарскому народу освобождение от социального и национального гнета, Исхак встретил с воодушевлением. Ему, как и многим его сверстникам, казалось, что скоро наступит новая, лучшая жизнь. Однако в стране началась Гражданская война. Магазин, где служил Исхак, закрылся из-за отсутствия товаров, и он по путевке Казанского Совета был направлен в Москву на курсы счетоводов. Там, по крайней мере, платили небольшую стипендию и выдавали скромный паек.
В 1918 году после окончания курсов Исхак был рекомендован на работу в Наркомпрод Татарской Республики. Здесь молодой специалист из национальных кадров положительно зарекомендовал себя.
В 1919 году И. Ахмеров был принят в партию. В 1920 году его избрали депутатом Казанского городского совета. В 1920–1921 годах он работал начальником губернского управления снабжения армии, затем — начальником управления снабжения Наркомпроса Татарской Республики.
После окончания Гражданской войны в России И. Ахмеров выразил желание получить высшее образование. Его просьба была удовлетворена: страна остро нуждалась в грамотных специалистах, а незаурядные способности татарского юноши были очевидны. В 1921 году И. Ахмерова направили на учебу в Коммунистический университет народов Востока, где он стал изучать турецкий язык. Это был своего рода подготовительный факультет, где молодежь с разным уровнем знаний получала среднее образование, а в дальнейшем — и высшее. Двадцатилетний Исхак сразу же проявил большие способности в изучении иностранных языков. Уже через год он был переведен на факультет международных отношений в 1-й государственный университет (ныне МГУ).
Помимо общеобразовательных дисциплин, в университете И. Ахмеров упорно изучал турецкий, французский и английский языки. После окончания университета в 1923–1925 годах работал заместителем директора Московского педагогического техникума имени Профинтерна. В те годы это было для выпускников вузов своеобразной «производственной практикой», в ходе которой представители новой интеллигенции осваивали конкретные участки работы и получали необходимые практические навыки.
