В 1967 году, во время и после Шестидневной войны, в жёстком послании президенту Джонсону и в ооновской речи Косыгин изложил позицию СССР, которая, возможно, предотвратила большую войну в бурном регионе. Кризис потребовал многоплановой, маневренной тактики. Как только Израиль начал боевые действия, Косыгин воспользовался «горячей» телеграфной линией Кремль – Пентагон, проложенной после Карибского кризиса. Американцы спешно продлили линию от Пентагона до Белого дома, и начались переговоры Косыгина и президента Джонсона. В итоге шестидневных переговоров и американские, и советские корабли взяли курс в сторону от боевых действий, и мир избежал большой войны.
Косыгин прибыл в Нью-Йорк, на заседание Генеральной Ассамблеи ООН, спешно созванное по требованию Советского Союза. Бурно, пылко обсуждалась резолюция по Шестидневной войне. Косыгин требовал вывода израильских войск с территории Египта, Иордании и Сирии, требовал защиты палестинского арабского государства. Западные державы сопротивлялись. Только в ноябре Совет Безопасности ООН примет резолюцию с требованием к Израилю о выводе войск с оккупированной территории. Главным защитником арабских стран на международной арене стал в тот кризисный год именно Косыгин.
Тогда же, в июне 1967-го, на полпути из Нью-Йорка в Вашингтон (чтобы никто из переговорщиков не выглядел гостем или паломником), в Гласборо прошли весьма напряжённые переговоры Косыгина с президентом США Линдоном Джонсоном. Косыгин проявил неуступчивость, когда впервые в истории прозвучала тема сокращения стратегических вооружений. Быстро реагировал на любое предложение – как на привычном производственном совещании. Никакой эйфории от «встречи на высшем уровне» опытный нарком не испытывал, обращался с главами государств уважительно, но сноровисто, как повар с картошкой. Косыгин применял во внешней политике методы воздействия на людей, испытанные им на производстве.
На заседаниях Политбюро по вопросам внешней политики Косыгин всегда высказывался веско. Так, он настойчиво выступал за нормализацию отношений с Китаем. С Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем Косыгин познакомился ещё при Сталине, в 1950 году, в Москве. И после этого неоднократно встречался с ними. В 1964 году Чжоу Эньлай и Косыгин даже попали на обложку журнала Time. Американские журналисты броско запечатлели встречу в аэропорту, когда Чжоу прибыл в СССР на ноябрьские праздники.
Косыгин сыграл ключевую роль в дипломатической битве за Вьетнам. Именно он в феврале 1965-го посещает Ханой, Пекин и Пхеньян, укрепляя восточный фронт советско-американского противостояния. После беседы Косыгина с Хо Ши Мином советская военная помощь Северному Вьетнаму приобрела серьёзный масштаб. Беседа с Мао в Пекине прошла в дружественных тонах. Великий кормчий пообещал приехать в Советский Союз. Мао был откровенен: «Я нападаю на ХХ и ХХII съезды КПСС. Я не согласен с мнением этих съездов, что был какой-то там культ личности». Косыгин пытался объяснить, что погода в Москве переменилась, но последующие события показали, что взаимоотношениям СССР и КНР не суждено было исправиться и после отставки Хрущёва…
Косыгин и Мао общались как союзники по борьбе миров. Мао даже счёл уместным рассказать, что в китайском руководстве есть догматики – такие как сам Мао и Дэн Сяопин, но есть и сторонники Москвы – например, Чжоу Эньлай. Но треугольник «СССР – Китай – Вьетнам» оказался неустойчивой политической фигурой. Однако с того времени Косыгин явно стал самым уважаемым в Китае советским политиком.
11 сентября 1969 года, возвращаясь с похорон Хо Ши Мина, Косыгин сделал остановку в Китае для встречи с главой госсовета КНР Чжоу Эньлаем. Они начали разговор за завтраком в пекинском аэропорту. Более трудной ситуации для переговоров и вообразить нельзя: это случилось сразу после кровопролитного конфликта вокруг острова Даманский. Косыгин снова был там, где горит, в эпицентре кризиса. Зашивал, где порвалось.
И уж под занавес ему встретилась сама Маргарет Тэтчер, «железная леди», решившая поговорить с Советским Союзом с позиции силы. Тогдашний премьер-министр Великобритании Гарольд Вильсон не раз встречался с Косыгиным. Однажды в Москве, в кулуарной обстановке, Косыгин спросил его про Тэтчер – что за птица? Вильсон подробно рассказал о политических доблестях Тэтчер, о том, что эта дама, скорее всего, станет премьер-министром, о её деловой хватке. А потом добавил уж совсем неофициальным тоном: «Всё в ней – комильфо. И даже слишком. Одним словом, господин Председатель Совета Министров, я бы не стал...» Косыгин хохотал и наматывал на ус.
Нынешние российские либералы питают к «железной леди» труднообъяснимую любовь и любой эпизод, связанный с нею, трактуют с пристрастием, даже с подобострастием. Отсюда поспешный приговор: «Тэтчер переиграла Косыгина по всем статьям». Но никакого «поединка на выбывание» тогда не было!
Как в былые годы, самый трудный разговор с самым неудобным политическим оппонентом партия поручила Косыгину. Он считал, что Советский Союз должен без комплексов, с хладнокровным ощущением собственной силы торговать со всем миром, договариваться, входить в международные организации. Не для того, чтобы выслушивать чьи-то поучения, а чтобы развиваться и побеждать. Без экспансии нет развития.
Служба свела главного инженера страны и с главным её противником тогда. Александр Солженицын записал на одной из хрущёвских встреч с интеллигенцией: «И в какой-то особой удручённой позе, не разделяя этого сборища и не касаясь его, сидел Косыгин. Глава правительства – сам был здесь раб безысходный, комический, хотя ждали его дела поважнее… Косыгин сидит, всё так же уныло ссунувшись плечьми между рук, показывая, что он тут ни при чём, не участвует, такой глупостью он не стал бы заниматься».
Пройдут годы, Косыгин прочитает пьесу «Пир победителей». Она возмутит Алексея Николаевича чрезвычайно: такой клеветы на самое святое, на Победу, он не мог снести. Наконец, в 1973 году на стол Председателя Совета Министров СССР легли увесистые тома «Архипелага ГУЛАГ». И снова – жестокие строки о Великой Отечественной, прославление власовцев и бандеровцев… Великий педант Косыгин с ужасом вчитывался в солженицынскую цифирь: как ловко этот талантливый писатель подменяет документ своей пылкой фантазией!
На заседании Политбюро, посвящённом солженицынскому вопросу, Косыгин был настроен решительнее всех. Он уже видел в писателе врага, который готов без сожаления разрушить всё то, что страна выстрадала и построила за шесть советских десятилетий: «Несколько лет Солженицын пытается хозяйничать в умах нашего народа... Я думаю, что для нас будет меньше издержки, если мы поступим сейчас в отношении его решительно и осудим по советским законам... Нужно провести суд над Солженицыным и рассказать о нём, а отбывать наказание его можно сослать в Верхоянск, туда никто не поедет из зарубежных корреспондентов: там очень холодно. Скрывать от народа нам нельзя. Статьи в газетах надо поместить».
Столкнулись два максималиста, два патриота России. Один – писатель с амбициями идеолога, сторонник патриархальной Руси. Другой – администратор, созидатель, видящий свою страну передовой и модернизированной. Им не приходилось ждать друг от друга пощады. Косыгин защищал свой выбор, защищал память миллионов павших за советскую Родину в священной войне, о которой Солженицын писал с неприятным презрением. Сможет ли история рассудить двух талантливых и трудолюбивых людей – администратора и писателя? Не видно конца этому спору, но как не хватает нам таких, как Косыгин, – обстоятельных управленцев, некрикливых патриотов.
Вы заметили: с каждым годом Косыгин смотрит с портретов всё грустнее. С укоризной смотрит.
Теги: история , Россия , А.Н. Косыгин
Командир Железной бригады генерал А.И. Деникин на фронте. Март 1916 г.
Есть неизученные и неизвестные события в отечественной истории, на которые не отводится достаточного количества часов в школьной программе, а параграфы учебника содержат скудную и искажённую информацию.
А ведь в Первой мировой войне 1914-1918 годов участвовало более полутора миллиарда человек, военные действия охватили 38 государств. Обобщающей причиной войны были геополитические тяготения великих мировых держав, устремившихся к новейшему переделу мира. Экономические, колониальные, реваншистские, военно-морские противоречия и стремления властвовать на Балканах, Ближнем Востоке и в зоне проливов привели к первому великому противостоянию народов, государств, религий.
Пришло время поклониться одному из героев той забытой Великой войны. ...Во время катастрофы Русской армии на Северо-Западном фронте в Восточной Пруссии под Танненбергом, на Юго-Западном фронте разворачивалось победное наступление, именно тогда русским войскам удалось освободить затравленную Галицию, взять Львов... Самой удачливой из четырёх русских армий Юго-Западного фронта справедливо считалась 8-я, которой командовал генерал Брусилов. Там прославили себя офицеры, впоследствии возглавившие Белое движение: Каледин, Корнилов, Деникин, Марков.
